Александр Белов - Поклонение огню
Но фильм досмотреть не удалось. Зазвенел лежавший на тумбе рядом с телевизором служебный мобильник. Введенский поднялся с дивана, взял телефон, нажал на кнопку.
— Здравствуйте, Игорь Леонидович, — прозвучал хорошо знакомый генералу голос. — Узнали?
Введенский убавил звук телевизора.
— Узнал, Саша, узнал. Ты откуда звонишь?
— Я в Аризоне, на конгрессе вулканологов. — Хотя Белов старался не выдавать своего волнения, по напряженному голосу чувствовалось, что он сильно чем-то встревожен.
— А-а… наслышан, наслышан, — покивал Введенский. — Ты у нас теперь знаменитый вулканавт. Видел я по телевизору твои подвиги.
— Да какие там подвиги, — отмахнулся Белов. Ему было не до бахвальства. — У меня большая проблема, Игорь Леонидович.
— Что случилось? — Введенский вернулся к дивану, сел.
— Сын пропал, Иван. Вернее не пропал, а его выкрали и увезли из Англии в Эмираты. Вы понимаете, места себе не нахожу. — Белов помолчал. — Вы не могли бы выяснить через свою контору, где именно он находится?
Игорь Леонидович несколько секунд размышлял над сообщением и просьбой Белова, потом откликнулся:
— Жалко Ивана. Но я попробую тебе помочь, Саша. Постараюсь узнать место, где содержат твоего сына. Хотя сделать это будет не так-то просто. Ты уверен, что он Эмиратах?
— Уверен на сто процентов. Я очень рассчитываю на вашу помощь, Игорь Леонидович, — голосом человека, обретшего надежду, сказал Белов. — Извините за беспокойство.
— До свиданья, Саша! — Введенский отключил мобильник, положил его на журнальный столик и вновь улегся на диван: размышлять. Полученная информация неожиданным образом перекликалась (Введенский подумал — коррелировала) с уже имеющейся. В принципе, он мог бы сообщить Белову, где находится его сын, уже в первую минуту разговора…
Введенский позвонил Белову вечером того же дня.
— Саша, — сказал он, как всегда четко, по-деловому. — Твой сын находится в Эмирате Абу-Дуби, во дворце шейха Абдула Аль Азиза.
Сердце у Белова учащенно забилось. Сбылись худшие его предположения.
— Вы можете что-нибудь сделать для его спасения, Игорь Леонидович? — спросил он с надеждой в голосе.
Мысленно он чертыхнулся, помянул шейха тихим, недобрым словом.
— Нет, Саша. Официально мы никак не можем вмешаться. Твой сын американский подданный. Оказалось, что пять лет назад Ольга отказалась от российского гражданства. Теперь она американка. Российский МИД не имеет права ходатайствовать за иностранного гражданина.
— Но позвольте, — возразил Белов, — обменять-то требуют на российского гражданина.
— Пока никто ничего официально не требует, — напомнил ему Введенский. — Так что попытайся вызволить Ивана из плена через американское посольство. И еще: информация о пребывании твоего сына во дворце шейха точная, но не официальная, поэтому нигде на меня не ссылайся: Я тебе по дружбе сообщил.
— Понятно. Ладно, спасибо, Игорь Леонидович. До свидания.
— Пока!
XXXIДля Леонида Эдлина главным было выбраться из Англии, не засветившись, чтобы Интерпол не устроил за ними погоню по всему свету. Прилетев в Ирландию, Леонид и Ваня в тот же день уже совершенно не таясь, отплыли на теплоходе в Португалию. Леонид теперь был Владимиром Сергеевичем Журавлевым, а Иван — Андреем Владимировичем Журавлевым. Выдавали они себя за путешествующих отца и сына.
Из Португалии Владимир и Иван двумя длинными перелетами прибыли в Эмираты. В аэропорту Абу-Дуби их встретил Садык и на машине отвез во дворец к шейху.
Мальчика поразило великолепие дворца, своеобразие восточной архитектуры и культуры. Он жадно ловил звуки музыки и ритмы, совсем не похожие на все, что он слышал до сих пор. Ивану показалось, что он попал в совсем иной мир, мир сказки, фантазий и грез.
В его душе тоже зазвучала музыка — дивная, волшебная, отличавшаяся от той, какой его учили педагоги. Мальчишка шел между Садыком и Шлыковым, прижимая к груди скрипку. Чтобы не расплакаться от восторга в присутствии мужчин, Иван незаметно набрал в легкие воздух и часто-часто заморгал. И ему удалось-таки сдержать слезы. Не входя в дом, троица сразу поднялась на террасу. Шейх, как обычно, лежал на ковре, обложенный подушками, и, как обычно, рядом с ним находился седобородый худощавый мужчина.
— Браво, мистер Грот, — сказал шейх, обращаясь к Владимиру. — Привез, значит, парня.
— Привез, сэр, то есть, ваше высочество!
— Ну-ну, — Абдул Аль Азиз с симпатией посмотрел на Ивана. Мальчишка ему сразу пришелся по душе: спокойный, воспитанный, с умным лицом. Понравился он, видно, и худощавому арабу. Он приветливо улыбнулся Ивану.
— Ну, давай, садись, молодой человек, — сказал шейх и похлопал рукой по ковру рядом с собой. — Знакомиться будем.
— Иван Белов! — представился мальчишка, усаживаясь рядом с хозяином дома.
— Я Абдул Аль Азиз, — назвался шейх. — А это мой родственник. Зови его Сайфином. Как долетели, Айвен?
Белов положил рядом с собой футляр со скрипкой и ответил:
— Нормально.
— Ваше высочество, — вступил в разговор Грот. Ему не терпелось слинять с церемонии встречи, поскольку в глаза Ивану смотреть было тяжело. — Я взятые на себя обязательства выполнил. Теперь пришел ваш черед выполнить свои. Дайте причитающуюся мне деньги и отпустите меня.
— Нет поводов для беспокойства, мистер Грот, — сказал Абдул Аль Азиз. — Я свои обещания выполняю. Но ты погоди немного. Не торопись. Тебя легализовать нужно. Документы настоящие купить. Не будешь же ты всю жизнь с той фальшивкой, что у тебя в кармане, существовать. А пока живи в моем доме в качестве почетного гостя. Отдыхай, развлекайся, загорай. Когда тебе еще представится возможность отдохнуть на берегу Персидского залива во дворце шейха. Иди, Грот, Садык тебе покажет комнату.
Не очень-то довольный решением шейха, Грот, тем не менее, молча вслед за Садыком покинул террасу.
Когда шейх, его гость и Ваня остались одни, мальчик, наконец, задал не дававшей ему покоя вопрос:
— А где же мой папа?
Абдул Аль Азиз был в курсе легенды о якобы находившемся в плену у террористов Александре Белове. Говорить парню, что его обманули, шейх не стал. Нужно и дальше держать мальчишку в неведении, так будет проще управлять им.
— Отца твоего мы уже отпустили, — приятно улыбнулся шейх и погладил Ивана по голове. — Побудешь у нас несколько дней, а потом мы и тебя отпустим.
Иван внимательно посмотрел на Аль Азиза, потом на его гостя и неожиданно спросил:
— Вы и есть террористы?
И шейх, и Сайфин дружно расхохотались.
— Нет, конечно, — ласково ответил худощавый. — Мы хорошие люди, Айвен. Обычные бизнесмены, просто иной раз вынуждены поступать жестко, чтобы добиться своего.
— Выбрось глупости из головы, все будет хорошо, — подхватил шейх. Он указал глазами на скрипку. — Я слышал, ты талантливый музыкант. Может быть, сыграешь нам что-нибудь?
— Почему нет? — Иван открыл футляр и достал скрипку. — В дороге у меня не было возможности играть, а тренироваться мне нужно каждый день.
Иван встал, вышел на середину террасы и стал настраивать скрипку. Шейх и его гость зашевелились, поудобнее устраиваясь на подушках, чтобы с максимальным комфортом послушать концерт. Иван прижал скрипку щекой к угловатому плечу, тронул смычком струны. И вот во дворце зазвучала чудная, необычная музыка.
Такой удивительной мелодии ни Абдулу Аль Азизу, ни Сайфину слышать в своей жизни еще не доводилось. Она была одновременно и европейской, и восточной. Скрипка словно заговорила на понятном им языке, то плакала, то смеялась, то ныла, словно жалуясь на кого-то, то повторяла протяжный напев муэдзина. Иван играл самозабвенно, прикрыв глаза, раскачиваясь из стороны в сторону, отрешенный от мира, от всего земного.
Хотя музыка была очень странной и непривычной, она околдовала шейха и его гостя. Они слушали, затаив дыхание, с выражением восхищения на лице, а когда Иван закончил играть и опустил смычок, Абдул Аль Азиз спросил:
— Что это за музыка?
Иван убрал скрипку в футляр и беспечно пожал плечами:
— Не знаю. Просто играл то, что чувствую.
Шейх не поверил ему.
— Ты хочешь сказать, что сам сочинил эту мелодию? — уточнил он.
— Можно и так сказать, — повел плечом Иван. — Я не задумывался, когда играл, сочиняю или нет. Эта музыка во мне звучала. Я играл то, что увидел в вашей стране.
Шейх несколько раз ударил ладонью об ладонь, изображая аплодисменты.
— Ты далеко пойдешь, Айвен! — сказал он серьезно. — Когда все кончится, я позабочусь о твоем будущем…
XXIIНичего нет хуже ожидания. Белов не знал, чем себя занять, куда себя деть. Неопределенность угнетала. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей и скоротать время, Саша вновь погрузился в работу.
