Андрей Дышев - Черный квадрат
Влад дожидался меня под дверями с двумя стаканами клюквенного аперитива.
Ты случайно не знаешь, — сказал он, протягивая мне стакан, — в оливье селедку надо добавлять?
Естественно, — ответил я. — И селедку, и две ложки меда, взбитых в банке горчицы, и все это присыпать молотым мускатным орехом, вымоченным в коньяке, да выжать один лимон, и еще присыпать горохом.
Правда? — выпятил полные губы Влад. — А какого черта я туда уже майонез вбухал?
— Я не знаю, почему ты все в жизни делаешь с точностью до наоборот! Начиная от встречи со мной на Симферопольском шоссе и заканчивая оливье! Мозги, наверное, у тебя не так поставлены!
Ладно, не горячись, — примирительно сказал Влад. — Главное, что все хорошо закончилось. А салат мы сожрем за милую душу. Сейчас еще пару стакашек аперитиву дерябнем — и сожрем.
Нет, — все не мог успокоиться я. — Ты объясни мне, как так получилось, что ты, вытащив из почтового ящика Анны мою телеграмму и зная, где и когда она должна была меня ждать, все-таки не встретил меня? Да я на твоем месте костьми лег бы на этом шоссе, но черный «опель-сенатор» перехватил бы во что бы то ни стало!
Да не тарахти ты! — незлобно прикрикнул на меня Влад. — Ты хочешь меня выслушать или же будешь говорить сам?
Ну, давай! Я попытаюсь тебя понять.
Ты видел затор на развязке, где выезд на Подольск и Тулу?
Видел.
Ты не мог предположить, что или я, или Анна застряли в пробке? Почему не встал на обочине и не подождал час-другой?
Там не было обочины, — ответил я. — Там вообще остановка запрещена.
Встал бы в другом месте. Я же не поленился два часа караулить тебя там!
Лучше бы караулил меня у дверей в банк, — огрызнулся я. — Твой друг, ничего не подозревая, вынес из банка кейс с бомбой, а ты спокойно ждал меня на Симферопольском шоссе!
Но ты же все равно не открыл кейс! Там были кодовые замки, а я прекрасно знаю твое железное терпение. И был уверен, что Цончик отберет у тебя кейс раньше, чем ты его откроешь.
А если бы я все-таки открыл его? — допытывался я.
Не корректный вопрос, — пряча глаза, ответил Влад. — Ты начинаешь обвинять меня в том, чего не произошло.
Ладно, — махнул я рукой. — Допустим, ты был уверен: кейс вскроет только Цончик, но тогда объясни какого черта ты столько времени прикидывался моим врагом? Я ведь действительно думал, что ты работаешь на Тарасова и продал ему нас!
— Ты считаешь, что я долго прикидывался?! — взревел Влад, и по коридору прошелся сквознячок. — Нет, совсем не долго! Просто такого недогадливого тупицы, как ты, мир еще не знал! Ну, давай вспомним: первый раз я встретил тебя у Жоржа и, тыкая пальцем в кнопки, ясно показал номер, по которому ты должен был позвонить. Ты запомнил его? Ты мне позвонил? Цирковая обезьяна сто раз бы уже догадалась, что от нее требуется!
Влад начинал давить на меня. Не останавливаясь, он развивал успех:
А эта идиотская ночная беготня по подъездам в Бирюлево! Я, рискуя раскрыться, выслеживаю тебя, поднимаюсь к тебе по лестнице, зову, а получаю ногой по морде. Ты о чем тогда думал, Вацура? У тебя вообще какие-нибудь шевеления в черепной коробке происходили?
Не помню! — огрызнулся я. — Но ты тоже хорош! Мне, например, никогда бы не пришло в голову стрелять в тебя из-за елок, давая понять тем самым, что я твой друг и очень хочу с тобой поговорить.
Знаешь ли, дорогой мой! — Влад размахивал руками от возмущения. — Когда уже все способы исчерпаны, приходится стрелять. Когда я так сильно напугал тебя у Речного вокзала, то был на сто процентов уверен, что ты сейчас ворвешься в мою машину с бешеными глазами, станешь засовывать мне во все дырки ствол пистолета, орать, брызгать слюной, и мне как-нибудь удастся объясниться с тобой. Черта с два! Ты дал деру. Не поверишь, Кирюша, я просто хохотал над твоей сообразительностью!
У меня пропала охота продолжать спор. Может быть, Влад в самом деле был прав?
— Если бы я с самого начала знал номер мобильного телефона, который дал тебе Тарасов! — вздохнул Влад и покосился на меня, незаметно проверяя, не обиделся ли я. — Потом на целые сутки вообще упустил тебя — то ты Цончик, то ты уже не Цончик, а Вацура, состоящий на службе у Жоржа. Врал ты, конечно, неплохо, лапша на ушах Тарасова до пола доставала… Елки-моталки, курица, кажется, сгорела!
Мы кинулись на кухню. Плита чадила, и нам пришлось распахнуть окно настежь.
А дальше? — буркнул я, делая вид, что проявляю любопытство к рассказу Влада постольку-поскольку. — Откуда ты все-таки узнал мой номер?
Мне дал его Тарасов, — ответил Влад, ковыряя вилкой совершенно обуглившуюся курицу и выискивая в ней угольки помягче. — А было так. Неожиданно всплыл садист Цончик и убедил Тарасова, что золото вовсе не у тебя, а у меня. Ты и Анна сразу стапи второстепенными фигурами, которые можно было безболезненно вывести из игры.
Но они решили использовать нас как дрова для печи, — добавил я.
Совершенно верно, дружище! Тарасов решил отдать меня вам на съедение. Если следовать его логике, я «кинул» вас обоих, продал вас за пару-тройку кило золота. Паша говорит: «Все сделаешь сам. Возьмешь у Вацуры деньги, а взамен отдашь ему Анну».
Он рассчитывал, что ты добровольно поделишься с ним?
Вряд ли он на это серьезно рассчитывал… Я сыграл испуг, стал просить, чтобы это дело поручили Цончику. А Тарасов: «Нет, все сделаешь ты, а Цончик тебя подстрахует». До меня тогда не дошло, что Цончик, сволочь, влезет в твою машину и накинет тебе на шею петлю. Эти засранцы неплохо придумали, правда?
Правда, — кивнул я. — Нет срашнее врага, чем бывший друг.
Или бывшая любовница, — некстати добавил Влад и, похоже, сконфузился от своих слов. — Они хотели узнать, где я прячу золото и убрать меня твоими руками. Потому и позволили тебе пронести пистолет.
А если бы не позволили?
Тогда бы нам пришлось разыгрывать что-то вроде «Отелло». Но я не представляю, как бы ты сумел меня задушить голыми руками. Это была бы настолько фальшивая игра, что наш спектакль провалился бы с треском… Слушай, а хороший получился бы куренок, если бы мы его не сожгли, да?
— Я не понимаю, почему всю ответственность за куренка ты делишь на равных? — спросил я.
— Так вот, рассказываю про звонок, — Влад пропустил мимо ушей мое замечание. — Когда Тарасов поручил мне обменять Анну на бабки, я говорю: «Мне надо позвонить Вацуре, чтобы объяснить, в каком виде и в какой таре он должен привезти валюту». Тарасов подумал и дал мне твой номер. Ему было просто интересно, как я буду выкручиваться из этой ситуации, зная, что никаких денег у тебя не было и быть не могло… Знаешь, о чем я потом пожалел? Что принял твою идею с томатным соком. Он оказался соленым, и у меня от него потом кожа на животе шелушилась.
У тебя кожа шелушилась, а у меня после твоего звонка в голове начался полный хаос, — проворчал я. — Это был шок! А про Анну я вообще не говорю. Она ведь ни о чем не догадывалась, пока мы не приехали в особняк. У меня было только пятнадцать минут на то, чтобы рассказать ей, какую сцену мы должны разыграть, и помог ей закрепить «скотчем» пакет с соком.
Да, сыграла она неплохо, — задумчиво произнес Влад.
Ты считаешь? — поморщился я и покачал головой. — А мне показалось, что ужасно фальшиво.
Мы оба замолчали и уставились на две пустые бутылки из-под аперитива.
— Водочки, что ли, выпить? — безразличным голосом спросил Влад и сам же полез в холодильник.
— Но как ты смог влезть в доверие Тарасову? — спросил я, ножом соскребая с худого крылышка уголь. Влад поднял палец вверх.
Это было озарение. Божья подсказка. Началось все с того, что я несколько дней кряду звонил Анне домой, потом поехал к ней и увидел то же, что и ты месяц спустя. Вот только с соседом разговаривал более вежливо и многое узнал. И тогда стало ясно: все шито белыми нитками. Следствия не было, суда не было, ни в какой зоне Анна не сидит, просто ее ограбили и спрятали в какой-нибудь погреб. Я тотчас забрал из банка кейс с твоей долей, а на его месте оставил чемоданчик с тротилом. Бомба, кстати, стоила мне огромных денег. Потом я нашел твою телеграмму в ящике у Анны. Оставалось только перехватить тебя на Симферопольском шоссе.
И сколько дней прошло, как «наехали» на тебя?
Погоди! Налей-ка еще по одной… Так вот, кажется, четыре дня спустя ко мне пришел Цончик с каким-то типом. Они предъявили липовые удостоверения сотрудников милиции и поинтересовались пропиской. Сам понимаешь, никакой прописки у меня не было. Но я сразу понял, что им было нужно. Привели меня в какой-то мидовский офис на Зубовской площади, в кабинет к Тарасову. Он рта раскрыть не успел, как я тихо говорю ему: «Я живу в Москве незаконно, но в обмен на прописку могу предложить вам много антикварного золота». И дальше взахлеб рассказываю про Анну, называю ее адрес, описываю, где и в каком углу квартиры это золото можно найти. Тарасов молчит, но по глазам вижу: клюнул. Я продолжаю: «Это еще не все. У меня один дружок есть, крымчанин, так в его личном сейфе в „Элекс-банке“ несколько килограмм такого же антикварного золота хранится. И я знаю, когда он за ним приедет». После этого разговора Тарасов назначил мне аудиенцию у себя на даче, где сказал: «Если не соврал про крымчанина, то получишь и квартиру, и прописку, и хорошую работу. А пока будешь при мне».
