Русский медведь. Император - Ланцов Михаил Алексеевич
А кем еще? Ведь не сексом же единым полнятся отношения между мужчиной и женщиной?
Они оказались тем сочетанием личностей, что порождают массу точек взаимного интереса. И любовники, и друзья, и сообщники… Этакая банда, которая наводила шороху в масштабе весьма немаленького шарика под названием Земля. О них знали и в Китае, и в Южной Америке, и в глубинах Африки…
Самое безумное заключалось в том, что ему, дабы встретить такую женщину, пришлось прожить сто восемьдесят пять лет, пройдя через три жизни в разных веках. Человек ли он? Петр не знал ответа. Иногда ему казалось, что он древний дух, не ведающий покоя, который живет то тут, то там. Когда у тебя за плечами два века активной деятельности и несколько смертей, себя воспринимать адекватно не так уж и просто.
Но вот пару дней назад они с Анной обвенчались. И пока вся Москва, да и не только она, гуляла, празднуя это событие, они убежали в медовый месяц, чтобы просто отоспаться. Слишком уж напряженными оказались последние два года. Один сплошной аврал. Вот и решили совместить приятное с полезным. Ведь сам по себе медовый месяц им после почти трех десятилетий совместной жизни был совершенно не нужен. Кроме того, Петр хотел хоть немного побыть вдали от папарацци, которых последние годы расплодилось.
Да, да. Вы все верно поняли. Именно папарацци. Дело в том, что сначала государь ввел и стал активно продвигать фотографию и моду на нее, издавая в форме литографий то тут, то там. А потом еще и запустил в производство простенькие фотографические аппараты, стоившие разумных денег и поспособствовавшие бурной популярности этого направления культуры и искусства. Сначала все шло относительно спокойно. Аппаратики покупали только дворяне для увлечений или состоятельные купцы. А потом, в погоне за сенсациями, подражая московскому журналу «Взгляд», подтянулись и европейцы, практически с нуля создав новое направление в бизнесе. Конечно, такие журналы могли купить не многие, но стоили они прилично и популярность имели безумную. Ведь в век отсутствия телевидения, радио и Интернета жизнь была скучна, и такие сборники великосветских сплетен оказались просто откровением. Из-за чего скандалы следовали за скандалами, сотрясая мировое сообщество пикантными подробностями.
Ситуация усугублялась еще и тем, что Петр невольно стал главой своего же культа личности вроде того, что имелся в Европе во времена Наполеона или в Советском Союзе во времена Сталина. Для людей он оказался символом успеха и светлого будущего. Поэтому совершенно естественно, что все, связанное с ним, пользовалось очень большой популярностью. И фотографии в том числе. Но и без них хватало проблем. Чего стоят многочисленные интервью у людей, некогда работавших с государем. Всех ведь не проинструктируешь о том, что и как говорить следует. Вот и вылезали совсем не нужные детали, взращивая мифы и сказки, которые так любят люди. Страсти кипели, словно масло в котле, уже который год.
Кроме того, в этом плане всплывал очень неприятный, но вполне очевидный фактор разведки и шпионажа. Из-за чего каждого фотографа волей-неволей сотрудники контрразведки начинали подозревать в некрасивых вещах. Но не злобствовали, понимая, что основа борьбы со шпионами – работа с людьми. Нормальная, грамотная, вдумчивая. А хватать и пытать – глупость. При таких подходах как раз на дыбе оказываются в основной своей массе все кто угодно, кроме шпионов противника. Хотя признания, конечно, льются как из рога изобилия. Но оно и понятно. С паяльником в заднем отверстии можно признаться даже в том, что это именно ты соблазнял Еву в райском саду, пытаясь накормить ее «Дошираком»… ох, простите, польскими яблоками или в крайнем случае белорусскими креветками.
В этот момент Анна заворочалась и проснулась.
– Милый, – произнесла она, – пойдем в каюту. Уже поздно.
Это венчание что-то изменило в нем. Словно какая-то деталь встала на свое место, и постоянное чувство раздражения и беспокойства, что гнало его вперед, прошло. Он как будто достиг умиротворения и некой внутренней гармонии. Почему так? Неясно. Ведь жили же бок о бок уже давно. Так нет…
Весь перелет на дирижабле от Москвы к Ливадийскому дворцу занял пару суток. Конечно, то место, куда чета молодоженов прибыла, вряд ли можно было назвать дворцом. Скорее крепостью со множеством вынесенных за периметр постов. Петр специально планировал это место отдыха таким образом, чтобы оно смогло выдержать долгую и напряженную осаду, прерываемую эпизодическими штурмами. Этакий легкий налет паранойи.
Вот на этой хорошо укрепленной дачке они и засели, предаваясь безделью.
– Не понимаю я тебя, – покачала головой Анна. – Почему ты зажал [26] пышную свадьбу? Народ тебя любит. Почему бы его не порадовать торжествами?
– Что, вот прямо весь народ?
– А тот, который не любит, мы на торжества не пустим, – пожав плечами, заявила герцогиня, нет, уже царица, государыня.
– Разумно.
– И все же.
– Я хочу создать интригу. Ты представляешь, сколько людей ломает голову над этим вопросом?
– И что это нам даст?
– Дополнительный ажиотаж. Я не хочу появляться на людях до церемонии коронации. И ты тоже не должна. Представь, какой накал страстей будет?
– Опасно это. А ну как дурные головы пустят слухи о твоей болезни или еще о чем дурном?
– Спокойствие, только спокойствие! – хохотнув, произнес Петр и извлек из кармана газетный лист. – Вот! Я все продумал.
– Что это?
– Первая страница сегодняшней газеты. Мне ее перед отлетом три дня назад принесли. Главная новость крупным планом – государь и государыня отбывают в святые места для духовного очищения перед принятием императорского венца.
– И по каким это местам мы поехали? – повела бровью Анна.
– По святым, – не моргнув глазом ответил Петр.
– Не понимаю…
– Я специально не стал уточнять, по каким именно местам. То, что отбыли на юг на дирижабле, говорит о том, что мы вполне могли направиться еще дальше на юг. Например, на гору Афон или в Иерусалим. Вариантов много. А главное – я более чем уверен в том, что нас с тобой, разумеется, переодетыми, будут встречать в самых разных уголках Средиземноморья. Или еще где.
– Чувствую себя клоуном…
– Не переживай. Все будет хорошо. Я стараюсь сделать из нашей коронации событие мирового масштаба не только для государственных лидеров, но и для всей как минимум Европы. В свое время за такими событиями, как коронация королевы Великобритании, охотно следила половина планеты. Вот и я так хочу.
– Но зачем?
– Как ты понимаешь, коронация правителя Зимбабве никого не интересует. Ведь так?
– Верно.
– А почему?
– Влияние слабенькое?
– Отчасти. У России влияние сейчас просто безумное. Однако его нужно закреплять и увеличивать, для чего, я считаю, требуется проводить информационную интервенцию. Нас не будут воспринимать должным образом до тех пор, пока события на наших просторах обывателей в других странах не станут интересовать больше местных.
– Допустим. Вполне логично. Но зачем тебе это?
– Продолжение экспансии, – пожал плечами Петр. – Помнишь, я тебе говорил о том, что вся Европа теперь станет напоминать одну большую Венецию с кучей заговоров и интриг? Так вот. На этом поле нам тоже нельзя теряться. Иначе сожрут и не поморщатся. Основная форма наступления здесь – это внимание. Ну если не трогать финансовый аспект. Мы должны издавать книги, которые будут интересны для прочтения. А подтекстом к ним пойдет наше видение вопроса. Наша правота. Наше лидерство. Аналогично с другими формами искусства. Если где-то там, в Париже, не поют наших песен, значит, они не достаточно хороши, чтобы их пели. Мы не смогли сделать действительно достойный продукт, который бы пробился через преграду межнациональных различий. Экспансия, культурная и финансовая, чрезвычайно важна. Это только на первый взгляд может показаться, что подобные вещи – сущая мелочь. Но это не так. Подобные войны намного важнее обычных сражений, так как они есть битвы за умы и сердца людей. И тот, кто их выигрывает, и становится настоящим правителем. Потому что политик ничего не сможет сделать, если его подданные чувствуют себя частью другой культуры и другого государства.
