Иван Стрельцов - Миротворец
— Может, я пойду с Керл? — нервно предложил Брюс Матерсон, но первой запротестовала сама Каролина.
— Ты что, считаешь, что этот немец бисексуал и наличие двух особей разного пола его только больше возбудит?
— Ну тебя к черту. Только одно на уме, — незлобно буркнул под нос военный юрист, совершенно позабыв, что нарушает субординацию.
— Как действовать, ты запомнила? — напоследок тихо спросил Гучас.
— Да, — ответила Флетчер и тут же добавила: — Поэтому не будем тратить время на повторения.
Выбравшись из салона автомобиля, виляя бедрами и постукивая каблучками, она направилась в сторону темной громады ночного клуба, переливающегося по периметру разноцветными огнями. Следом за женщиной вразвалочку двинулись двое военных полицейских.
Ночной клуб — интернациональное заведение. Все равно, в какой стране ночной клуб, везде все одинаково: мигание юпитеров, оглушающая музыка, сальные шутки заправляющего вечеринкой диджея, обширный бар, часто даже не один. И толпа, огромная толпа, пришедшая оттянуться по полной программе.
Войдя в клуб, Каролина обогнула танцплощадку и направилась в сторону барной стойки, у которой расслаблялись те, кто уже устал танцевать.
Имея точные координаты, где искать объект соблазнения, молодая женщина прошла в дальний угол, где в гордом одиночестве с ополовиненной бутылкой финской водки коротал время капитан Рудчик.
— У вас свободно? — приблизившись к столику, мелодичным голосом поинтересовалась Каролина.
Рихард поднял на незнакомку мутные от длительных возлияний глаза, потом молча, скорее всего машинально, кивнул. Флетчер села напротив, положив на край стола свою сумочку. Тут же появился вертлявый официант, быстро принял заказ и удалился.
Каролина достала из сумочки пачку сигарет, и Рудчик, уловив ее движение, галантно щелкнул зажигалкой. Пламя в его руке метнулось из стороны в сторону.
— Благодарю, — прикурив с третьей попытки, поблагодарила женщина, потом с нескрываемым интересом посмотрела на мужчину и спросила: — Вы тоже в этой дыре по делам фирмы?
Рихард криво усмехнулся и коротко ответил:
— Почти. — Потом внимательным взглядом окинул ладную женскую фигурку в темно-синем с блестками вечернем платье. Через мгновение в его глазах появился недвусмысленный интерес, он немного подумал и вдруг спросил: — Не хотите выпить водки?
— Нет, я не пью крепкие напитки с незнакомыми мужчинами, — без жеманства ответила женщина.
— Ну тогда давайте познакомимся. Меня зовут Рихард Рудчик, думаю, в ближайшем будущем мне придется стать коммивояжером или охранником в супермаркете. А пока военный и почти в отставке, — представился мужчина.
Женщина мягко улыбнулась, будто ей понравилась шутка и, в свою очередь, ответила:
— Каролина Флетчер, топ-менеджер. — Какой фирмы — уточнять не стала, да и к этому моменту появился официант с подносом и большим фужером с разноцветным коктейлем.
Постепенно их беседа потекла в непринужденном тоне. После первого коктейля Каролина заказала еще один, потом оказалось, что у нее закончились сигареты, и Рихард, как истинный джентльмен, стал звать официанта. Повернувшись спиной к столу, он не мог видеть, как его новая знакомая бросила в рюмку прозрачный кристалл, похожий на кусочек поваренной соли.
Наконец подошел официант, принес заказанные сигареты. Закурив, Каролина предложила:
— Выпьем?
— С удовольствием. — Офицер наполнил свою рюмку на две трети водкой. К этому времени синтетический наркотик уже растворился и вместе с водкой попал в организм. Через десять минут воля немецкого офицера была полностью под контролем его новой знакомой. Счастливо улыбаясь и держа молодую женщину под руку, капитан покинул клуб.
Еще через четверть часа в небольшом коттедже дешевого мотеля на окраине Приштины Рудчик без сопротивления позволил раздеть себя догола и сделать укол скопаломина под мышечную вену (чтобы утром, проспавшись, не обнаружил следы инъекции). Когда «сыворотка правды» начала действовать, в комнату вошли остальные члены следственной группы.
«Горячее потрошение» — как опытному специалисту — было доверено Моше Каццу.
— Добрый вечер, — присаживаясь напротив офицера, вежливо поздоровался израильтянин. — Как вы себя чувствуете?
— Хорошо, — спокойно ответил Рихард, глядя сквозь Кацца стеклянными безжизненными глазами.
— Отлично. — Дальше последовал обычный набор вопросов, при помощи которых можно было установить степень подконтрольности допрашиваемого. Потом пошли специфические вопросы и, наконец, прозвучал тот главный, ради которого и был разыгран весь этот спектакль. Ответ оказался элементарно простым, всего три ничего не значащих слова.
Больше вытрясти из капитана ничего не удалось, его уложили в постель, приказали спать, сами бесшумно, незамеченными покинули мотель. Все от напряжения валились с ног, поэтому, прибыв на базу, молча разошлись по своим комнатам, чтобы утром вновь встретиться…
— Мы по-прежнему находимся в тупике, — следующим утром, потягивая из большой керамической чашки растворимый кофе, негромко произнес Джеймс Гучас, — и никакой перспективы выбраться.
— Ну почему же, вчерашний допрос дал нам пусть небольшой, но шанс, — неожиданно возразил Крутов, все собравшиеся с удивлением уставились на него.
— Интересно, и что же дал вам этот допрос? — с издевкой спросил Брюс Матерсон, с нескрываемой ненавистью глядя на представителя России.
— Сами вспомните, что сказал Рудчик о последних словах полевого командира Али.
Джеймс Гучас сделал сосредоточенное лицо и тихо произнес:
— Им везет, удача.
— Вот именно, — воскликнул Крутов. — А если учесть три фактора, то это дает нам ту самую путеводную нить.
— Какие еще факторы? — в лицо ему издевательски рассмеялся Матерсон, но остальные члены группы не сводили с Родиона серьезные взгляды.
— Первое, ракеты в Албании, — Крутов стал перечислять, загибая пальцы. — Второе, Рихард Рудчик находился в состоянии стресса и мог что-то не так услышать. Третье, Али Бекович был серьезно ранен и тоже мог последние слова произнести невнятно. В результате мы получаем немного исковерканную фразу. — Взяв со стола черный маркер, на листе бумаги наблюдатель вывел три слова, которые тут же продемонстрировал. Надпись гласила: «Их повезет „Удача“». — И, указывая пальцем на слова, стал излагать свои мысли: — Под словами «их» умирающий полевой командир вполне мог подразумевать похищенные ракеты. А если слово «удача» взять в кавычки, то получается название корабля или какого-то другого транспорта. Скорее всего, террористы будут использовать контрабандный канал.
— Это не доводы, — раздраженно произнес военный юрист. — Это гадание на кофейной гуще. А если ракеты в Албании, а если слово «удача» пишется в кавычках. Чушь полная.
— Вы можете доказать обратное? — щелкнув зажигалкой «Ронсон», не обращая внимания на выпады Брюса, спокойно спросил Крутов, делая глубокую затяжку.
— Хорошо, — предупреждая очередной выпад юриста, кивнул резидент ЦРУ Гучас. — Даже если все сходится, как вы нам сейчас рассказали, как мы сможем этот самый канал отыскать до того, как террористы вывезут из Европы ракеты?
— А вот тут у нас, кроме стандартного опроса информаторов, есть еще один шанс — у уничтоженных боевиков было много гранатометов американского производства «М-72 LAW». Такое оружие в магазине не купишь. Если выяснить, у кого его украли, то можно попытаться проследить всю цепочку. Необходимо послать запрос в Пентагон и связаться с Интерполом.
— Уже, — кивнул Джеймс Гучас. Идея насчет гранатометов пришла ему самому в голову сегодня утром. И, прежде чем идти на совещание, он отправил соответствующий запрос с пометкой «Срочно»…
Глава 6
У каждого свой интерес
— Все подтвердилось, — раскуривая свою сигару, произнес Джеймс Гучас. — Русский оказался прав, гранатометы, найденные у убитых боевиков, были похищены полгода назад с американской военной базы на Сицилии.
— Это еще не доказывает, что косовары получили их в Албании и, тем более, что похищенные «томагавки» уже в Албании, — не согласился с доводами резидента ЦРУ военный юрист, потягивая из бутылки «Рэд Булле». — Гранатометы могли попасть в Косово откуда угодно, например, под видом гуманитарной помощи из Европы, а то и из России. Слишком уж все гладко у нашего нового друга получается, он и воюет, как терминатор, и умный, как Эйнштейн. Все это напоминает хорошо отрежиссированный спектакль, и я не исключаю, что этот Крутов всего-навсего талантливый актер.
— В нашей работе нужно сомневаться в каждом шаге и любого подозревать, — пыхнул сигарой Гучас. — Но только до той поры, пока не получил подтверждение. В данном случае вчера вечером я беседовал с представителем Интерпола в Италии, он мне тоже попытался объяснить, что у них нет доказательной базы о контрабандном канале Италия—Албания—Косово. А когда я настоял на том, чтобы он мне открыл то, что им известно, но пока не доказано, чиновник от международной полиции сообщил мне весьма интересные факты. Оказывается, контрабандный канал существует, и задействовано в этом трафике несколько сот человек, это и высокопоставленные чиновники, и так называемые бизнесмены, причем все крупного калибра. Кстати, в этот список входит бывший албанский беженец, некто Мустафа Маладжи, хозяин большой яхты «Фортуна», что означает «Удача». И курсирует эта посудина, не поверите, между Италией и Албанией.
