Сергей Зверев - Экстрасенс из спецназа (сборник)
– Ага! – радостно заржал Шест и хлопнул Сергея по плечу так, что у того из ложки вылетела каша. – И тебя посчитали! С нами пойдешь! Хватит тебе здесь киснуть! Хоть проветришься слегка!
Сергей что-то пробормотал себе под нос.
– Что ты сказал? – прислушался капитан. – Это на арабском, что ли?
– Ну да. Пословица. Учу вот язык от нечего делать.
– И что она значит? – Шест поглядел на Сергея с уважением. Учить арабский лишь для того, чтобы заполнить свободное время – это ему бы и в голову не пришло.
– Барабан привык к ударам.
Шест захрюкал, стараясь не открывать рот, чтобы из него не вылетела непрожеванная каша.
– Ты можешь отказаться, – сказал капитан. – Хотя тебе могут и приказать. Но я хочу, чтобы ты сам решил.
– Если ты так решил, Варяг (Сергей впервые назвал офицера на ты), то это значит, что я тебе нужен.
– Нужен, – кивнул Варяг.
– Вот и договорились.
Шест засопел от переизбытка чувств, размахнулся и хотел еще раз хлопнуть Сергея по плечу, но тот ловко увернулся. Шест сбил со стола бутылку с водой. Незнакомый Сергею парень стремительно нагнулся и подхватил бутылку у самого пола. Китаец хмыкнул и взял кусок колбасы из тарелки.
– Я выйду на пару минут, товарищ капитан? – спокойно спросил незнакомый парень и поставил бутылку на стол. Варяг кивнул. Парень встал и направился к двери.
– Туалет прямо за курилкой, – пробормотал Сергей, провожая его взглядом.
– А это кто? – кивнул он на дверь. – Парень крепкий и резкий. А где Детонатор, кстати?
– Он вместо Детонатора. У Витальки что-то с ногой, захромал, пришлось его оставить на базе.
– А, это после того укуса?
– Ну да.
– Значит, эта сука Джабаль, которого мы оставили в живых…?
– Нет. Джабаль хорошо сделал операцию. Просто Витальке надо было полежать еще пару недель, но нам ведь некогда было ждать полного заживления. Ничего страшного. Врачи сказали – пройдет полный курс восстановления и снова будет в строю.
Сергей кивнул и посмотрел на дверь.
– У него акцент, – сказал он после некоторого молчания. – Парень чеченец?
– Его кличка Саид, – ответил капитан. – Мне его посоветовал Детонатор.
– Тогда вопросы снимаются… если его рекомендовал сам заместитель господа бога по взрывному делу.
– Я тоже так подумал, – кивнул Варяг. – Ну что, парни, давайте еще по одной – и хватит. Саида ждать не будем, он все равно не пьет. Завтра на инструктаж. Ты, Кубинец, с сегодняшнего дня в моей группе. Вопрос уже согласован.
Шест подмигнул Сергею, а Китаец показал большой палец.
* * *Абу-Салим пил кофе на свежем воздухе, расположившись в шезлонге и поставив ноги на табуретку, стоявшую в траве. Он смаковал напиток и наслаждался покоем. Порой он закрывал глаза и с удовольствием подставлял лицо несильному ветерку, который дул между холмами и был насыщен запахом леса и травы. Абу-Салиму до смерти надоела пустыня – с ее жарой, всепроникающим песком, бомбежками и теплой несвежей водой из канистр.
Иногда на большой высоте над холмами пролетали самолеты. Они абсолютно беззвучно выскакивали из-за горизонта и сверкающими на солнце точками быстро проносились над палаткой генерала. Только потом на землю обрушивался звук ударной волны и доносился звенящий гул турбин. В первые дни это было очень неприятно, и лишь самолюбие удерживало генерала от того, чтобы не бежать сломя голову до ближайшего окопа. Еще были свежи в памяти ужасающие точные бомбардировки русских. Но к хорошему быстро привыкаешь, и теперь при появлении штурмовиков генерал только щурился и провожал их недобрым взглядом. В этот момент он как никогда сильно желал, чтобы хоть кого-нибудь из них сбили прямо на его глазах.
Его палатка стояла на самой вершине холма, на поляне в лесу, и недалеко от нее бил родник. Вода в роднике отдавала привкусом талого снега. Из нее получался великолепный кофе. Абу-Салим закрыл глаза и вздохнул. Сколько времени он и его люди будут отдыхать? До тех пор, пока не поступит команда и над этим местом не собьют русский самолет, мрачно подумал он. Или вертолет. И вот тогда эти зеленеющие на солнце холмы превратятся в мышеловку. Подвижные группы генерала дежурили на вершинах близлежащих холмов и контролировали воздушное пространство над ними. Все они поддерживали связь между собой и командиром. Если в этот район спустятся русские пилоты со сбитого самолета (а им больше некуда деваться, в восьми километрах от палатки генерала начинается Турция, и этот факт должен быть обязательно отражен на русских летных картах), то их песенка будет спета. Порученец министра поклялся, что турецкий летчик свалит русский самолет в назначенный квадрат так же точно, словно американский баскетболист забросит мяч в корзину. Абу-Салим при мысли о сбитом самолете испытывал злорадство. Наконец-то он рассчитается за весь свой ужас и беспомощность, которыми он был сыт по горло в пустыне. Но он был профессиональным военным и всегда старался отодвинуть свои эмоции на задний план. Эмоции хороши в рукопашном поединке – там они прибавляют азарта и сил, а в этой ситуации нужен холодный расчет. У него было время сто раз и совершенно отстраненно проанализировать обстановку, и каждый раз он приходил к неутешительному и единственно правильному заключению.
Так вот, если отбросить злость генерала и турецкую раздраженность, то предстоящая операция очень сильно смахивает на серьезную пакость, за которую придется отвечать. Ему и его партнерам. Ведь Турция не воюет с Россией.
Генерал понимал, что взбешенный русский военный министр не успокоится до тех пор, пока не найдет непосредственного исполнителя этой акции. От этой мысли у Абу-Салима начинало неприятно ныть под ложечкой. Но если турки прикрыты мощью государства и с ними русским придется повозиться, то разделаться с Абу-Салимом будет гораздо проще. С него хватит и десантного батальона. Ладно, там видно будет, вздохнул Абу-Салим. В конце концов, турки обещали всемерную помощь. Хотя турецкая конфета, как и полагалось халявному лакомству, оказалась сладкой снаружи и горькой внутри.
Да, и еще… чиновник из министерства просил взять хотя бы одного из летчиков живым. Абу-Салим покачал головой. Русские летчики – это элита, отборные и весьма патриотично настроенные люди. Знаем, встречались с ними еще в Советском Союзе. Рассчитывать на то, что русский пилот сдастся на милость победителя, – весьма наивно. Застрелится, скорей всего, решил генерал. Застрелится, когда кончатся патроны. А жаль…
Из палатки выскочил адъютант Абу-Салима и бросился к своему шефу, путаясь ногами в высокой траве. В руке он держал спутниковый телефон.
Ну вот и конец отдыху, подумал генерал. Сейчас начнется. Он поставил чашку на табуретку и поднялся из шезлонга.
Адъютант протянул ему телефон.
– Слушаю, – сказал Абу-Салим.
– Через полчаса над вами пройдет русский вертолет. Я поднял звено истребителей на перехват. Они будут дежурить над нашей границей, вы их скоро увидите. У вас все готово? – спросил в трубке знакомый сухой голос.
– Да, – ответил Абу-Салим и посмотрел на часы. Он постарался, чтобы его ответ прозвучал как можно тверже.
В трубке загудели гудки отбоя.
* * *Вертолет, уже нагревшийся на солнце, стоял на небольшой квадратной бетонной площадке неподалеку от штаба. В кабине сидели два летчика.
– Вот они, едут, – указал пальцем рыжий, с круглым веснушчатым лицом парень. – Наверняка к нам.
Командир вертолета, лысоватый хмурый пилот, копавшийся с ларингофонами в своем шлеме, поднял голову и взглянул на взлетное поле.
По бетонке к вертолету ехал армейский «уазик» без брезентового верха. В машине виднелись головы людей. Все они были без касок. Командир присмотрелся и улыбнулся.
– Старый знакомый, – пробормотал он. – Варяг-везунчик. Я так и знал, что увижу его здесь.
– А это еще кто такой?
Борттехник, вставший с места второго пилота, задержался в дверях кабины.
– Это, Константин, спецназ ГРУ. А вот тот светлый, который рядом с водителем сидит, видишь?.. это и есть Варяг. Командир группы. Я его уже несколько раз выбрасывал.
– Ух ты, спецназ ГРУ, – восхищенно сказал борттехник. На вид ему было не больше двадцати трех лет. – Я их еще не видел. Это вот эти, да? А почему везунчик?
– Ни одной потери среди личного состава за все операции. Это уметь надо. Иди, Костя, встречай гостей.
Техник выскочил из кабины пилотов в салон, схватил короткий алюминиевый трап, открыл бортовую дверь и приставил его снаружи к борту. «Уазик» подъехал и развернулся возле вертолета. Первым на бетонку выпрыгнул Варяг. Он оглянулся, увидел трап и кивнул своим людям. Тяжело нагруженные разведчики начали выбираться из машины.
– Здорово, Саня, – негромко сказал спустившийся из вертолета командир. – Я так и знал, что тебя здесь встречу.
Варяг обернулся и прищурился, узнавая.
