Дэшил Хэммет - Мальтийский сокол
– Итак, сэр, – продолжал Гутман, – мы снова оказались в тупике. Закрыв окно за Джакоби, мисс О'Шонесси открыла дверь мистеру Кэйро и мне и… – Тут он замолчал, улыбнувшись воспоминанию. – Мы убедили ее – это самое точное слово, сэр, – рассказать нам, что Джакоби по ее просьбе отправился с соколом к вам. Маловероятно, что с такими ранениями он смог дойти до вашей конторы – я уж не говорю, что по пути его могли забрать в полицию, – но это был наш единственный шанс, сэр. И поэтому мы еще раз убедили мисс О'Шонесси оказать нам помощь. Мы… м-м-м… убедили ее позвонить к вам в контору, чтобы выманить вас оттуда до прихода Джакоби, и послали Уилмера за ним вдогонку. К сожалению, у нас ушло слишком много времени на то, чтобы собраться с мыслями и убедить мисс О'Шонесси…
Мальчишка на диване застонал и повернулся на бок. Несколько раз он открыл и закрыл глаза. Девушка поднялась с дивана и снова встала в угол между столом и стеной.
–…сотрудничать с нами, – закончил поспешно Гутман, – и вы получили сокола еще до того, как мы добрались до вас.
Мальчишка поставил одну ногу на пол, приподнялся на локте, вытаращил глаза, поставил на пол другую ногу, сел и огляделся. Увидев Спейда, он перестал таращить глаза.
Кэйро встал с кресла и подошел к мальчишке. Он обнял его одной рукой за плечи и начал говорить что-то. Мальчишка резко встал, сбросив с себя его руку. Он еще раз оглядел комнату и снова остановил взгляд на Спейде. Лицо его окаменело, тело напряглось так сильно, что, казалось, стало еще меньше.
Спейд сидел на углу стола, беззаботно болтая ногами.
– А теперь послушай меня, малыш, – сказал он. – Если ты подойдешь ко мне и начнешь сучить ручонками, я тебе врежу. Так что садись, молчи, веди себя прилично, и будешь жить долго.
Мальчишка повернулся к Гутману.
Гутман благодушно улыбнулся ему и сказал:
– Видишь ли, Уилмер, мне тяжело терять тебя, и я хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя, как родного сына, но – видит бог! – если теряешь сына, можно родить другого, а мальтийский сокол только один.
Спейд засмеялся.
Кэйро снова подошел к мальчишке и зашептал ему на ухо. Мальчишка, не сводя холодного взгляда ореховых глаз с лица Гутмана, снова сел на диван. Левантинец сел рядом.
Гутман вздохнул, что никак не изменило благодушного выражения его лица. Он сказал Спейду:
– В молодости многого не понимаешь.
Кэйро снова обнял мальчишку за плечи, не переставая шептать ему на ухо. Спейд ухмыльнулся Гутману и обратился к Бриджид О'Шонесси:
– Было бы здорово, если бы ты поискала на кухне что-нибудь поесть для нас и сварила побольше кофе. Хорошо? Я не хочу покидать моих гостей.
– Разумеется, – сказала она и направилась к двери. Гутман перестал качаться.
– Одну минутку, дорогая. – Он вытянул вперед свою толстую руку. – Может, вы все-таки оставите здесь конверт? Как бы вам не посадить на него жирное пятно.
Девушка посмотрела вопросительно на Спейда. Он сказал безразличным тоном:
– Конверт все еще принадлежит ему.
Она опустила руку за вырез платья, вынула конверт и протянула его Спейду. Спейд бросил его на колени Гутману со словами:
– Можете сесть на него, если боитесь потерять.
– Вы меня неправильно поняли, – ответил Гутман вкрадчиво. – Я совсем не боюсь, просто дела следует делать по-деловому. – Он открыл конверт, вынул банкноты, пересчитал их и хмыкнул так громко и выразительно, что заколыхался его живот. – Вот, кстати, здесь осталось только девять бумажек. – Он разложил их на своих жирных ляжках. – Когда я передавал его вам, бумажек, как вы сами убедились, было десять. – Улыбался он широко, радостно и торжествующе.
Спейд взглянул на Бриджид О'Шонесси и спросил:
– Ну?
Она выразительно покачала головой. Но ничего не сказала, хотя губы ее беззвучно двигались. Вид у нее был испуганный.
Спейд протянул руку к Гутману, и тот вложил в нее деньги. Спейд пересчитал деньги – девять тысячедолларовых банкноти вернул их Гутману. Потом встал, лицо его приняло непроницаемо спокойное выражение. Он взял три пистолета со стола. Голос его звучал по-деловому:
– Мне необходимо разобраться в этом. Мы, – он кивнул в сторону девушки, не глядя на нее, – идем в ванную комнату. Дверь будет открыта. Чтобы выйти отсюда, если, конечно, не брать в расчет прыжков с четвертого этажа, необходимо пройти мимо этой двери. Лучше не пытайтесь.
– Ну что вы, сэр, – запротестовал Гутман, – нет никакой необходимости угрожать нам подобным образом. Это невежливо, а кроме того, еще и противоречит нашим намерениям – мы совсем не хотим уходить отсюда.
– Я многое узнаю, когда закончу. – Спейд был спокоен, но решителен. – Этот фокус путает мне все карты. Я должен найти ответ. Это займет немного времени. – Он дотронулся до локтя девушки. – Пошли.
В ванной Бриджид О'Шонесси обрела дар речи. Она положила обе руки ему на грудь и, приблизив лицо, зашептала:
– Я не брала этих денег, Сэм.
– А я тебя ни в чем и не подозреваю, – сказал он. – Просто я должен убедиться. Раздевайся.
– Тебе недостаточно моего честного слова?
– Нет. Раздевайся.
– Не буду.
– Ладно. Мы вернемся в комнату, и я заставлю их раздеть тебя.
Она отпрянула, зажав рот рукой. В округлившихся глазах застыл ужас.
– Заставишь раздеть меня? – спросила она, не отнимая руки ото рта.
– Заставлю, – сказал он. – Я должен знать, что случилось с этой банкнотой, и никакая девичья скромность меня не остановит.
– Ты меня не так понял. – Она снова положила руки ему на грудь. – Я не стесняюсь раздеваться перед тобой… понимаешь?., но не так. Неужели тебе не ясно, что если ты заставишь меня… то убьешь что-то важное между нами?
Спейд не повысил голоса.
– Я ничего такого не знаю. Знаю только, что я должен выяснить, где банкнота. Раздевайся.
Она посмотрела в его немигающие желто-серые глаза, лицо ее на миг порозовело, а потом снова побледнело. Она убрала руку с его груди и начала раздеваться. Он сел на край ванны, наблюдая за девушкой и за дверью. Из гостиной не доносилось ни звука. Она раздевалась быстро, без заминок, бросая одежду себе под ноги. Раздевшись донага, она отступила в сторону и взглянула на него. В ее гордом взгляде не было ни вызова, ни смущения.
Спейд положил пистолеты на крышку унитаза и, стоя лицом к двери, опустился перед ее одеждой на колено. Он поднимал вещь за вещью, тщательно осматривал и ощупывал ее пальцами. Тысячедолларовой банкноты он не нашел. Закончив осмотр, он встал и протянул ей охапку одежды.
– Спасибо, – сказал он. – Теперь я все знаю.
Она взяла свою одежду, не проронив ни слова. Он поднял пистолеты. Закрыв за собой дверь ванной, вернулся в гостиную.
Гутман улыбался ему дружески из кресла-качалки.
– Нашли? – спросил он.
Кэйро, сидевший на диване подле мальчишки, поднял на Спейда свои темные вопрошающие глаза. Мальчишка не пошевелился. Он сидел, уперев локти в колени и обхватив голову руками, и смотрел в пол.
Спейд сказал Гутману:
– Нет, не нашел. Это ваших рук дело.
Толстяк хмыкнул.
–Моих?
– Да, – ответил Спейд, позвякивая пистолетами. – Сами признаетесь или мне обыскивать вас?
– Обыскивать?..
– Вам придется признаться, – сказал Спейд, – или я обыщу вас. Третьего не дано.
Гутман взглянул на суровое лицо Спейда и громко рассмеялся.
– Ей-богу, сэр, я верю, что вы так и сделаете. Верю. Ну вы и тип, сэр, если вы позволите мне так выразиться.
– Ваших рук дело, – сказал Спейд.
– Да, сэр, моих. – Толстяк вынул мятую банкноту из жилетного кармашка, разровнял ее на громадной ляжке, вынул конверт с девятью купюрами из кармана пальто и положил в него десятую банкноту. – У меня неистребимая тяга к шуткам, и, кроме того, мне было очень интересно посмотреть, как вы поведете себя в такой ситуации. Должен сказать, что вы превосходно выдержали испытание. Никогда не поверил бы, что вы найдете такой простой и убедительный способ дознаться до истины.
Спейд усмехнулся презрительно, но без горечи.
– Таких выходок можно ожидать разве что от ровесников вашего сопляка.
Гутман хмыкнул.
Бриджид О'Шонесси, одетая, как раньше, только без шляпки и пальто, вышла из ванной, сделала шаг в сторону гостиной, передумала, пошла на кухню и включила свет.
Кэйро придвинулся поближе к мальчишке и снова начал шептать ему на ухо. Мальчишка раздраженно пожал плечами.
Спейд, скользнув взглядом по пистолетам в своей руке, посмотрел на Гутмана, вышел в прихожую и остановился около шкафа для одежды. Открыв дверцу шкафа, он положил пистолеты на верхнюю полку, закрыл дверцу, запер ее, опустил ключ в карман брюк и подошел к кухонной двери.
Бриджид О'Шонесси возилась с алюминиевой кофеваркой.
– Все нашла? – спросил Спейд,
