Сергей Зверев - Подводная одиссея
– Это еще что за ерунда?! – вскричал кто-то из охранников, указывая в небо.
Все, словно по команде, задрали головы. Из темноты со стороны моря один за другим появились пять планеров. Никаких опознавательных знаков на них не было. Даже Такэси не успел толком сообразить, как реагировать на появление этой «чудо-эскадрильи». И прежде чем он решился отдать приказ на обстрел планеров, первые из них сумели беспрепятственно долететь до топливохранилища. В следующую секунду все пять планеров одновременно начали сбрасывать зажигательные бомбы. Они летели как на склады с горючим, так и на стоявшие в гавани плавсредства.
Огонь быстро охватил топливохранилище. Патрульные и другие катера вспыхнули и стали взрываться прямо на воде. От взрывов их подбрасывало в воздух. Подорванные суда и их фрагменты разлетались в разные стороны. Часть из них полетела в сторону побережья и свалилась на опешивших охранников. Начала нарастать паника. Следом за первой пятеркой планеров появилась и вторая. Это при том, что никто даже не мог подумать, что налет повторится, да еще с таким небольшим интервалом от предыдущего. Новая пятерка стала сбрасывать зажигательные бомбы не одновременно, а по очереди. Снова досталось и гавани, и топливохранилищу. Последнее еще больше запылало, и в конце концов в нем произошла череда мощных взрывов. Высокие столбы огня рванули в небо. Одновременно огненная стихия стала распространяться вширь, поглощая на своем пути все, что только попадалось. Охранники бросались врассыпную, но это мало кому помогало. Языки пламени слизывали их с берега. Выживал лишь тот, кто находил хотя бы минимально огнестойкое укрытие. Однако таких были единицы, так как подходящих укрытий практически не имелось. Кто-то прыгал в воду в надежде найти в ней спасение. Положительного эффекта, как правило, это не давало. Огонь шел и по воде.
Такэси, одуревая от происходящего, изо всех сил рванул прочь от распространяющегося огня. Запрошенный им катер не находился в зоне этой необычной бомбежки, а посему уцелел. И к тому же механик не удрал сразу же, завидев надвигающуюся огненную волну. Старлей уже не подгадывал, кто из его людей отправится с ним. Рядом бежали не избранные, а самые, как оказалось, расторопные. Все вместе они запрыгнули на борт катера. Механик запустил мотор. Тот взревел, и судно, вздыбливая морскую гладь, на большой скорости понеслось в открытое море. Едва это произошло, как огонь почти полностью накрыл причал и ближайшие к нему районы.
Кайко наблюдал за этим уже с безопасного расстояния. Огненная стихия уничтожила, по крайней мере, часть испытательной базы и парка плавсредств. Причем часть, не самую маленькую. Огонь продолжал полыхать и на побережье, и на прилегающей акватории. Старший лейтенант, смотря на все это, подобрал лишь одно сравнение: «Перл-Харбор». Правда, тогда, в декабре 1941 года, японцы бомбили американскую военную базу. А вот кто сейчас бомбил испытательную базу японской корпорации, Такэси не знал. Не могли знать и те, кто вместе с ним уносился все дальше и дальше от места небывалой в истории фирмы трагедии. Они и подумать не могли, что все это действо было спланировано северокорейскими спецслужбами в качестве акции возмездия за использование корпорацией военной формы КНДР для маскировки своих постыдных пиратских действий. Старлей не мог даже на секунду представить, что их недавний маскарад с переодеванием привел к подобным последствиям. Он увязывал бомбежку с бегством русских. Хотя до конца не мог сообразить, как то и другое связано между собой. Вскоре их катер догнал те, что выдвинулись в погоню первыми. Суда выстроились в один ряд и продолжали ускоренное движение с целью настичь корабль с русскими беглецами. Несколькими километрами впереди шли три патрульных катера. Это были те плавсредства, которые на момент бомбежки находились на маршруте и были отправлены в погоню. Патрули надеялись перехватить русских еще до подхода остальных. Кайко, связавшись с ними, начал координировать действия, насколько это было возможно в сложившихся условиях. Казалось, что патрульные катера вот-вот достигнут своей цели. Старлей злорадно потирал руки. Однако в который раз произошло нечто непредсказуемое.
Такэси наблюдал с помощью бинокля с функцией прибора ночного видения за патрульными катерами. С темнотой помогал бороться и бортовой прожектор. Когда до «717»-го им оставалось совсем чуть-чуть, в небе над ними неожиданно появился парашют-крыло. Старший лейтенант сразу заподозрил неладное и попытался предупредить патрульных о вероятной опасности. Но сделать ему этого не удалось. Сигнал вызова хоть и пошел, однако ответа не последовало. Саблин, летевший на парашюте-крыле, постарался быть максимально точным. Он взял на прицел катер, шедший первым, и нажал на спусковой крючок. Раздался щелчок, и граната из подствольника устремилась в цель. Через считаные секунды граната ударилась в борт патрульного катера и сдетонировала. Раздался взрыв, который разнес патрульное плавсредство на части. Шедший за ним катер резко изменил курс, чтобы не попасть в зону горящих обломков. Охранники на катере уже поняли, откуда исходит угроза. Они направили свои автоматы вверх, чтобы обстрелять парашютиста. Но их действия оказались запоздавшими. Дело в том, что Боцман уже успел снарядить «фоторужье» еще одной гранатой и навести прицел на катер. И как только его пассажиры ощетинились автоматными стволами, русский хладнокровно спустил курок. Граната попала в их гущу и взорвалась. Второй патрульный катер был нейтрализован. Виталий направил парашют вслед за российским судном.
Такэси, ставший свидетелем очередной неудачи своих людей, негодовал. Казалось, еще немного, и он забьется в истерике от безысходности. Однако японец держался, подгонял механика. Катер и так мчался едва ли не на самой высокой скорости. У Кайко чесались руки взять из снаряжения этого спецкатера базуку и расстрелять из нее парашютиста. Но приходилось умерять свой пыл и мыслить трезво. Все-таки парашютист был далековато. Да и попасть в него даже с самого близкого расстояния было не так легко.
Парашютист тем временем не дремал. Было ясно, что долго парить ему не удастся. Нужно было либо спускаться вниз, либо искать «подпитку» для парашюта. Саблин выбрал второе. Подлетев довольно близко к транспортнику, он сбросил на палубу бухту альпинистского шнура. Этого давно ожидал Зиганиди. Он поймал конец шнура, потащил его за собой, чтобы привязать за подъемник. Долго возиться не пришлось – дело было сделано очень быстро. Теперь Боцман получал возможность еще долго парить в небе, так как «717»-й буксировал его на приличной скорости. Судно стремительно отдалялось от места событий. До нейтральных вод оставалось еще приличное расстояние, но с каждой секундой оно все больше сокращалось. Это радовало всех русских и бесило Такэси, который все еще сидел у «717»-го на хвосте, который все еще был уверен в том, что события можно повернуть вспять.
Расстояние между судами быстро сокращалось. Механик выжимал из скоростного катера все, что только можно было выжать. «717»-й, хоть и давал полный ход, но все-таки не мог сравниться с катером в маневренности. Русские это понимали и готовились к тому, чтобы встретить преследователей. Правда, возможностей для «достойной встречи» у них было не так много. Боеприпасы, оставшиеся от убитых Саблиным охранников, изрядно израсходовались. Три автоматных рожка, четыре пистолетные обоймы и заряд для пистолета-ракетницы – вот что имелось на палубе. Некоторый запас патронов и одна граната для подствольника оставались у парящего за кораблем Боцмана. Несмотря на такое положение вещей, россияне собирались дать бой противнику.
Такэси не знал, какими силами обладали беглецы. Зато он предполагал, что от парашютиста можно ждать сюрпризов. Поэтому было принято решение обойти транспортное судно с левой стороны и сопровож-дать его так, чтобы парашютист не сумел переместиться туда. «Будь ты сто раз смельчаком, но против законов физики не попрешь!» – заметил про себя старлей, мысленно обращаясь к парящему Саблину. И словно в ответ на это, русский выпустил пару очередей по приближающемуся катеру противника. Несколько пуль прочертили по бортовой части линию.
– Ни черта себе! – выругался механик. – Он же нас пристрелит!
– Ты не трусь, а давай действуй! – крикнул ему Кайко.
Механик стал выруливать налево, чтобы увеличить расстояние между катером и парашютом. Боцман тут же стал маневрировать. Он тоже изменил положение своего парашюта таким образом, чтобы расстояние до катера не сокращалось, и снова выстрелил по вражескому судну. Пули пролетали совсем рядом с японцами. У одного из спецназовцев даже сорвало погон на униформе. Механик уводил катер еще дальше в сторону. Кто-то из охранников поднял автомат и стал целиться в парашютиста. Однако Такэси не разрешил стрелять.
