Владимир Колычев - Бархатный капкан
— Ну, был у них здесь координатор. Вернее, есть. Кто такой, пока не ясно. Но я Эдиком еще толком не занимался. Сразу к тебе. То есть сначала я его к себе отвез, а потом к тебе… Зачем его здесь светить, вдруг менты? Еще похищение вклеят.
— Зачем тогда его ко мне везут?
В комнате было относительно темно, поэтому Яна отчетливо увидела, как скользнул по потолку свет от автомобильных фар. Во двор кто-то заехал.
— По ходу, уже привезли, — поднимаясь, сказал Гяур.
— А если менты?
Он возвратился на место, повернулся к ней и внимательно всмотрелся в лицо.
— Не переживай, я все возьму на себя… — Он вдруг протянул к Яне руку, ладонью нежно провел по ее плечу. — Ты должна понимать, что я за тебя и в огонь, и в воду.
— Я понимаю, — легко согласилась она.
Саша Ягунов ей нравился — симпатичный атлетического сложения парень, мужественный. Не отчаянный, но смелый; неторопливый. Сдержанный, взвешенный, продуманный. И, главное, без амбиций. В отличие от Стаса он не рвался на первые роли. И к Яне он не клеился, потому как знал свое место.
Но сейчас он осознавал свою незаменимость, понимал, насколько нужен Яне. Он и раньше был ее правой рукой, но сейчас его значение, как друга и соратника, многократно усилилось. Поэтому он и позволил себе такую вольность, как вызвать ее на деликатный разговор.
— Мы должны держаться вместе.
Его ладонь опустилась, легла на ее коленку. Но Яна еще не успела возмутиться, как рука вернулась на место.
— А куда нам друг от друга деться?
— Сначала разберемся со Скибой, потом решим вопрос с Кайманом, — Гяур смотрел на нее так, как будто собирался загипнотизировать.
— Зачем с ним решать? — задумалась она.
— Он поднял на тебя руку. Он тебя обидел.
— Меня подставили, а его использовали.
— Он тебе нравится? — вдруг спросил Гяур, и в его голосе прозвучали ревнивые нотки.
— Ну, есть в нем что-то такое… — пожала она плечами.
Гяур нравился ей — и как человек, и как мужчина, и она могла бы опуститься до близких с ним отношений. Но не опустится. И все из-за Кайманова.
— Зачем ты приходила к нему в клуб? — Голос Гяура зазвенел от напряжения. — Хотела соблазнить?
— И соблазнить, — кивнула она. — И совратить. И ты знаешь зачем.
Яна знала девушку, которая могла бы вскружить и заморочить Глебу голову. Во всяком случае, ей захотелось быть такой. Хотелось быть красивой и соблазнительной, чтобы запутать Кайманова, вырвать из привычной среды обитания и подставить под смертельный удар… И Гяур знал, зачем она шла к Кайманову на свидание. Он не желал этого, но Яна плевать хотела на его мнение.
Однако Кайманов не повелся на ее коварный план. Она и сама была в этом виновата — не смогла сдержаться, опустилась до склоки, превратила разговор в дешевый фарс. Кайманов не захотел провести с ней вечер, ушел. Как же она злилась на него! И даже пригрозила расправой — вслух, но уже без него.
Возможно, Кайманов почувствовал это ее состояние, поэтому и оказался сегодня здесь. За расчетом пришел. А ведь он мог и убить. Взгляд у него жесткий, холодный.
— А если ты его хочешь?
— А вот это не твое дело! — отрезала Яна.
Она действительно хотела Кайманова. А после сегодняшнего инцидента захотела его еще сильнее. Обижалась на него, проклинала в бешенстве, но хотела. И даже жалела о том, что Кайманов не забрал ее с собой. Сейчас бы она была с ним.
— Не обижайся! — Гяур попытался взять Яну за руку, но она резко поднялась, подошла к окну. И при этом движением руки призвала его оставаться на месте.
Не нужен ей Гяур. И она сама нужна ему из корыстных соображений. И Давид хотел извлечь выгоду из близких с ней отношений, и Серж, и Дик. И чем все это закончилось? И Давид ей изменил, и Серж… Дик ей вроде бы не изменял, но кто его знает, как оно было на самом деле? Все хотят поиметь с нее, и Гяур не исключение. И если она подпустит его к себе, рано или поздно он заставит ее об этом пожалеть. Изменит с какой-нибудь шлюхой.
И Кайманову от нее много чего нужно — клуб и место под солнцем. Но в постель он к ней не лезет. Он предпочитает выбивать свое силой… А парень он действительно крутой. И она хочет его. Реально хочет. И если вдруг что-то с ним получится — она не поведет себя как самка паука, не станет убивать Глеба.
А вдруг это действительно случится? Яна почувствовала, как дрожь пробежала по телу — сверху вниз, по позвоночнику.
А почему бы и нет? Сама судьба ставила их по одну сторону баррикады. Им нужно встретиться, расставить все точки над «i», договориться о совместных действиях.
— Давай решим так: ты не лезешь в мои личные дела, а я не говорю, куда тебе идти! — отчеканила она.
— Но твои личные дела могут быть связаны с нашими общими проблемами. А проблемы серьезные…
— Я сказала! — отрезала Яна.
— Хорошо, договорились.
— И ты ко мне в постель не лезь!
— Да я и не думаю… — замялся Гяур.
— Ты не Дик! И никогда им не будешь! Ты меня понимаешь?
— Не надо злиться.
— Я не злюсь. Я ставлю тебя на место. Ты же не лез в постель к Стасу? — усмехнулась она.
— Э-э…
— Что будем делать со Скибой?
Яна резко сменила тему, и Гяур вздохнул с облегчением. Он и сам понимал, что влез в запретные дебри.
— Ну, с ним надо вопрос решать.
— Как?
— Компромат нужен. Хорошо бы скандал с шалавами сообразить. А еще лучше на взятке его зацепить. У ментов там своя служба безопасности, если Скибу повяжут, работать он не будет. Нам бы погоны с него снять.
Яна включила свет и, поощряя Гяура, улыбнулась. Движением руки велела ему подняться со своего места, подошла к нему, мягко, если не сказать, нежно взяла его пальцами за лацканы куртки, заглянула в глаза.
— Ты классный парень! И ты мне очень нужен! Но спать со мной ты не будешь! И не раскатывай губы!.. Ты меня понял?
Гяур кивнул, покорно принимая ее волю.
— Тогда вперед. Я хочу поговорить с киллером!
— Не вопрос!
Но с киллером Яна так и не поговорила. Его вели в дом, когда вдруг появились менты. Гяур и понять ничего не успел, как оказался на земле лицом вниз. И его людей ретивые спецназовцы обездвижили по всем правилам науки.
Киллер был связан по рукам и ногам, лицо ему разбили в хлам еще в Каюровке. Одно это позволяло ментам задержать Яну и ее людей за истязание и похищение. И ее задержали.
Бить ее не стали, мордой в грязь не ткнули, но в отделение милиции доставили. А потом в изолятор временного содержания. Уж лучше бы ее увел с собой Глеб…
Глава 19
Залитый солнцем берег, теплый песок под ногами, посеребренное море до самого горизонта. Тело нагрелось на солнце, нужно срочно искупаться, но море почему-то убегало. Яна шла к нему, а оно с издевательским шипением отступало, как при гигантском отливе. И чем быстрей она шла, тем быстрей оно убегало…
— Эй, подъем! — донесся откуда-то из-под земли голос.
И Яна больно ударилась ногой об оголенный, обросший ракушками камень. Ударилась и проснулась.
Над ней возвышалась какая-то толстая женщина с дикими, выпученными глазами. Грязные спутанные волосы, отечное лицо, синюшный нос. Она стояла перед Яной, уперев руки в бока, и дышала на нее сивушным перегаром.
— Белены объелась? — Яна резко поднялась со своей койки, давая понять, что страх ей неведом.
Но тут же со своего места поднялась еще одна соседка по камере — высокая и худая как швабра женщина. Эта каланча с мышиным носом и лошадиной челюстью смотрела на Яну спокойно, но сосредоточенно. Она не имела к новенькой никаких претензий, однако готова была вцепиться ей в волосы.
— Какого хрена ты здесь разлеглась? — брызгая слюной, спросила толстуха. — Кто ты такая?
Яну закрыли в этой камере поздней ночью. Арестантки спали, когда она вошла, будить она их не стала. Зачем? Было такое ощущение, как будто она находилась во сне. Может, потому и заснула почти сразу, надеясь проснуться в своей постели… Но проснулась в камере изолятора. Действительность кошмарная, но, увы, реальная.
— Кто я такая, тебе лучше не знать, — хищно усмехнулась она.
— Крутая?
— Даже круче, чем ты думаешь… Яна я! Газарова!
Она очень хотела, чтобы это имя произвело эффект разорвавшейся бомбы, но увы…
— А я Дуня Кулакова, и что? — брызнула на нее слюной и презрением толстуха.
— Я — дочь Роберта! — Яна смотрела на ее синюшный нос так, как будто собиралась вгрызться в него зубами.
Но этот психологический прием не сработал, не испугалась ее алкоголичка.
— Роберта давно уже нет!
— Я есть!
— А на тебя плевать… Почему не поздоровалась, когда в камеру вошла?
— С тобой, что ли? — презрительно скривилась Яна.
— На колени!
— Что?
— На колени! — психованно завизжала вдруг каланча.
Но это было еще не все. Она ловко ударила Яну по ноге, под колено. А толстуха вцепилась ей в волосы, пригибая к полу. Яна не смогла удержаться на ногах, упала на колени, но тут же попыталась подняться.
