Александр Бушков - Антиквар
— Приятно слышать… — сказала Рита без малейшего жеманства. — А откровенность в устах красавиц приветствуется?
— Ну разумеется, — сказал Смолин, уже разглядывая её вовсе уж откровенно. — Особенно в таких делах…
— В договоре обязательно должна значиться вся сумма? Или там может стоять другая, скажем…
— Гораздо меньше? — подхватил Смолин с обаятельной улыбкой. — Да не вопрос! Повторяю, я привык играть честно. Я вам отдал бы законную половину даже без писаного договора.
— Но ведь получается, что мне придётся вам довериться…
— Вот и доверьтесь. Стар я уже обманывать таких красивых, Риточка… Давайте к делу. Я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду. В договоре мы напишем тысяч пятьсот, о которых ваш муж со временем, конечно же, узнает… но будет ещё два миллиона, о которых он не узнает никогда… Я вас правильно понял?
Она опустила глаза и какое-то время задумчиво созерцала свои точёные ножки. Смолин сидел с непроницаемым лицом: пусть сама дозреет, ей, должно быть, впервые приходится такое проделывать, где б раньше случай подвернулся?
— Вы меня считаете стервой? — наконец подняла она глаза.
— Я вас считаю очаровательной, умной женщиной, — сказал Смолин. — Которой, думается, чертовски не повезло с мужем…
— Меня скоро выставят, — сказала она, усмехаясь не без грусти. — К чёртовой матери. Вы в курсе, которая я у него?
— Четвёртая, нет?
— Правильно, — сказала Рита. — Привычки у нас постоянные: берётся молоденькая актриска, очаровывается и торжественно вводится в дом в качестве полноправной хозяйки и законной супруги. А лет через несколько на горизонте появляется очередное Высокое Чувство, и… фьють! — она сделала красноречивый жест, печально улыбнулась. — Причём каждая дурочка уверена, что именно на ней эта традиция прервётся… шиш! Так вот, мой часовой механизм уже затиктакал. Замаячило очередное Высокое Чувство на десять лет меня моложе… Цинично прикидывая, пара-тройка месяцев у меня в запасе есть, но не более того… Практичная женщина в такой ситуации будет заботиться о будущем, вот и я пытаюсь… Вы верите, что всё так и обстоит, как я рассказываю?
— Верю, — сказал Смолин серьёзно. — Именно потому, что лицезрел вашего муженька собственными глазами… ну, и слышал о нём то и это. Так что никакая вы не стерва, милая Маргарита. Вы просто-напросто хотите хоть что-то урвать от этой поганой жизни… вполне объяснимое и оправданное желание.
— Спасибо…
— Коньячку?
— С удовольствием.
— Только одна загвоздка… — сказал Смолин сокрушённо. — Вы меня всё же загоняете в ту лунку, над которой написано «Филантроп». А я — не он. Ну, что поделать, таким меня жизнь обтесала — дурная компания, влияние улицы, не читал я в детстве романтических книг и не смотрел романтических фильмов…
— Другими словами, я вам всё же безразлична?
— По большому счёту — пока да…
Не сводя с него глаз, Рита гибко встала, подошла вплотную, положила руки на плечи, прижалась. Ну что в столь романтической обстановке оставалось делать? Да только мягко оттеснить её к низкому широкому дивану, уложить на таковой и рядом примоститься…
— Ты меня не кинешь? — спросила она на ухо, тоном всё же насторожённым, опасливым.
— И не подумаю, будь спокойна, — сказал Смолин, аккуратно расстёгивая на ней блузку. — Я человек старомодный…
Она всё же была чуточку напряжена, но это прошло, едва он снял последнее.
Глава 3
ПОДВИЖКИ И НОВОСТИ
Ходить вприпрыжку на кладбище как-то не принято, и Смолин шагал к выходу достаточно неторопливо — хотя так и тянуло побыстрее отсюда припустить. Он с некоторых пор откровенно недолюбливал кладбища, то ли из-за возраста, то ли вспоминая, сколько его знакомых уже не здесь. Невесёлая арифметика, если прикинуть…
Дожидаться самого конца церемонии он не стал. Своё обещанное выполнил — мастерски заслонившись букетом, незаметно опустил Чепурнову в гроб коробочку с орденом, как тот и просил. Прошло нормально, никто не заметил.
Орден был редчайший — первый орден Японии, а строго говоря, и не орден даже, а наградной знак, именовавшийся в соответствующей литературе «Орден государства Сацума-Рюкю». В восемьсот шестьдесят шестом один из крупнейших самурайских кланов отправил на Парижскую всемирную выставку своего делегата, тот и вручил орден Наполеону III, а заодно и дюжине приближённых. Затеяно это было, чтобы показать Европе: клан наш, уважаемые господа, посильнее и императора, и правителя, что хотим, то и делаем, можем даже орденами награждать иностранных монархов, если придёт такая охота…
Ничего особенного, в общем: красная эмалевая звезда с гербом клана (крест в круге) да пять иероглифов синей эмали меж лучами звезды. Круглая подвеска — цветок, красная лента с белыми полосами. Вот только остался один-единственный известный антикварному миру экземпляр — в Японии, в музее. А у Кащея, выходит, неизвестно сколько лет лежал второй, при том, что в самой Франции ни одного не осталось…
Где он его ухитрился раздобыть, уже не спросишь. Но наиболее правдоподобная версия, если пораскинуть мозгами, сыщется. Уникальный орден во Франции могли прибрать к рукам немцы — а потом в Германии он где-то попался на глаза молодому весёлому победителю, ещё не носившему клички Кащей. Никифор сам говорил как-то давно тому: в Германии, в оставленном сбежавшими хозяевами особняке нашёл пригоршню экзотических орденов, это и подтолкнуло ко всему дальнейшему. Разумеется, могут быть и другие версии, но истины уже не доищешься, да и какой в ней толк, кому она нужна? Коли уж господин Чепурнов этот мир покинул окончательно и бесповоротно, интересно всё же, вроде бы и верующим был наш оборотистый аксакал, а вот поди ж ты, в гроб попросил положить насквозь басурманскую регалию… а впрочем, наше дело маленькое, о чём нас попросили, то мы прилежно и исполнили, совесть чиста, а значит…
— Василий Яковлевич…
Он чуточку вздрогнул, надо признаться, обернулся резковато. Дашенька Бергер, очаровательное, интеллигентное и утончённое создание, надежда родителей (каковые сами в мире высокого искусства достигли не особенно и много, а потому, как водится, все надежды возлагали на то, что родимое чадушко станет крутейшим искусствоведом).
Она небрежным движением сняла с головы чёрный платок — скорее уж невесомую косынку, надетую, надо полагать, исключительно по родительской воле. Судя по этому движению и абсолютно спокойному лицу, никакой такой особенной печали она и не чувствовала после утраты любимого дедушки. Ничего удивительного: Смолин примерно представлял, что она с малолетства слышала дома о милом дедушке: «собака на сене» и «старый придурок с хламом» — это ещё самое мягкое…
— Василий Яковлевич…
— Да?
— У меня к вам серьёзный разговор… Точнее, просьба…
— Минутку, ладно? — попросил Смолин, вытаскивая из нагрудного кармана завибрировавший мобильник.
Выслушал. Отозвался парой коротких реплик. И отключил телефон, чувствуя, как на лице невольно расплывается улыбка. Это здорово, это чертовски здорово, наконец не просто определённость, а простор для манёвра…
— Итак?
— Василий Яковлевич, создалась такая ситуация, что мне и не с кем посоветоваться…
— О чём?
— Ну, это касается антиквариата… Я же знаю, что вы — великий знаток и профессионал…
— Да уж какой там великий…
— Всё равно. Главное — знаток и человек компетентный. Дедушка о вас всегда так и отзывался.
— И далеко не с обожанием, а?
— Ну, в общем… — Дашенька похлопала ресницами в некотором смущении. — Но это ведь не главное, как бы он о вас ни говорил в бытовом плане, считал вас крутым профессионалом…
— Даша, можно ближе к делу? Мне только что звонили, нужно ехать, дело важное…
— Мне нужно с вами проконсультироваться… по поводу одной вещички. Осталась от дедушки… — она оглянулась по сторонам с таким видом, словно опасалась слежки. — Это долгий разговор, тут, наспех, ничего не объяснишь, нужно обсудить всё обстоятельно и вдумчиво… Мне очень, очень нужен ваш совет…
— Ну, пожалуй… — сказал Смолин, подумав. — Ежели без уголовщины.
— Да нет, никакого криминала. Просто я человек всё же неопытный и могу здорово напортачить, а вещичка крайне интересная, и меня объегорить могут в два счёта…
— Хорошо, — сказал Смолин. — Я освобожусь уже через часок. Где бы нам пересечься…
Даша достала из сумочки бумажный квадратик:
— По этому адресу вам будет удобно? Я эту квартиру сняла на лето, так получилось…
Бегло прочитав адрес, Смолин кивнул:
— Понятно. Через час приеду.
Он кивнул и зашагал к стоянке. Интересные дела. Ручаться можно, что Дашенькины родители, интеллигенты «из сферы культуры» с соответствующей зарплаткой из разряда «кошкины слёзки», как ни баловали своё чадо, а всё же вряд ли смогли бы ей давать денежки на съёмную квартиру в центре. Удовольствие недешёвое, даже однокомнатная в том районе выскакивает в копеечку. Очень похоже, девица отыскивает самостоятельно средства к существованию — что ж, цинично прикидывая, милым девочкам это удаётся гораздо быстрее и проще, нежели потасканным мужикам, времена такие… Ничему не стоит удивляться с тех пор, как один его знакомый, оттягиваясь однажды с приятелями в загородном домике и вызвавши туда девиц из крайне элитного заведения, нос к носу столкнулся с собственной дочушкой — умница, интеллектуалка, в престижный колледж пристроена и уж безусловно карманными деньгами не обижена, а вот поди ж ты, и денег ей было мало, и на вульгарные приключения потянуло…
