Максим Шахов - Торпеда-оборотень
– В турецкой тюрьме вам его пригласят, – пообещал пассажирский помощник. – Итак, каково ваше решение? Вы отказываетесь платить – и мы передаем вас завтра турецкому правосудию или вы платите – и добровольно покидаете круиз?
– Я должен позвонить свой адвокат!
– Хорошо, мы даем вам на размышление полчаса! Переведите, пожалуйста...
Когда переводчик перевел слова пассажирского помощника на русский, Моня сказал:
– Ладно, командир, только пусть чухаются побыстрее! Если через полчаса мне на дискотеку не принесут бабки, завтра мы снимаем с моей подруги в Турции побои!
– Я уверен, что нам удастся уладить этот прискорбный инцидент своими силами! От имени компании «Манолас Шиппинг Компани» приношу вам свои искренние извинения! Во избежание подобных инцидентов в дальнейшем в вашем коридоре теперь будет дежурить гард!
– Твою мать!.. – проговорил прячущийся в дальней комнате номера Логинов.
Дверь каюты приоткрылась, и Моня скомандовал:
– Все, Лизавета, погуляла и хватит! И ты, Шварц, тоже заходи! Концерт по заявкам окончен!
103
Деспойна Петранди жила в двухместном кубрике с уборщицей Петрой. Выйдя из душа голышом, Деспойна, продолжая вытираться махровым полотенцем, подошла к рундуку и вытащила из него черные трусики.
Петра с ухмылкой посмотрела на подругу:
– Ты же говорила, что больше ни за что не будешь с ним трахаться!
– Больше и не буду, – пожала плечами Деспойна, вешая на дверцу рундука полотенце и натягивая трусики. – Это будет последний раз.
– Смотри, еще понравится!
– Я тебя умоляю, – оглянулась на Петру Деспойна. – Илиас годится только для тупого секса. Очень тупого...
– Это как?
– Это так, что трахаться можно только с закрытыми глазами. Иначе не кончишь.
– Я бы на твоем месте от такого счастья отказалась.
– У нас разные темпераменты. Ты можешь оставаться невостребованной десять дней, а я нет. Надо пользоваться случаем, если больше никого нет рядом. До возвращения в Пирей я все равно не выдержу. А Илиас как-никак совершил поступок. Разорился на кольцо. Надо его наградить за это...
– Наверное, какое-нибудь копеечное, – хмыкнула Петра.
– Да нет. Кольцо классное, – покачала головой Деспойна, надевая блузку. – Я даже боюсь, не украл ли он его у кого-то из пассажиров. Надо сперва разузнать, а то потом неприятностей не оберешься.
– Так не ходи вообще.
– Мне трахнуться охота, – пожала плечиками Деспойна. – И колечко тоже охота. Если оно не краденое и Илиас будет вести себя нормально, почему и не взять? Конечно, лучше, если подарки дарит тот, кто тебе по душе. Но те, кто тебе по душе, обычно почему-то дарят подарки другим...
104
– Витя? – выпучил глаза Шварц. – А ты тут откуда?
– От верблюда! – оглянулся на телохранителя Моня. – Ты чего, блин, приперся? Я ж тебе сказал телок на дискотеке сторожить!
– Так они того, Монь, убегли, в общем...
– Убегли, блин! Держать надо было!
– Чтоб меня, как этих, в турецкую тюрьму? – испуганно оглянулся на дверь Шварц.
– Видал, блин, красавца? – хмыкнул Моня. – Интеллектом держать, а не руками... Ладно, других снимем! Ну что, Витек, ты тут располагайся, а мы...
– Куда, блин, располагайся? Мне как-нибудь выйти надо!
– Как ты теперь выйдешь, если у нас под дверью гард торчит?
– Ну так отвлеките его!
Моня покачал головой:
– Ты, Витек, только не обижайся, но тебя надо лечить электричеством... Зачем тебе выходить, если там тебя киллеры ищут? А тут тебя стопудово никто не найдет! Плюс и Лизка под боком...
– Да не нужна мне твоя Лизка триста лет!
– Да не боись, Витек, на тебя я в суд подавать не буду! – с ухмылкой хлопнул Логинова по плечу Моня, потом серьезно добавил: – Я ж не больной с вашей Конторой связываться. Так что давай, Витек, не теряйся...
– Мне нужно выйти!
– Ф-фух!... – вздохнул Моня, оглядываясь на Шварца.
В этот момент из санузла донесся звук смываемой воды, и в каюту вынырнула Лизавета.
– Эй, где вы все? – громко позвала она.
– Тута! – оглянулся Шварц.
– Ой, а чего вы здесь делаете? – заглянула в дальнюю комнату Лизавета.
– Витю уговариваем остаться, а его, блин, на подвиги тянет, – негромко сказал Моня.
– Ой, Витечка, так и правда оставайся!
– Да тихо ты! – проговорил Логинов, осторожно поглядывая на иллюминатор большой комнаты. – Слышь, Монь! Я через окно выберусь...
– Как знаешь, Витек! Только тогда с концами! Чтоб в форточки мне под утро не тарабанил...
105
Вообще-то ничего особенного в хождении в гости в нерабочее время членов экипажа друг к дружке, даже если они были разнополыми, не было, но Деспойна Петранди выбрала такой маршрут, чтобы ни с кем не столкнуться. Подавать повод судовым сплетникам ей не хотелось.
Кубрик, который Илиас Орфаниди делил с другим стюардом – толстым и вечно сальным Фотиосом, располагался в закоулке у бокового трапа. Нырнув в этот закоулок, Деспойна быстро достала из небольшой сумочки зеркальце и окинула себя критическим взглядом. Илиас Орфаниди был из тех мужчин, к которым Деспойна не могла испытывать в принципе никаких чувств. Просто месяц назад на другом судне «Манолас Шиппинг Компани» ей жутко захотелось секса, а под рукой был только Илиас. Вот она его и использовала. Но, несмотря на все это, Деспойна, как любая женщина, хотела выглядеть безукоризненно.
Легкий макияж был в порядке. Чуть вздернутый носик припудрен, глаза умело подведены, губки накрашены, щечки нарумянены. Довольная собой, Деспойна даже показала своему отражению язычок. Сунув зеркальце в сумочку, она подошла к двери кубрика и негромко постучалась.
Илиас Орфаниди подскочил к двери и распахнул ее. На его лице возникла немного нервная улыбка. Он резко отступил в сторону и сделал жест рукой:
– Проходи!
Деспойна сухо кивнула и шагнула в кубрик. По сравнению с другими пассажирскими судами жилые помещения членов экипажа на «Одиссее» были настоящими хоромами. Но даже при этом в тесной прихожей двухместного кубрика двоим было негде развернуться. Деспойна невольно коснулась Илиаса локотком. Тот от этого нервно сглотнул.
«Эк его спермотоксикоз давит», – подумала Деспойна, но ничем своих мыслей не выдала. Пройдя в комнату, она увидела стоящую на столе запотевшую бутылку шампанского и два бокала с витиеватой эмблемой «Манолас Шиппинг Компани». Рядышком лежали небольшая коробка конфет и зеленый бархатистый футляр с кольцом. Свечей не было, но Илиас Орфаниди и так прыгнул выше головы. Деспойна к мужчинам особого пиетета не питала, но при этом в оценках была справедливой.
– Твоя кровать какая? – оглянулась она.
– Вот эта!
Илиас с такой прытью ринулся в комнату, что Деспойна на всякий случай быстро уточнила:
– Я просто сумочку хочу положить, мистер Нетерпение!
– Да я ничего и... – невольно смутился Илиас. – Просто хотел показать.
– Спасибо, я поняла, – небрежно бросила сумочку на кровать стюарда девушка.
После этого она отодвинула один из стульев и присела, не дожидаясь, пока Илиас ей поможет. Она пришла сюда просто перепихнуться. Всякие ухаживания, уместные на романтическом свидании, в этом случае были абсолютно излишни. Тем более, что Деспойна еще не знала, не вытворит ли Илиас что-нибудь такое, отчего ей перехочется заниматься с ним даже тупым сексом...
106
– Кхе-кхе! – кашлянул на палубе Шварц.
Логинов, стоявший в каюте Мони у приоткрытого иллюминатора, мгновенно отодвинул занавеску и открыл створку. Высунув голову в проем, он на всякий случай мазнул взглядом по сторонам, после чего прыгнул на палубу «щучкой». Кувыркам его в «Альфе» обучили как следует. Мягко приземлившись на руки и сгруппировавшись, уже секунду спустя он вскочил на ноги и двинулся в противоположную от Шварца сторону. Моня за его спиной быстро закрыл иллюминатор.
Пройдя к корме, Виктор спустился на палубу «эф» и двинулся вокруг надстройки. Сейчас его интересовал какой-нибудь уборщик. Вскоре Виктор услышал приглушенный шум пылесоса и, ориентируясь на него, нырнул в главное фойе. Уборщик в униформе замывал моющим пылесосом какое-то пятно на ковровой дорожке возле стоящей в модерной кадке пальмы.
Логинов огляделся и двинулся к нему. Приближаясь к уборщику сзади, Виктор подгадал так, что тот его вроде как невзначай толкнул.
– Ой, простите! – извинился по-гречески оглянувшийся уборщик.
– Все в порядке! – ответил Виктор по-английски и улыбнулся. – Это я виноват!
Обогнув уборщика, он дошел до другого выхода и вынырнул на палубу. Здесь Виктор перекурил, после чего неспешно поднялся наверх. Он был собран и готов к любым неожиданностям. Попытавшись его убить, цээрушники подтвердили самые худшие опасения Виктора. И развязали ему руки.
