Николай Мороз - Прыжок тигра
Вопросов у охранника больше не было, он успокоился и уткнулся носом в толстый журнал. Максим поднялся на один лестничный марш, пропустил толпу чиновниц с чайниками и пустыми бутылками в руках. По обрывкам разговоров понял, что произошла авария на главном узле жизнеобеспечения гадюшника – прорвало трубу в сортире. И всем до устранения протечки велено ходить на первый этаж. Тетеньки потопали куда-то вниз и исчезли в лабиринтах коридоров, а следом за ними спускалась следующая партия страдающих кто от обезвоживания, кто от переполнения мочевого пузыря. На втором этаже образовалась толпа, чиновницы сновали из кабинета в кабинет и жаловались друг другу на свою беду. Работу они открыто саботировали и на посетителя внимания не обращали. Впрочем, нашлась одна бдительная сотрудница – полная коротышка предпенсионного возраста. Она цепко ухватила Максима за рукав ветровки и спросила с нескрываемым ехидством, к кому он, собственно, собрался.
– Мне в опеку, – Максим попытался освободиться, но тетеньку было не провести.
– К Галине Ивановне? – уточнила чиновница и радостно заявила:
– У нее сегодня ожидается комиссия из Москвы, она вас не примет! Приходите в другой раз! – и перегородила собой следующий лестничный марш. Все понятно, тут у них смешались в кучу клерки всех мастей – на все здание остался один сортир, и в него сейчас стремились и «архитекторы», и «опекуны». Эта, похоже, с третьего этажа, они своих посетителей нутром чуют…
Чиновница наступала на Максима, как наседка, спасающая свой выводок от лисы.
– Я не к ней, мне к секретарю… – договорить он не успел, откуда-то сбоку и сверху одновременно раздался выстрел. За ним второй, и секунд через пять третий. Чиновница опешила, вытаращила глаза, в коридоре вмиг стало тихо, как на кладбище. Тетки переглядывались между собой, и никто не мог сообразить, что произошло.
– Где это? – услышал за спиной Максим. Он обернулся – на ступенях стояли еще две женщины. Одну он узнал, эта величественная самка когда-то чайником указывала ему путь к кабинету своего начальника.
– Не знаю, – отозвалась вторая, фигурой и лицом помельче первой. – Кажется, у нас…
– У нас? – до теток, наконец, стало доходить, их мозг размером с фисташку обработал информацию и выдал рецепторам сигнал об опасности. Максим едва успел прижаться к стене, стадо чиновниц, грохоча каблуками по ступеням, ринулось вниз. О посетителе все забыли, волной паники смело и бдительную старушку. Максим метнулся к другой стене, посмотрел вверх, на лестничный пролет. Пусто, и чуть выше тоже никого, не слышно даже голосов. Неудивительно, основная тусовка сейчас внизу, здесь остались только самые глухие, тупые или бесстрашные. Или любопытные. Максим через ступеньки запрыгал вверх по лестнице, влетел на третий этаж и завертел головой во все стороны. Знакомые места, кабинет бойцовской курицы направо, за третьим или четвертым поворотом коридора. Слева пусто, двери кабинетов закрыты, людей не видно, зато слышны чьи-то шаги. Максим бросился по коридору направо, добежал до первого поворота и свернул за угол. Выждал немного и выглянул наружу – по пустому коридору брел человек. Он шел, шатаясь, как пьяный, его мотало от стены к стене, он бормотал что-то неразборчиво и смотрел на свои руки, поднятые ладонями вверх. Человек поравнялся с Максимом, оступился и грохнулся на одно колено. Максим вылетел из своего укрытия и схватил седого, дрожащего, как в припадке, мужика за шиворот. Все понятно, вопросов можно не задавать, от одежды и рук мужика отчетливо пахло порохом.
Максим потащил его за собой по лабиринтам гадюшника. Проскочили несколько дверей и оказались у пустой лестницы. Черт его знает, что там произошло, соваться туда сейчас нельзя. Но поговорить с этим «снайпером» он должен первым, а уж потом решать, что с ним делать. А стрелок трясся и пытался что-то сказать. Наконец проблеял что-то вроде «не туда, выход там». И даже сделал попытку двинуться в том направлении.
– Стоять, – рванул его за полу куртки Максим, – куда собрался? Правильно, выход там, но как раз там тебя и ждут. За мной давай, я тут отличное местечко знаю, в женском сортире на втором этаже.
«Снайпер» ничего не понял и упорно тянул Максима назад. Нет, так дело не пойдет, придется действовать по-другому. Он глянул на бледное, заросшее седой щетиной лицо мужика, несильно хлопнул его по щеке и скомандовал:
– Так, дядя, слушай сюда. Если выйти отсюда хочешь, то бегом за мной. И молча.
Мужик закивал в ответ, но ничего не соображал, просто выполнял приказ. Вернее, собирался выполнить. Вот и хорошо, главное, чтобы не падал больше.
До дверей сортира с табличкой «не работает» они добрались без приключений. Снизу Максим слышал ровный мощный гул, трели мобильных, а с улицы уже доносились вой и «кряканье» спецсигналов.
– Бегом, бегом, давай, дядя, не спи. – Максим распахнул окно, перегнулся через подоконник и посмотрел вниз. Тупик, однако, козырек над подъездом чуть левее, надо возвращаться в коридор, где чиновницы уже пришли в себя и мчались спасать брошенные без присмотра косметички. Максим заставил мужика умыться холодной водой и отмыть руки. Но «душ» помог слабо, «снайпер» смотрел на Максима безумными глазами и постоянно тер рукавом губы. Значит, шок у него еще не прошел, а это нехорошо.
– Звать тебя как? – вопрос пришлось повторить дважды, да еще и добавить пару оплеух. – Давай, не тупи! Звать тебя как, спрашиваю?
Мужик наконец понял, о чем идет речь.
– Валентин Сергеевич, – представился он и ткнул пальцем в потолок. – Эта сука моего внука забрать приказала…
– Хорошо, я понял. Потом все расскажешь, ладно? – Максим вытолкал мужика в коридор, подтащил к окну.
– Смотри, козырек над подъездом видишь? Жить хочешь? Молодец, я так и думал. Поэтому делаешь так – сначала на подоконник, потом сел на него, глаза закрыл и вперед. Я тебя поймаю, если что. Как из самолета с парашютом, понятно? Ты прыгал когда-нибудь с парашютом?
– Да, – трясущимися губами пробормотал мужик, – пять раз, когда в армии служил, в десанте.
– Ну, вот, а я всего три раза! Ты лучше меня все знаешь! Так, хорош болтать, погнали.
Максим прыгнул первым, приземлился на козырек.
– Давай! – крикнул он и махнул рукой. – Не боись ты, здесь невысоко! Свалишься – соберут, не переживай!
«Снайпер» вылез из окна, уселся на подоконник, зажмурился и «солдатиком» спикировал вниз. Максим успел его поймать, но оступился и в лужу и грязь свалились оба. После прыжка стрелок пришел в себя и принялся озираться по сторонам. Максим заставил его подняться на ноги и совершить еще один подвиг – спрыгнуть с козырька на газон.
– Молодец, дядя. Я бы тебе сейчас сто грамм прописал, но их взять негде. Давай за мной, – и они рванули влево, к мокрой коробке «недостроя».
Уютное сухое местечко нашлось на первом этаже недалеко от дверного проема. За ним Максим видел фрагмент забора и поросшие травой груды песка и щебня. Мужик отошел к стене, привалился к ней спиной, постоял так, глядя себе под ноги, и уселся на пол. Максим остановился напротив «снайпера» и только собрался задать первый вопрос, как тот заговорил сам.
– Я ее убил, я ее убил, – твердил он, как заезженная пластинка.
– Кого убил? Из чего? За что?
– Курву эту кривоногую.
Субботу? Да ты что? Ничего себе! – выдохнул Максим. – Ты обалдел, мужик?! Тебе кто разрешил ее трогать?!
«Это моя добыча» – тут ему хватило ума замолчать. Что ж, кто первый встал, того и тапки, «снайперу» повезло, и он сорвал банк. А теперь не знает, что с ним делать, как справиться с такой удачей. Мужик заговорил, глядя перед собой невидящим взглядом.
– Я к ней полгода ходил, просил: скажи, где Витька, куда его сдали? Я к нему повидаться съезжу. А сука эта мне про Конституцию что-то, про гостайну, про то, что она права не имеет. Я раз пришел, два, три – еще записывался заранее, за две недели. Потом посоветовали мне умные люди, я пришел и говорю ей: «Сколько?» Она мне цену назвала, я денег занял, приехал, отдал ей. Она мне адрес, я туда. А там нет ничего уже, интернат закрыт, детей по другим богадельням распихали. Как только тварь эту земля носит. Я тогда у зятя бывшего ИЖ газовый взял, перестволил сам в гараже, я же токарем работал, пока завод не закрыли. Ну, и… – мужик вцепился провонявшими порохом пальцами в волосы, согнулся и уткнулся лбом в колени.
– Попал? – негромко спросил его Максим.
– Попал, конечно, я ж целился, прости Господи, – мужик перекрестился дрожащей рукой.
– Ничего, дядя, правильно все. Ты такую тварь завалил, что этот грех не придется отмаливать, на небесах он тебе в зачет пойдет. А я бы тебе еще и медаль выдал, за личное мужество. – Шутка не удалась, бледное лицо мужика пошло багровыми пятнами. «Как бы его тут кондратий не хватил. Ему ведь уже изрядно за полтинник» – Максим присел перед ним на корточки, присмотрелся – нет, испарины пока не видно, это отходняк, вот и все.
