Сергей Зверев - Гидроудар
— Отлично! — подал голос Батяня. — Так держать!
Лавров и военврач концентрировали огонь правее, поскольку несколько бенгальцев пытались просочиться туда. В начавшейся панике каждый из них думал только о своей голове, прекратив организованное сопротивление. Мародеры разделились и принялись пробиваться в разные стороны.
Лавров, контролируя ситуацию, быстро понял, что к чему.
— Вперед! — скомандовал Батяня. — Старлей, отрезать мародерам отход!
Кивнув, Грош вскочил и вместе с двумя десантниками по ползущей из-под ног крупной гальке выбрался на пригорок, скатился на ее противоположную сторону и устремился к заливу.
— Быстрей, Баринов! — кричал он. — Быстрей, за мной! Нельзя дать им уйти.
* * *Большая часть мародеров, ошеломленных внезапным появлением русских в тылу, в панике бежала. Позади наступали десантники. Впереди оставшийся заслон русских также не давал возможности выхода. Особого выбора не оставалось — можно было податься либо налево, либо направо.
Предводитель группы бенгальцев, занимавшейся бандитизмом на реке, в отличие от остальных, подался в правую сторону. Там было болото, но именно в нем он надеялся найти укрытие. Кроме того, у главаря именно там и была спрятана моторка. Черному Шарджилу, как называли предводителя банды, всегда удавалось выходить сухим из воды. Несколько раз деятельность его отряда заканчивалась разгромом, но лидер банды оставался в живых, да еще и ухитрялся сохранить свою — куда большую, чем у остальных — долю награбленного. На это он рассчитывал и в этот раз.
Шарджил прижался к земле и, выждав, пока стихнет стрельба, рывком бросился в овраг — там осколки и пули не должны были достать. Лежа в траве, он ловил ухом каждый звук. Выстрел. Снова выстрел. Очередь. Словно догоняя ее, справа прозвучал разрыв гранаты.
Главарь приподнял голову — впереди снова застучала автоматная очередь. Десантники прочесывали кустарник. Пули, срезав несколько веток, веером легли над головой бенгальца.
«Пока меня не видят, — напряженно размышлял вожак банды, — надо уходить по балке».
Шарджил шарил глазами вокруг. Его лицо было перекошено, а на лбу крупными каплями выступал пот. Пригнувшись, почти на четвереньках, он прошел вперед несколько десятков метров и, оказавшись вне зоны видимости преследователей, смог теперь двигаться быстрее.
Он бежал по лесу, стараясь удаляться от раздававшихся голосов и выстрелов. Вдруг он справа беглец увидел под деревом своего «коллегу». Тот был весь в крови и держался за живот двумя руками.
— Шарджил… помоги… — простонал раненый. — Я смогу идти. Дай мне только руку…
Не говоря ни слова и не задержавшись ни на секунду, главарь обогнул раненого, мчась дальше. Выстрелы отдалялись.
Проделав новый отрезок пути, Шарджил оказался на берегу затоки. Она глубоко вдавалась в глубь острова, а дальше шло болото. Он огляделся — надо было пересечь затоку здесь. Там, дальше, в трех сотнях метров, его ждала лодка. Только бы добраться! А уж тогда — ищи-свищи!
Оглянувшись, Шарджил вступил в воду. Вначале вода была ему по колено, а затем — по пояс. К счастью, глубже уже не становилось, так что бенгалец рассчитывал минут за пять перебраться через затоку. Идти приходилось по мутной воде, заросшей тростником. Почва по берегу и на кочках была словно вспахана, как будто здесь пронеслось стадо лошадей. В воздухе царил терпкий запах гниющего дерева, вились тучи москитов. Звуки боя слышались уже приглушенно, и это не могло не радовать. Оставалось совсем немного.
Впереди по «курсу» виднелось большое бревно. Шарджил, опираясь на подобранную на берегу палку, брел вперед, ощупывая дно. Провалившись в яму, он чертыхнулся, выбираясь наверх. В этот момент там, где только что лежало «бревно», вода закипела. На поверхности на мгновение показалось тело огромной рептилии — метра четыре, не меньше. Могучий хвост хлестнул по воде, и бенгалец увидел открывшуюся пасть, густо усаженную зубами.
— А-а-а! — Он заорал, что было мочи, бросившись назад.
Теперь он забыл обо всем — о бое, о неприятеле. В мозгу было одно — уйти от… Страшный удар хвостом сбил бенгальца с ног. В следующее мгновение рептилия, снова разинув рот, сомкнула его на плече Шарджила. Новый вопль захлебнулся в воде, забурлившей и поглотившей тело главаря банды мародеров.
* * *Бой подходил к концу. По расчетам Батяни, впереди, в зарослях, оставалось человека три-четыре, не больше. Теперь надо было лишь грамотно «дожать» их. Десантники не спеша, огибая заросли кольцом, приближались к засевшим там бенгальцам. Все шло нормально. Однако внезапно случилось нечто странное — старлей Клюев, до этого действовавший грамотно и адекватно, вдруг поднялся в полный рост, стоя на месте и не говоря ни слова.
— Какого черта? Клюев! — заорал Батяня, глядя на нелепо стоящего десантника. — Ты что ж делаешь? Ложись!
Но тот словно не слышал его слов. Дальнейшее было вполне предсказуемо. Став идеальной мишенью, Клюев рухнул на землю, истекая кровью, хлещущей из пробитой двумя пулями шеи.
— Иван, ты что же это, а? — склонился над ним Пластырь.
Впрочем, помощь военврача уже ничего не могла изменить. С первого взгляда было понятно: так нелепо подставивший себя десантник — уже не жилец. Жизнь уходила в землю с каждой каплей крови, бившей из ран. Клюев захрипел и поднял руку, словно пытаясь зажать рану, но ослабевшая рука бессильно упала на землю.
— Все. Отходит старлей, — произнес Чернышов в ответ на немой взгляд майора.
— Да что же это такое? — сжал кулаки Батяня.
Внезапно он поднял голову. Он понял, в чем дело.
— И это его работа, профессора, — произнес Лавров, — система у него сработала. Со сбоем…
Тем временем Баринов скосил мародера, расстрелявшего Клюева. Последующие десять минут боя завершили дело. Еще парочка любителей легкой жизни получила свое. Остров был очищен.
Теперь надо было вызволять пленников. Осторожно, во избежание неожиданностей, десантники двинулись вперед.
Со стороны группы деревьев донесся протяжный хрип, и десантники подошли туда. У корней лежал один из мародеров, доживавший последние мгновения. Пуля, попавшая в голову, сделала дело — виднелась лужа крови. Конвульсивно дернувшись, бенгалец замер, устремив в небо мертвый немигающий взгляд.
— Вот ведь смотришь на него и удивляешься, — произнес Пластырь, — у него, может, и семья, и дети есть, а он подыхает в собственной крови.
— Сам виноват, — жестко заявил Саныч.
— Да это понятно…
Десантники подбежали к хижине, стоявшей на небольшом пригорке. Открыв дверь, они увидели сидевших в углу пленников. Русские специалисты были связаны по рукам и ногам.
— Вот и все, ребята, — произнес Батяня, — мучения ваши окончились.
В мгновения ока веревки были перерезаны и бывшие пленники бросились обнимать своих спасителей.
— Мы думали, что все: каюк нам, — возбужденно говорил назвавшийся Петром заросший рыжей щетиной мужик, — это ж просто какие-то отморозки! Им же голову живому человеку отрезать — что глазом моргнуть.
Он кивнул на лежавшее неподалеку тело мародера.
— Я немного по-бенгальски понимаю, — вступил в разговор худой длинный парень с перевязанной рукой, — так из их разговоров было понятно, что на совести… этих — десятки трупов.
— Все нормально! — похлопал его по плечу Саныч. — Теперь их земные проблемы закончились.
Освобожденные специалисты словно еще не верили своему счастью. По их внешнему виду было понятно, что обращение с ними было далеким от «вежливости». Всех украшали синяки и кровоподтеки, а с троих мародеры даже сняли обувь.
Выйдя к противоположному берегу, десантники увидели показавшийся впереди катер.
— «Выплывают расписные Стеньки Разина челны», — прокомментировал Саныч появление группы Чижова.
— Убью! — пробормотал Батяня, думая о другом.
— Ты о Беляеве?
— О нем, родимом…
Глава 29
Баржа Чжанга с самого начала никак не была предназначена для увеселительных прогулок по речной глади, поэтому внешний вид ее роскошью не отличался. Снаружи это была обычная посудина такого плана — грязная и ободранная. В трюме, куда «разместили» русских пленников, атмосфера была мрачной. Этому способствовало и нахождение здесь в данный момент самого хозяина.
Построенные у стены пленники наблюдали, как перед ними прохаживается ворвавшийся сюда несколько минут назад Чжанг. Мафиози был вне себя от ярости.
— Я клянусь, что прикончу эту стерву! Куда бы она ни скрылась, хоть на дно морское — это ей не поможет! — брызгая слюной, заявлял он.
В голове у Чжанга все смешалось. Ведь все, ради чего он жил — его сын, Чжао, лежал теперь мертвым. И хуже всего то, что погиб он от руки какой-то презренной шлюхи, недостойной даже смотреть ему в глаза. Разум Чжанга мутился от осознания непоправимости произошедшего.
