Александр Тамоников - Путь ярости
– И это уже вдогонку, командир. Коллеги судачат, что у Крикуна в последнее время объявилась пассия в Верховце, куда он иногда ночами втихушку выдвигался. Просил товарищей не распространяться на этот счет, дескать, дама замужняя, неприятности ни к чему… И еще, командир, Крикун сейчас на своем рабочем месте – командует складами в Жлыхтове…
И завертелась карусель финальной части расследования! Крикун в Верховце встречался с наемниками и их проводником, выдавал задания! Рисковал, не без этого, но риск был умеренный и оправданный. Возможно, он сам им эту хату и подобрал. Докладывал Терновский из Верховца: дом Мозиляка обложен, работаем деликатно. Никто не входил, не выходил. Хозяин и его дочка в доме, занимаются домашними делами, наемников там, похоже, нет. Но они ведь и не обязаны афишировать свое присутствие? В самодеятельность все-таки сыграли – запугали соседку, чтобы не чесала языком (иначе двадцать лет с конфискацией огорода), направили к Мозиляку за солью. Дамочка была болтливая, любопытна, он еле от нее избавился, выдав соль. Вроде ничего подозрительного соседка не заметила, никаких следов посторонних. И Василинка выглядела не испуганной – а она вечно всего боится. Были бы в доме четыре посторонних мужика – вела бы себя иначе.
«Ушли, сволочи, – расстроился Турченко, – насторожились, решили не рисковать, другое лежбище себе нашли».
Семена он отправил в ответственную командировку, разрешив взять с собой двух проверенных бойцов из батальона. Сидеть у склада в Жлыхтове и контролировать каждый шаг майора Крикуна.
– Может, телефон его взять на прослушку? – деловито осведомился Семен.
– Можно, – согласился Никита. – Даже нужно. Ты в своем вообще уме, парень? По-твоему, мы в Москве? У нас в распоряжении любая навороченная аппаратура? Да тут и пароварку не найти днем с огнем! И у этого парня наверняка имеется второй телефон…
Он активировал номер экстренной связи с комбригом и поехал на рандеву. Сомкнулись тучи над головой, превращая легкие сумерки в плотные. Охрана в штабе бригады была усилена, повсюду сновали автоматчики. «Не хватает минометной батареи у входа», – мысленно усмехнулся Турченко, продираясь сквозь суровые взгляды. И это правильно – полковник Порохов не просто полковник, а, можно сказать, достояние республики, прошляпить которое после потери Шубина и Рогача – непоправимый удар по Новороссии. И снова в кабинете присутствовала та же немногочисленная компания: сам полковник, усердно переводящий сигареты, и взволнованный Варгин.
Подробный доклад занял несколько минут. Запасы сигарет в пачке у полковника таяли стремительно.
– Ты молодец, капитан, решил все-таки проблему, – скрипнул полковник.
– Никак нет, товарищ полковник, – ответил Турченко. – Проблема решится после того, как диверсанты будут пойманы. В доме Мозиляка их нет – это сто процентов. Они сменили базу. То, что Мозиляк не знает, где они сейчас находятся, – это тоже сто процентов. Мы можем арестовать его, посадить в доме засаду, но это не решит проблемы. Бес с ним, с Мозиляком, он для наемников материал отработанный. Для нас – попросту бесполезный. Отправьте трех бойцов наблюдать за домом – на всякий случай. А своих я отзову – парни ценные, пригодятся в другом месте.
– Подожди, Никита… – задумался Варгин. – В чем ты видишь проблему? Крикун переселил наемников на другой адрес – наверняка он имеет несколько конспиративных жилищ. Надо взять Крикуна и жестко допросить. Он расколется, и мы возьмем снайперов до того, как они снова пойдут на дело. Или подождать, пока он соберется к своим протеже, проследить за ним…
– Можно, – согласился Турченко, – если бы мы точно знали, что Крикун осведомлен о месте нахождения американцев.
– А это не так? – нахмурился Порохов.
– Это может быть не так, – допустил капитан, – не забываем, что в этой компании есть еще один человек, проводник американцев – он умный и хитрый, работает в СБУ, знает район и может иметь тут надежных людей, не связанных с Крикуном. Этой четверке Крикун не нужен, их просто временно свела работа. А за безопасность американцев проводник отвечает перед киевскими боссами. Он понимает, что Крикун рискует, мог подставиться, и если его заметут, это автоматически означает провал американцев и его лично. Проводник мог сам найти подпольную хату и держать ее местонахождение в тайне от Крикуна. Мол, пусть обижается, зато мы целее будем.
– Как же они будут общаться? – недоумевал Варгин.
– Как угодно. – Турченко пожал плечами. – 21-й век на дворе. Телефон, интернет, прочее. Могут опосредованно – через руководство в Киеве.
– То есть что мы имеем, – сделал деловое лицо начальник разведки. – Знаем про Мозиляка, но брать его нельзя. Знаем про Крикуна, но брать его – упаси боже. Сидим и ждем, пока парни с богатым боевым опытом соберутся на дело, чтобы лишить нас удовольствия ежедневно общаться с нашим комбригом. Так, что ли?
– А имеем мы патовую ситуацию, – проворчал Порохов. – Я предупрежден, и наверняка Крикун об этом знает. Поэтому все его «домашние заготовки» касательно меня работать не будут. Я просто не подставлюсь, в отличие от Шубина и Рогача. Они будут думать, как ко мне подобраться, и на это уйдут недели. И мы не сможем с ними покончить, пока они не выйдут из сумрака, чтобы отправиться на дело.
Офицеры молчали. Григорий Андреевич был прав. Ситуация возникала патовая. А если еще спугнуть Крикуна…
– А теперь слушайте меня внимательно, товарищи офицеры, – процедил Порохов. – Этот маразм нужно кончать. Следующий – ваш покорный слуга, значит, в ближайшее время наемники в любом случае попытаются меня убрать. Они не могут сидеть тут вечно. Так почему бы их не взять на этом?
– На чем? – не понял Никита.
– На попытке меня убрать, – чуть не по складам пояснил Порохов. – Я тут посидел, подумал, друзья мои, и вот что решил. Если гора не идет к Магомету, все такое… Мы должны перехитрить врага. Надо сбросить Крикуну информацию, что ко мне, скажем, послезавтра приезжают из России жена и дочь. Причем приезжают в обстановке секретности. Прибытие через погранпост «Вишняки» – всем известно, где это и что это. Семья прибудет ночью – в три часа. При этом не подвергается сомнению, что я лично отправлюсь встречать свою семью. Меня отговаривали, но я уперся. Надо обставить передачу информации так, чтобы Крикун ничего не заподозрил. Каковы его действия? Это единственный шанс, он не сможет его игнорировать. В случае неудачи киевские боссы по головке не погладят. Крикун свяжется с наемниками напрямую или с шефом в Киеве. Получив информацию, наемники обязательно воспользуются случаем. Они считают нас примитивными существами, не способными их обыграть. Да и как упустить случай – жертва сама идет в руки охотникам? Но перед тем, как сбросить информацию, тебе и твоим людям, капитан, надо выехать в район погранпоста и осмотреть местность. Определить, где удобнее устроить позиции снайперов. Стрелять американцы будут с дальних рубежей и с одного направления, чтобы быстрее уйти. В вашу задачу входит установить наблюдение и при появлении диверсантов нейтрализовать их. Хорошо бы хоть кого-то взять живым. А уж потом можно брать Крикуна. И с Мозиляком нужно что-то делать…
– Вы действительно хотите засветиться на посту? – с невольным уважением спросил Турченко.
– По правде, не хотелось бы, – проворчал полковник. – Жизнь одна, и так далее. Если разберетесь с диверсантами раньше, то не засвечусь. Если нет, то буду маячить, чтобы стрелки раскрыли свои позиции.
– Рискованно, товарищ полковник…
– Ходить в атаку тоже рискованно, – отрезал Порохов. – Однако наши бойцы не отказывают себе в этом удовольствии. Чего уставились, товарищи офицеры? – разозлился Григорий Андреевич. – Не хотите потерять командира – нейтрализуйте их при выходе на позиции.
– Но есть и другой способ, – сообразил Варгин. – Наемники тоже поедут осматривать позиции. В этот момент их можно и прибрать.
– В этом я сильно сомневаюсь, – вздохнул Турченко. – Теперь они не будут лишний раз светиться. Пойдут на дело и сразу осмотрят. Достаточно выйти пораньше. Вот тут мы, кстати, и можем с ними потягаться. Но в чем-то вы правы, Николай Илларионович. Исключать вероятность, что они не выедут на предварительный осмотр, мы не можем.
– В общем, думайте, товарищи офицеры, – резюмировал Порохов. – А если не хотите оставить мою дочку сиротой, то думайте головой.
Желающих пересечь российско-украинскую границу в этот день было немного. Проехали несколько легковушек – семьи с вещами выезжали на сопредельную территорию. Пост работал с ленцой. На российской стороне бродили люди в форме пограничников, а украинскую контролировало ополчение в камуфляже – деловой активности тоже не наблюдалось. Остановилась фура, водитель, не дожидаясь приглашения, распахнул задние двери и побрел в туалет, пристроенный к посту. Граница как бы существовала, но считалась нелепой формальностью. Никита с бойцами находился в нескольких десятках метров от терминала, с любопытством вертел головой. Ландшафт вокруг поста «Вишняки» действительно наводил на размышления. Вердикт Порохова был не окончательным – можно было выбрать другое место. Но именно это показалось самым подходящим. Пропускной пункт включал в себя шлагбаум, дорогу, несколько приземистых административных строений. К северу на украинской территории – десяток огородов, старенькие хатки, но до них далеко. Асфальтированная дорога от погранпоста уходила на юго-запад, огибая обширное поле. По ней и двигался транспорт, желающий пересечь границу. Поле простиралось на запад – отнюдь не сельскохозяйственное угодье. Ближе к посту – пустырь, заросший сорняками, исполосованный буграми и рытвинами. Дальше местность становилась еще сложнее, впадины углублялись, появлялись островки кустарника. Поле было протяженным, тянулось к западу на полтора километра и упиралось в осиновый лес. На севере поле ограничивала продолговатая холмистая возвышенность. Холм был покатым, но тоже изобиловал неровностями. На гребне возвышался лес – какой-то рваный, не густой, состоящий в основном из хвойных деревьев. К югу от поста на запад убегала лесополоса – она тянулась вдоль дороги, обходящей поле.
