Сергей Зверев - Битва за воздух
Впереди ждала река, но капитан заверил, что там течение дохленькое, неглубоко, акул и пираний нет, местами так вообще по пояс. Вот так и сказал:
– Я когда в первый раз переходил границу, думал, там что-то вроде Волги, здоровенная, блин, и быстрая. А оказалось – так, мелочь, пару гребков и в противоположный берег башкой упираешься. Хотя все расписывали Западный Буг довольно серьезной речкой. Ха! Были бы они в Сибири! Вот там реки так реки, против течения порой на лодке трудно выгрести, не то что вплавь. Нырнешь, так, напротив деревни, а выплывешь в паре километров от нее, час потом по тайге продираешься, уже ни о каких девках и самогонке не думаешь. Медведь, зараза, бывает, начинает в дороге приставать: че, мол, бродишь по моему малиннику…
Андронова остановилась, развернулась:
– Усатый, не трынди. От тебя все медведи разбегутся, едва завидят.
Капитан тоже остановился. Принялся доказывать:
– Это сейчас. А тогда… тогда я еще салагой был: ни усов, ни наград, ни званий. Жил в тайге, охотился, девки-самогонка по воскресеньям, клуб сельский, дискотека, все дела, с соседней деревней постоянно дрались, об армии и не думал.
– А чего ж в десант пошел? Надумал?
– Брат сманил. Расписал все так, что я твердо решил поступить в военное училище и стать бравым десантником. Года два потом брата проклинал, но вскоре втянулся, понравилось. В спецназ аж взяли.
Лавров вернулся, одернул обоих:
– Че встали-то? Потом наговоритесь. Идти надо.
Пришлось догонять Сергеева. Тот как раз остановился и поджидал десантников. Указывал на небольшое открытое пространство перед собой.
Свешников пригляделся, хмыкнул.
– Ага, тревожная проволочка отыскалась. Эх и поляки, эх и лентяи, твою медь. Даже паутину с нее убрать не удосужились. – Капитан опустился на колени, стараясь не задевать проволоку, разгреб траву под ней, усмехнулся. – А вот и «мох». Блин, на дворе третье тысячелетие, а они все дедовскими методами границу охраняют. Хоть бы датчики движения постарались воткнуть, нет же – лень деньги тратить.
– Что ты хотел, Усатый? – Андронова нарвала веток, принялась накидывать их поверху, для более удобного прохода. – Это же для «чайников», только полные придурки на эти хитрости попадаются. От подготовленных и датчики не спасут.
– Твоя правда, Наталья Максимовна.
Лавров с Сергеевым переглянулись, но ничего говорить не стали. Прошли молча. Батяня все же не удержался:
– Че разболтались-то? Молча нельзя? Не по бульвару же идем.
– Молчим, товарищ майор. Молчим.
– А вот и речка, – Свешников указал рукой, принялся спускаться. – Гребаная полоса препятствий. Опять купаться придется. В третий раз уже.
– Не размокнешь, Усатый. – Андронова вышла на берег вслед за ним. – Тебя даже кислотная Висла не взяла.
Опустилась на одно колено, рассматривая противоположный берег в оптический прицел. Через минуту поднялась.
– Вроде чисто.
– Посмотри подольше, Наталья. – Лавров присел на корточки, принялся скидывать в кучу оружие и все, что могло промокнуть. – Белорусы могут и в секрете сидеть.
– Да нет их тут, Андрей. – Свешников стал делать то же самое, скинул автомат. – Днем только ходят. Если и тут они, уже давно паниковать бы начали, стрелять да кричать предупреждения.
– Уверен?
– На все сто.
– Ну, смотри, сам будешь с ними разговаривать.
– Я в последний раз вообще пьяным шел, песни пел, фонарем светил, и хрен кто появился. Если бы побольше выпил, то наверняка стрелять бы начал и орать, привлекая внимание.
Сергеев вытащил из сумки небольшой надувной плотик, непонятно как оказавшийся в машине, принялся наполнять его воздухом. Следовало погрузить на него все промокаемое, включая оружие.
Андронова устроилась поудобнее у дерева, наблюдала за противоположным берегом, не став слушать капитана и его уверения, что белорусы по ночам границу не стерегут. Вполне могли пройти с собакой, а та запросто услышит негромкие разговоры и учует посторонних. Бегай потом, следы путай, избавляйся от назойливых пограничников.
Заодно старлей осматривала всю видимую поверхность воды, надеясь, что Ариец в этот момент окажется поблизости и начнет переплывать речку.
Наконец все было готово. Оружие, документы, сигареты, электронику и прочее, боящееся воды, погрузили на плотик. Стараясь не плескать, начали преодоление препятствия, надеясь к утру обсохнуть во время движения уже по территории Белоруссии. К подобному все были привычны, капитан тем более.
Через несколько часов, ближе к рассвету, благополучно преодолели и саму границу, и большую часть пограничной зоны. Никаких проблем, как и предсказывал Свешников, не возникло, по следу никто не шел. Да и как могли собаки унюхать, если на следы высыпали несколько пачек сигарет, давняя хитрость безотказная, тем более что иногда переходили небольшие ручейки, окончательно сбивая возможных поисковиков.
Документы были в порядке, так что если кто и вздумает проверять, то даже самый дотошный белорусский мент ничего подозрительного не обнаружит, как бы ни старался. Ну а вздумает личные вещи досматривать и оружием угрожать, то вскоре начальство его вызовет «на ковер» и доходчиво объяснит, что к законопослушным гражданам приставать не надобно, тем более к таким «гражданам».
Лес и дикие территории заканчивались, впереди показалась асфальтированная дорога. Остановились для небольшого перекура, расселись кружком, закурили по последней сигарете.
Лавров немного подумал и сказал Андроновой:
– Ты, Наталья, вполне мирно выглядишь. Так что иди на дорогу и останавливай машину. Ну а там и мы появимся. Сама понимаешь, что нас попросту стороной объезжать будут, подумают, что бандюганы голосуют. Ночью вдвойне испугаются.
– Понимаю, – Андронова улыбнулась.
Было от чего улыбаться. В лесу насобирали паутины и пыли, чиститься было некогда, да и оружие торчало под одеждой. Таких действительно будут стороной объезжать на приличной скорости. А то и вовсе в милицию позвонят, на свете всякие доброхоты встречаются.
Старлей поднялась, отложила сумку. Пошла на дорогу, собираясь остановить какую-нибудь машину повместительнее.
Сергеев воткнул окурок в землю, притоптал ногой. Потянулся, разминая усталые мышцы:
– Быстрее бы этого урода отловить да выспаться по-человечески. Сауна-пивко-девочки, как белый человек отдохнуть. Падла, столько нервов измотал со своими прятками.
– Поймаем, не переживай, – Лавров с огорчением увидел, что сигарета дотлела до фильтра, выбросил. – Поймаем, к ракете привяжем да отпустим.
– Это для него слишком легкое наказание. Рядом с муравейником надо закопать. А то и вовсе – медленно в серную кислоту опускать, по сантиметру, чтобы конкретно помучился перед смертью.
Свешников внес свое предложение:
– А может, его в российскую тюрьму посадить, там окрестят лет на двадцать пять да за Полярный круг отправят. Чем не наказание для такого упыря?
Разведчик поморщился:
– Адвокаты его отмажут. Да и если посадят Арийца, в чем я очень сильно сомневаюсь, то сидеть он будет в комфортной европейской тюрьме. А там вообще курорт – по субботам домой отпускают, питание как в ресторане, одноместная камера, да и сбежит он оттуда через несколько месяцев.
Сергеев еще сильнее поморщился:
– Лучше его сами определим. На небеса. Без всяких адвокатов и продажных судей.
– Это правильно.
На дороге притормозил пустой древний автобус, какие только в музеях или в деревнях встречаются. Старлей мило заулыбалась, залезла в открывшуюся дверь. Там, было отчетливо видно при свете в салоне, вытащила пистолет.
Свешников поднялся на ноги. Известил, цепляя сумку:
– Наша амазонка взяла автобус штурмом. Можно проходить на посадку.
Водитель, худощавый белорус с расширенными глазами, ошарашенно смотрел на загрузившуюся в автобус компанию. Только что спокойно ехал, никого не трогал, решил подвезти одинокую красавицу, чего ей ночью-то одной ходить, а тут – на тебе! Террористы! С оружием!
Перевел глаза на только что мило улыбавшуюся красавицу, которая теперь стояла с большим пистолетом в руках и вовсе не улыбалась. Потом вновь на пассажиров:
– Вы, эта… чего надо-то? У меня денег нет. Автобус хотите?
Свешников зашел последним, повернул рычаг, закрывающий дверь. Пошевелил усами:
– Слышь, мужик, как до Пружан доехать?
Водила поморгал, заговорил с остановками:
– Эта… да они… они тут рядом, почитай… через две деревни проехать, и на месте.
– Ну, езжай тогда, чего глазами лупаешь?
– А вы кто? Чего оружием-то размахиваете?
Свешников сел. Мрачно усмехнулся:
– Привычка, мужик. Привычка. Никак от нее избавиться не можем.* * *За окном проплывал ночной пейзаж, мелькнула первая деревня, автобус трясся как при корчах, едва не разваливался на довольно маленькой скорости. В салоне воняло автомастерской, валялись запаски, ключи, какие-то трубы, коробки, прочий хлам. Сидений было всего несколько, все грязные и пыльные, но пассажирам было не привыкать, и не в таком бардаке бывали.
