Александр Добродомов - Мытарства пассионариев
Да, вертолет сел прямо на кладбище заключенных. «Это что же, - подумал Андрей. - Если это кладбище зэков, то значит, рядом та самая брошенная колония, о которой говорил отец Василий в Новом Фаворе? А если, по словам скопца, они недотянули всего полкилометра до секты, то и скопцы где-то рядом? Выходит, что его быстро и с комфортом довезли до двух расположенных рядом объектов, где, скорее всего, и прячут племянника советника Патриарха. Вот так удача!»
Но нет, в удачу Андрей не верил, как не верил в предопределение, гороскопы и прочую чепуху. Сегодня сплошь и рядом при прощании постоянно слышится: «Удачи!» Какой удачи? Какой смысл вкладывается в это слово? Когда человек живет по-человечески, по совести, с верой, стараясь соблюдать заповеди Божьи и совершенствоваться в духовной жизни, то удача придет сама, никуда она не денется. При такой правильной жизни удача - бесплатное приложение, обязательный атрибут. Зачем тогда желать не самого важного и главного, а третьестепенного - того, что и так непременно будет? Если же при бессмысленном бездуховном прожигании жизни мы желаем человеку удачи, то должны знать, что желаем по сути искушения, голой сатанинской удачи, которая не только не приносит никакой пользы, но, наоборот, вспыхивая редкими материальными подачками, уводит человека все дальше с пути духовного роста, все более отдаляя его от смысла жизни и все глубже опуская вниз, к тленному. Раньше при расставании говорили: «С Богом!», «Ангела-хранителя!», «Прощайте!». Чуть позже желали: «Всего доброго!», «Всего наилучшего!» или хотя бы просто говорили «До свидания». Сейчас же небрежно бросают безликое «Пока» и это лукавое бездумное «Удачи!»
Так что удача здесь была ни при чем, и Андрей в который раз с теплотой вспомнил благословение Патриарха и благоговейно прошептал главную молитву всех христиан «Отче наш».
- Эй, ты чего там вышептываешь? - сапог одного из бандерлогов больно ударил в ребра.
- Оставь. Он, наверное, молится. Ишь, набожный. Я помню, как он в поезде что-то там насчет Евангелия плёл. Пускай шепчет, недолго ему осталось, - бритолобый был в двух шагах от своего логова, да еще с добычей, а посему находился в благодушном настроении.
Но как только он сказал эти слова и обернулся, настроение его резко изменилось: в пяти шагах от него, не спуская глаз с прилетевших, в позах охранников сидели. два королевских пуделя!
- Этого только не хватало! Ну где твои люди, а? Они что, вертолет не слышали? - последний вопрос бритолобый главарь скопцов прокричал в лицо своему начальнику охраны. - Теперь сам с Седым разруливай.
Из тайги вышел лохматый согнутый старик в выцветшем, но аккуратно выглаженном лагерном клифту и неспешно подошел к собакам. В правой когтистой лапе он сжимал сучковатую палку-посох, а его лицо было уродливым настолько, насколько его описал Николай Зимин по дороге с железнодорожной станции к Новому Фавору.
Своими глазками-бусинками он словно облапал каждого присутствующего, задержавшись чуть дольше на помятых могилах и Андрее. Обсмотрев все, старик уставился на бритолобого.
- За могилы придется ответить.
Вперед выступил начальник безопасности скопцов.
- Седой, не пыли, ты же видишь, посадка аварийная, вынужденная. Исправим.
Молчание. Старик подошел к разбитой табличке и концом палки ловко перевернул ее надписью вверх. Минуту вчитывался, а затем подошел вплотную к рыбоглазому.
- Так ты, сявка, подписываешься на ответ за эту могилу?
- А чем дорога тебе эта могила, что ты меня так прессуешь?
Вместо ответа старый уродец неожиданно прытко подскочил к бритолобому и заверещал:
- Здесь лежит мой кореш, с которым я пятнашку мотал, пока в пятьдесят третьем усатый не сдох! Не дожил товарищ мой до этого светлого дня всего два месяца - вертухай мочканул при попытке! А вы колесами! Он говорит, что ответит?! А если я его своим собачкам вместо дневной пайки скормлю?
- Седой, ладно, остынь, ну ты чего? Отвечу я.
Старый урка затих так же внезапно, как и завелся.
- Остынь. Эх, Клим, Клим, видел бы сейчас мой дружок, что я стою тут с тобой, над его порушенной могилкой и базарю. Ты же по всем понятиям опущенный. Мне же западло с тобой не то, что базарить, а на одном гектаре.
- Ну и не базарь. А лавэ, что я вожу тебе от нашего общего американского друга, тебе тоже западло брать от меня?
Старик чуть присмирел.
- Не было б у тебя никакого лавэ, если б мои уркаганы не пасли ваш петушатник от разных местных и залетных мусоров и гэбэшников. Ладно, добазарились, за беспредел с могилами пришлешь баб посвежее, и не двух, как всегда, а штук пять, не меньше, да посисясьтее!
- Слышь, ну ты.
- Всё! Я сказал!
- Ладно, замётано.
- А что это за фрайера ты приволок, а? - Седой кивнул в сторону незнакомого пленника. - И упаковал ты его, смотрю, серьезно, как волчару таежного. Кто таков?
- Хмырь один, приезжий. Вздумал дерзить в поезде. Вон, руку мне вывихнул. Хотел сразу же проучить засранца, да менты вмешались. Так вот, прикинь, вижу, как этот поганец сегодня у Саймона укладывает на землю тамошних вояк, всех без разбору!
Кустистая бровь старика заинтересованно приподнялась.
- Да ну? Ты гонишь. Там же одни псы натасканные. Ладно наши алкаши-головорезы ни в дугу, но ихние-то жиганы - что овчарки немецкие!
- В натуре говорю. Всем морду набил.
Бандит зашаркал в сторону Андрея. Подошел сбоку, палкой поднял подбородок, посмотрел в глаза. То, что он в них увидел, старику не понравилось.
- Э-э, да ты, парниша, видать, борзый не в меру. Чего так пялишься?
Андрей не только выдержал взгляд бандита, но и хмыкнул в ответ.
- В самую меру, дедушка, в самую меру.
- Да ну? Неужто всех америкосов уделал?
- Не всех. Только тех, что из-под камней повыползали и дорогу мне загородили.
Старик прищурил и без того скрытые под косматыми бровями глаза.
- Так ты что, ломом подпоясанный?
Андрей понял, что вопросы старого урки не просто так, и плюхнулся с корточек на пятую точку. Теперь, пусть и в партере, но все-таки устойчивая позиция, да и шея уже начала затекать все время выворачивать голову в сторону и вверх.
- Слышь, ты чегой-то развалился, как на пляжу! А ну встать!
Дед почти вертикально сверху вниз наотмашь рубанул посохом сидящего пленника. Точнее, хотел рубануть, но пленник, закрывая руками голову, чуть развернулся на носках ботинок, едва заметно отклоняясь в сторону, и дедуля провалился в пустоту, по-стариковски засеменил по инерции вслед за ударом и рухнул на палку.
- Коба, Лаврентий, фас! - отданная в бешенстве команда взорвала до этого безмятежных псов, и двое королевских пуделей, оскаля зубы и враз превратившись в монстров, синхронно прыгнули на Андрея.
Никто ничего не понял, когда через секунду истошный собачий визг ударил по барабанным перепонкам группы людей на кладбище: один пудель валялся на земле в ногах странного пленника, прижатый цепью кандалов за нижнюю челюсть, а второй хрипел и закатывал глаза, не в силах выдернуть из закрученной цепи наручников свой нос.
- Одно движение - и ваши собачки, уважаемый, сдохнут.
Но старый бандюк не сдавался: такой наглости он не видел уже лет семьдесят, когда перед войной ему, подростку, на омской пересылке с финкой в кулаке пришлось отвоевывать право на жизнь в стычке с огромным матерым сокамерником, пытавшимся опустить его перед всем честным обчеством. Не стерпел он тогда, не стерпит и сейчас. В который раз безуспешно порываясь встать с земли и брызгая от бешенства слюной, он заверещал каркающим препротивнейшим голоском:
- Кли-и-им!! Мочи пришлого!
И коготь указательного пальца задрожал в направлении Андрея.
Бритолобый зашипел на своих охранников, подталкивая их к лежащему в обнимку с пуделями пленнику. Те ринулись вперед, полагая, что легко забуцают лежащего обидчика их хозяина. Но они ошиблись. Жестоко.
Первый вместо бока Андрея со всего захода буцнул бедную собачонку - ту, что скулила в ногах - под дых, отчего та вякнула, скукожилась и затихла. А второй, целящийся носком ботинка в голову, вообще вдруг подкосился и рухнул на пытающегося встать деда. Скулеж собак, кряхтение, проклятия и матюки - среди этого бедлама вдруг раздался спокойный голос Андрея.
- Ну что, Седой, может, хватит в кладбищенской пыли валяться? Поговорим, наконец, о деле? Я прибыл из Москвы от больших серьезных людей.
Если бы он кричал и суетился, его суета и крики только бы усилили общее бешенство, а так спокойные веские слова прозвучали отрезвляюще.
Дело в том, что когда Андрей увидел Седого с его пуделями, у него созрел план дальнейших действий - единственный, по его убеждению, возможный вариант успешного выполнения поставленных перед ним задач.
«Значит, так, - думал он. - Что мы имеем? Секту скопцов в полукилометре и бывшую колонию заключенных еще ближе. Видимо, зэканы во главе с Седым охраняют секту от случайных внешних любопытных и помогают бритолобому главарю Климу наводить там порядок. Заодно смотрят, чтобы никто не сбежал. Сектанты же находятся на положении рабов и пашут и на главаря, и на себя, и на зэканов. В том числе производят для американцев синтетический героин, о котором Андрей случайно узнал у Саймона Блюмкина. Так вот, вся эта гоп-компания (в том числе, конечно, и базирующаяся где-то неподалеку китайская банда Ли Цзяо) - часть общей схемы ЦРУ: похищение людей, производство наркотиков, поддержка и распространение в России деструктивных сект и т.д. и т.п. Андрей не сомневался, что сюда ведут также и следы от многих террористических актов. Налицо подрывная деятельность иностранного государства против России и ее граждан на территории самой России при попустительстве местных коррумпированных чиновников! Ну да этим займется ФСБ. Потом. А пока он должен найти похищенного священника и вернуть приход домой. В то, что священника похитили китайцы, Андрей не верил, так как считал, что похитили его те, кто нападал и запугивал людей прихода. Это точно были не китайские контрабандисты. И не американцы (им ни к чему лишний геморрой и возможный шум). А вот унижать, запугивать, убивать, паразитировать на страдании и труде других (и зачастую получать от этого удовольствие!) - это как раз в стиле бандитских «понятий». Так что священник либо у зэков, либо у сектантов. Вполне возможно, что бандиты похитили священника, но потом отдали его скопцам, и те держат его для какого-нибудь большого показательного ритуала. И если еще не поздно. Нет, не поздно, ведь бритолобый главарь возвращался поездом из Москвы, то есть отсутствовал в секте больше месяца. Так что надежда есть. Андрей решил действовать ва-банк».
