Сергей Зверев - Подводное кладбище
— Все в порядке? — спросил Николай.
— А у тебя как?
— Ушел, гад, — пришлось признать очевидное Зиганиди. — Где тут потягаешься. Там катер, а у меня надувная лодка. Очередью разнесло.
— Этого и следовало ожидать, — мрачно сказал Саблин.
Зиганиди понял, что сейчас из Саблина придется вытягивать каждое слово щипцами, а потому он просто заглянул в каюту и присвистнул, увидев мистера Гранда мертвым с простреленной головой и с пистолетом в руке.
— Он хотел тебя убить? — спросил Николай.
— Я его сам на это спровоцировал, — честно признал за собой вину Саблин.
— Не знаю, вряд ли это понравится Нагибину.
— Другого выхода не было. Я тебе чуть позже расскажу в деталях. Но от него я узнал все, что хотел. Мы не следователи, не судьи и не тюремщики. Нам не надо, чтобы все было по закону. С нас достаточно и житейской справедливости. Он же заслужил смерть?
— Несомненно, — подтвердил Зиганиди.
— Тогда нечего здесь рассиживаться, пока нас, как в прошлый раз, не начнут расстреливать из артиллерии.
— А яхта? Пусть дрейфует?
— Зачем?
Вышли на палубу. Саблин открыл сливной краник топливного бака. Смочил кусок ветоши и бросил на палубу. Бензин струйкой продолжал вытекать из краника. Ручеек бежал по палубе. Из-за качки он тек то в одну, то в другую сторону. Словно яхта была сковородой, и кто-то невидимый, но гигантский, покачивал ее, чтобы жидкость растекалась равномерно.
— Пошли, — Саблин первым ушел под воду.
Зиганиди спрыгнул за борт за ним.
Боевые пловцы были уже в половине кабельтова от яхты, когда она полыхнула. Саблин и Николай наблюдали пожар, повернувшись к нему лицом. Для этого даже пришлось остановиться.
— Красиво горит, — констатировал Николай.
Языки пламени поднимались над волнами, отражались в них. А затем прогремел взрыв. Вернее, прогремел он позже. Сперва яхта разлетелась пылающими обломками, и только потом долетел звук взрыва.
— Газовый баллон, — машинально констатировал Саблин. — Он в каюте возле плиты стоял.
— Да, газовый баллон почище бомбы будет. На яхте лучше примус держать. Не так опасно, — сказал Николай.
— Какая теперь разница, — провожая взглядом падающие в воду пылающие обломки, произнес Виталий. — До заката надо к нашим скутерам доплыть.
Солнце уже касалось воды, когда почти беззвучные водные скутеры помчались на север, к курортному городку Эль-Мирим.
Глава 16
Раннее утро окрасило небо над горами нежным розовым цветом. Затем из-за невысокого хребта медленно выполз диск солнца. И сразу же согрел лучами успевший стать холодным за ночь воздух. Катя проснулась одна на тюфяке, набитом соломой.
Она не сразу вспомнила, почему Хельги нет рядом с ней. Затем на губах Сабуровой появилась непростительная для боевого пловца улыбка.
— Да, как же я могла забыть, — произнесла Катя.
Хельга уже давно не спала. Она лежала на дощатом помосте рядом с Мартином. На эту ночь Аль-Хитаб выделил им отдельный вагончик. Мужчинам-дайверам он старался всячески угодить, лишь бы те выполнили свою работу. Время поджимало. Негласное перемирие между повстанцами и правительственными войсками подходило к концу, и со дня на день над местом затопления «Вест Стар» могли появиться корабли ВМС Сирии. А на прилегающей прибрежной территории — войска. Пройдет безжалостная зачистка. Да, землю потом можно будет вернуть вместе с селениями. Переподчинить себе местных жителей, уставших от бесконечной войны. Но ценный груз, гарантирующий почти безграничную власть, неприкосновенность и железный аргумент при переговорах, навсегда ускользнет из рук. А ведь Надим уже успел почувствовать себя в роли чуть ли не руководителя ядерной державы, с которыми, как известно, никто в мире не решается воевать. Да, обладание химическим оружием сделало бы его таким в миниатюре. Никто бы не стал вступать с ним в конфликт, все бы предпочли договориться по-хорошему.
Мартин обнимал Хельгу, она что-то шептала ему на ухо. Это не были слова любви или нежности — сугубо нужная для спасения информация. Ну а шепот требовался для того, чтобы не подслушал ходивший под дверью часовой. Правда, и эта предосторожность практически была лишней. Молодые мужчина и женщина говорили между собой на родном шведском языке. Таких специалистов-лингвистов в отряде повстанцев отродясь не водилось. Но кто знает, вдруг разговор записывают, а потом дадут прослушать специалисту?
Хельга закончила шептать и отстранилась.
— Ей можно доверять? — спросил Мартин.
— А что нам еще остается? Ты хочешь поднять снаряды и отдать их Аль-Хитабу? Он же вряд ли отпустит нас живыми. Не хочу умирать молодой и красивой. Не хочу, чтобы моей могилой стало море или каменистая пустыня. Я хочу еще долгие годы быть с тобой. Родить от тебя детей.
— Так далеко не загадывай. Сейчас наша задача выжить и освободиться. Я должен посоветоваться с Карлом. Он обычно решает все сложные вопросы в нашей группе. Я только хороший дайвер, а он — менеджер.
— Это не финансовая сделка, — напомнила Хельга. — Для себя я уже решила. Мы поможем русским, русские помогут нам. В такой ситуации им можно довериться, у них есть стимул помогать нам.
Мартин вздохнул и сказал то, что обычно мужчины говорят женщинам, когда не еще знают, что предпримут.
— Не волнуйся, все будет хорошо.
— Это только слова.
— Они станут действительностью. Все понемногу меняется к лучшему. Видишь, эту ночь мы провели с тобой.
— Это западня, из которой надо искать выход, — грустно произнесла Хельга. — Я не могу расслабиться, когда за нашей дверью часовой. Он вслушивается в каждый шорох в нашем вагончике, в каждый вздох. Пытается поймать каждое слово.
— Не говори так. Я ощущаю то же самое.
В дверь вагончика постучали.
— Подъем. Время закончилось, — донеслось снаружи.
— Быстрей. Через минуту он войдет, — предупредил Мартин, уже привыкший к подобным побудкам.
Хельга, как была, обнаженная, выскочила из постели, стала одеваться. То же сделал и Мартин. Они старались не спускать глаз друг с друга. Кто мог знать, когда еще им доведется вот так увидеть друг друга. И доведется ли вообще.
Хельга еле успела застегнуть блузку, когда дверь жилого вагончика отворилась и внутрь заглянул охранник.
— Готова? — спросил он, хотя и видел, что женщина уже собралась.
— Готова, — ответила Юхансон с легким вызовом.
— Тогда выходи. — Боевик отступил от двери.
Мартин украдкой сжал руку своей подруги. Ему не хотелось выглядеть в глазах боевика слабаком. Проявление нежных чувств к женщине тот бы счел проявлением слабости.
— До встречи, — прошептал мужчина.
— До встречи, — ответила женщина.
Хельга вышла. Конвоир повел ее к выгородке для заложников. Мартин теперь был предоставлен самому себе. В пределах лагеря мужчины-дайверы пользовались полной свободой передвижения. Вскоре подошел и Карл. Мужчины пожали друг другу руки.
— Как Хельга?
— В порядке. Переживает за себя и за нас.
— Я тоже переживаю, — ответил Карл, присаживаясь на камень. — Как думаешь, Надим раздобудет инструменты?
— Тебе этого так хочется?
— Я готов ждать и месяц, лишь бы он их не нашел, — усмехнулся Карл.
Мартин дождался, пока рядом с ними пройдет один из повстанцев, и тихо проговорил:
— Хельга мне сказала… — после чего перешел на почти беззвучный шепот.
Карл слушал внимательно, морщил лоб, наконец произнес:
— Это очень интересно. Это наш шанс, но только как им воспользоваться?
— Не хватает одного «звена», и наша проблема, как его подобрать.
— Будем стараться.
— Для начала следует поискать возможных помощников среди боевиков, — предложил Мартин.
— Ты уверен, что это хорошая идея? Нас сразу же сдадут главарю.
— Уверен, среди них многие попали сюда случайно. От безвыходности. Некоторых в отряд привели идеалы, но потом они разочаровались, а обратной дороги не нашли.
— Может, ты и прав.
Мужчины еще немного посидели, поговорили, повспоминали прежнюю жизнь, которую оставили, польстившись на хороший гонорар от страховой фирмы, занимающейся выяснением обстоятельств гибели «Вест Стар», а затем разошлись в разные стороны. Бродили по внутреннему двору крепости, прислушивались к разговорам повстанцев. Атмосфера в лагере царила вполне расслабленная. Командир с самого утра уехал, пообещав привезти оборудование для подводных работ. Правда, Карл и Мартин с трудом верили, что такое возможно. Где он его раздобудет?
Карл устроился поближе к группе повстанцев, которые на костре, разложенном из обрезков автомобильных протекторов, кипятили себе чай. Подобное здесь практиковалось повсеместно. Дров не найти, купить их дорого, а вот автопокрышек на каждом шиномонтаже имелось в избытке. Хозяева еще благодарили, когда их забирали. Правда, запах от такого костра драл горло, резал глаза. Но результат достигался, вода кипела. А что еще надо неприхотливому повстанцу? Неэкологично? Нездорово? Копоть — канцероген, способный вызвать рак? Так что из того, если не можешь с точностью сказать, доживешь ли до вечера? Война заставляет людей переставать заботиться о здоровье и гигиене. И самое странное, что болезни солдат практически не берут. Болезни дают о себе знать, лишь когда наступает спокойная жизнь и есть возможность прислушиваться к недомоганиям. Как правильно говорят командиры: на войне нет больных и здоровых, есть только живые и мертвые.
