Александр Тамоников - Компромат на генерала
— Есть! Есть, Лопырь! Ильяс, отправив основной отряд, сам остался на базе! И неважно, почему он поступил так! По собственной ли инициативе или выполняя приказ начальства. Главное, он остался на своей базе в окружении десятка бойцов. Всего десятка, пусть даже очень хорошо подготовленных, отборных наемников!
Такая ситуация позволяла офицеру особого применения провести диверсионную акцию. Спустя полтора часа, в 20.00 Москвитин увидел, как от развалин к обоим склонам ущелья пошли две пары бандитов. Ясно, Ильяс решил восстановить снятые ранее посты наблюдения. И посты, находящиеся непосредственно над аулом, в одном из которых на время обосновался сам Андрей. Майор отошел к убежищу Лопырева. Тот встретил его настороженно, спросив:
— Что-то новое в обстановке, майор?
— Угадал! Ильяс отправил из аула основные силы, оставив при себе с десяток бойцов охраны. Четверо из которых сейчас поднимаются по склонам, чтобы занять посты раннего обнаружения противника. С нашей стороны это позиция, откуда я вел наблюдение за аулом. Так что быстренько отойдем правее!
Старший лейтенант подчинился. Майор вывел его чуть ниже, к нагромождению валунов. Остановился, осмотрев местность:
— Так! Пойдет такое дело! Давай на песке рисуй мне схему подземелья.
— Но я не настолько запомнил, что и где находится под аулом, чтобы в точности воспроизвести это!
— Ничего! Рисуй, что запомнил!
Лопырев, сморщив лоб, задумался. Затем начал чертить. Москвитин наблюдал за его работой. Закончив, старший лейтенант отбросил кусок ветки, которой составил схему, и проговорил:
— По-моему, так выглядят подземные коммуникации базы Алиханова.
Чертеж представлял собой схему зигзагообразного коридора, имеющего пять поворотов. Каждый из них отклонялся от прямой градусов на 30, что означало — насквозь главный ход не просматривается. От него отходили различные помещения. В одном было указано хранилище теплых вещей, дров и угля, в другом нагромождение печек-«буржуек», о чем ранее упоминал Лопырев, далее арсенал, слева склад с продовольствием, за ним — казарменные помещения и отсек караула. В конце предбанник, из которого вел вход в помещение, где обитал сам Ильяс и откуда имелся запасной выход. Майор обратил внимание на крестики, которые были начертаны над складами боеприпасов и продовольствия. Он спросил у Лопырева:
— А это ты что отметил?
— Точно не скажу, но, находясь на поверхности, я видел короткие концы каких-то труб. Примерно над арсеналом и складом продовольствия. Тогда я посчитал это за вентиляционные отводы. Что собой представляют эти трубы на самом деле — не знаю! Но решил отметить, на всякий случай.
— Молодец, что отметил. В нашем деле, Степа, мелочей не бывает. Лучше при составлении схемы объекта изобразить десять лишних, несущественных предметов, чем упустить один, имеющий место быть. Даже если он будет представлять собой обычный воткнутый в землю лом. Так что все ты сделал правильно.
Москвитин стер схему, взялся за сумку. Достал из нее два автомата «АКС-74», два пистолета «ПМ», штатное оружие особиста и следователя, две гранаты, собрал под изумленным взглядом старлея снайперскую винтовку. Разложил оружие перед собой. Посмотрел на Лопырева.
— Ну что, Степа? Могу я доверить тебе оружие?
Старший лейтенант, стараясь казаться безразличным, пожал плечами:
— Вам виднее!
Но майор заметил, как в глазах Лопырева промелькнул нехороший, хищный блеск. Проговорил:
— Автоматы с гранатами и мне пригодятся, а вот один пистолет я тебе, пожалуй, оставлю. А то, не дай бог, выскочит откуда боевик, а тебе и защититься будет нечем! Держи и проверь ствол!
Москвитин бросил пистолет Лопыреву.
Старший лейтенант поймал его, выщелкнул обойму, убедился, что в ней восемь патронов — полный боекомплект, передернул затворную раму, догоняя первый патрон в патронник, поставил «ПМ» на предохранитель. Спросил:
— Не боитесь, что применю ствол против вас?
— Нет, не боюсь! Потому как в любой ситуации, запомни это, Лопырь, я сумею опередить тебя и вогнать пулю в твой лоб до того, как ты сумеешь нажать на спусковой крючок. Повторяю. В ЛЮБОЙ ситуации. Ну, ладно! Значит, ты остаешься здесь, я ухожу. Линять не советую, как и пытаться завалить меня. О втором мы уже говорили, а первое также губит тебя, но только мучительно и медленно. Пропадешь ты в горах, Степа! Так что сиди на месте и не дергайся. Все понял?
— Понял, майор, понял!
— Вот и договорились!
Москвитин скрылся за одним из валунов. И будто испарился. Старший лейтенант так и не заметил, куда направился диверсант-одиночка, вверх ли на вершину перевала, к посту боевиков, или, вопреки логике, вниз. Да и неважно это было Лопыреву. Более важным для предателя являлось просчитать обратный путь майора. И даже не просчитать, а отследить с перевала, чтобы все же застать врасплох явно переоценивающего свои, хотя и высокопрофессиональные, боевые качества майора. И переоценивающего их потому, что в Лопыреве Москвитин не видит достойного противника, находясь в полной уверенности, что всегда сможет переиграть его. Таких профи, как Москит, по большей части и губила недооценка, казалось бы, заведомо слабого противника, каким, без сомнения, являлся для диверсанта какой-то генеральский холуй, никогда в боевых выходах участия не принимавший. И это хорошо! Это неплохой шанс для Лопырева. Майор сам вложил в руку старшего лейтенанта свою смерть. Что ж, Москит допустил ошибку, а они на войне не прощаются. И скоро уважаемый господин Москвитин будет иметь возможность убедиться в этом. Убедиться прежде, чем умереть!
Глава 2
Андрей выбрал позицию на гребне перевала правее поста наблюдения, только что вновь занятого боевиками из личной охраны Алиханова. Андрей видел, как и на вершине противоположного склона обосновалась пара бандитов. Исходя из того, что наблюдатели противоположного поста были обращены к ущелью спинами, майор сделал вывод, что секторы их ответственности направлены на подходы к ущелью. В принципе, для этого и выставлены посты раннего обнаружения противника. Майор перевел взгляд вниз. Среди развалин увидел двух боевиков, заблокировавших, если верить схеме Лопырева, главный вход в подземелье. Итого на поверхности находилось шесть человек. Следовательно, четверо, включая командира этой сторожевой группы, Гайдука, либо отдыхают, чтобы в дальнейшем сменить часовых, либо прикрывают Ильяса внизу. Второй вариант более вероятен. Потому как Гайдук вряд ли выступит в роли рядового караульного, а трех бандитов для смены шести человек недостаточно, даже при введении скользящего графика несения караульной службы. Но время покажет, как Ильяс организовал обеспечение собственной безопасности. Постепенно сумерки начали заволакивать ущелье. Москвитин, вложив «ВАЛ» в сумку, вскинул свой «Винторез», оборудованный специальным прицелом для ведения стрельбы ночью, поочередно навел глушитель ствола на каждого из находящихся в зоне видимости охранников. Двоих на противоположном склоне и еще двоих в развалинах он видел хорошо. Но начать следовало с соседей, с поста, что находился на этом хребте левее. Майор начал сближение с позицией боевиков. И, пройдя тридцать метров, из-за гряды увидел соседний пост. Бандиты в нем чувствовали себя спокойно. За обстановкой следил один из них, второй прилег, думая о чем-то своем. Интересно, о чем мог думать наемник? О том, сколько денег ему удастся снять за период пребывания в Чечне, или о семье, оставленной где-то далеко от Кавказа? Скорее о деньгах, так как наемник редко имеет семью, потому что живет недолго. Такова участь солдата удачи, как громко именуют себя обычные платные убийцы. И лишним доказательством этому явится сегодняшняя ночь. Людям Гайдука и ему самому осталось жить совсем немного. Чувствуют ли они опасность? Судя по поведению, нет! Напрасно. Сам Москвитин всегда предчувствовал приближение опасности. Словно внутренний голос подсказывал ему — угроза рядом. И выражалось это в появляющейся неожиданно тревоге, заставляющей организм собраться для отражения обозначившейся агрессии. Может быть, поэтому Андрею до сих пор удавалось избежать смерти, когда шансов выжить практически не оставалось? Может быть! А вот боевики, по крайней мере ближнего к майору поста, похоже, никакой тревоги не испытывали. Что ж, легче умрут! Но не сейчас! Чуть позже, когда сумерки сменятся мглой. Где-то через час!
В горах темнеет быстро, и время для Москвитина пролетело незаметно. Наступила пора действовать! Но с оглядкой. За спиной Лопырев, вооруженный самим же майором. Андрей сделал это преднамеренно, хотя серьезно рисковал при этом. Но по-иному он поступить не мог. Небосклон как-то неожиданно зажегся мириадами звезд, таких близких отсюда, с перевала. Москвитин направил оптический прицел винтовки на противоположный хребет. Увидел две четкие фигуры. Перевел глушитель вниз. Теперь перед ним оказались два сидящих на валунах боевика. Их оружие было зажато между колен. Они курили и о чем-то разговаривали между собой. Порядок. Он вернул прицел на цели ближайшего поста. Часовые в нем поменялись местами. Тот, кто лежал, теперь находился на позиции наблюдения, другой присел, облокотившись о камень, и смотрел, казалось, прямо в прицел майора.
