Андрей Таманцев - Пятеро против всех
— Как это… дела? — улыбнулся ему следователь.
— Ты кто, испанец?
— Итальяно.
— А! Коме ва? Мольто бене грацие, а леи?
— Вы знать итальянский?
— Ничего я не знаю. Так, не больше десяти фраз, — махнул рукой мужчина. — Был как-то в Италии по туру. Докуришь? — Он протянул Бернарди окурок.
— Нон, нон, нон! Не курить. Это вредно. — Адриано показал на сердце.
— Вредно? — Мужчина усмехнулся. — Вредно сидеть в этом сыром подвале и спать на соломе, вредно, когда тебя бьют каждый день по почкам. А это… это уже не вредно. Я по профессии врач.
— Браток, мне не оставишь? — раздался за спиной чей-то голос.
Они обернулись. Просил солдат с худым, изможденным лицом доходяги.
— Кури, чего ж… Как ты сюда попал? — спросил мужчина у Бернарди. — Журналист? Захватили?
— Нон, но жиорнолисто. Я инкуиренте.
— Кто? — не понял мужчина.
— Как это… расследовать, си?
— Следователь, что ли?
— Си, си, — закивал Бернарди и добавил тихо: — Прокураторе.
— Как же ты здесь оказался? Или у вас там, в Италии, тоже чеченцы шалят?
— Но Италия. Петербург. Ко мне идти человек, говорить — и бум! — Бернарди показал, как его ударили.
— Не в свои дела нос совал?
— Что?
— Я говорю, какое дело привело тебя в Питер?
— Ассасинио. — Бернарди приставил указательный палец к виску и произвел звук, похожий на щелчок курка.
— Убийство? Адриано кивнул.
— Дуе персона. Русский мафия. Я думал, все просто: «Иван Сусанин», вацино, трек, аресто. Глория!
— Что, какой еще Сусанин?
— Мотонаве. — Бернарди попробовал изобразить корабль руками. — Маре.
— Теплоход? На теплоходе должна была быть вакцина?
— Си-си! — Бернарди взял соломинку и на земляном полу на латыни написал название вакцины. — Вакцина, но я не аресто, ме… меня аресто.
— Черт! — мужчина рассмеялся. — Бывают же такие совпадения. Будем знакомы: Иван Перегудов, бывший капитан медицинской службы.
— Адриано ди Бернарди.
— Расскажи-ка мне поподробней про эту самую вакцину.
Но рассказать что-либо итальянец не успел. Дверь отворилась. Свет яркого утреннего солнца проник в подвал. В проеме возник подросток с автоматом.
— Эй вы, свиньи, на работу! — раздался его звонкий, ломающийся голос.
Глава восьмая. Акулы пера
«Пресловутой итальянской мафии такое и не снилось!
То, что устроили вчера на улицах нашего города русские гангстеры, не укладывается ни в какие рамки и не поддается никакому описанию! Тем не менее наша редакция с помощью карабинеров смогла восстановить картину вчерашних преступлений.
На угнанной машине двое русских незаконно пересекли границу Италии и доехали до Милана. Со стоянки такси около вокзала они похитили свою соотечественницу. К счастью, свидетелями похищения стали сразу несколько человек, которые немедленно сообщили о происшедшем в полицию. В машине девушка была несколько раз изнасилована и жестоко, до полусмерти избита. Все попытки остановить машину с преступниками успехом не увенчались. Бандиты несколько раз устраивали перестрелки с полицейскими, создавая угрозу для жизни миланцев. Для того чтобы вырваться из города, они протаранили четыре полицейских машины с людьми, превратив собственность полиции в груду металлолома.
Начальник городского управления полиции отказался комментировать вчерашние события и не сообщил нам количество раненых и убитых со стороны полиции. Зато мы точно знаем, что русские мафиози не пострадали. Бросив машину со своей жертвой, они бежали на север, в сторону Швейцарии.
Все попытки полицейских найти и обезвредить преступников до сих пор никаких результатов не принесли.
В машине преступников были найдены детали снайперской винтовки русского образца. Оружием занимаются эксперты, но уже сейчас можно с уверенностью сказать, что винтовка была использована русскими для совершения на территории Италии тяжких преступлений.
Пострадавшая русская туристка сейчас находится в реанимации и никаких показаний следствию дать пока не может.
Как у наших читателей, так и у редакции газеты возникает резонный вопрос: почему вчера полиция оказалась совершенно недееспособна и не смогла противостоять русским гангстерам? В чем причина беспомощности полиции? Или русская мафия уже купила наших стражей правопорядка, как покупает она шикарные виллы, яхты и автомобили? Хотелось бы услышать на этот счет комментарии городского прокурора».
«Нотизи ди Милана» * * *Мы сидели в кабинете Горобца: я, Боцман, Муха и Артист. Злотникова только вчера выписали из больницы. Вернее, он сам напросился на выписку. Уверяет, что рана зажила и он ее совсем не чувствует. Врет, конечно.
Специальным рейсом сегодня днем мы вернулись из Швейцарии. Говорят, что переговоры прошли успешно, наш Хусаинов был на высоте, отстоял позиции Чечни, вернее — России. Ну что же, остается только порадоваться за нашего клиента. Где бы он сейчас был, если б не мы?
— Пастухов, я жду ваших объяснений. — Горобец явно недоволен. Есть такой тип людей: им хоть миллион дай, хоть вприсядку спляши — они все морщиться будут.
— Какие могут быть объяснения? Я вам все в рапорте уже описал.
— Все? — Горобец опять скорчил недовольную гримасу. — Ты действительно считаешь вашу операцию удачной?
— А разве нет? Клиент жив-невредим, преступники обезврежены.
— Где, где они, преступники? — Горобец сорвался, закричал: — Один — труп, другая — в коме в миланской больнице, не сегодня завтра умрет. Где свидетельские показания? Все концы готовящегося преступления обрублены вашими бездарными действиями!
Я переглянулся с Мухиным. Вот козел! Да если бы не наши «бездарные действия», ты бы сейчас башку Хусаинова по кусочкам собирал! О том, что сказала нам Полина в Милане, мы Горобцу, конечно, сообщать не стали. Это наше дело.
— А разве мы сбором свидетельских показаний занимаемся? — влез в разговор Артист. — По-моему, нам была поставлена задача — охранять Ису Хусаинова, или не так?
— Все так, — ворчливо сказал подполковник. — Но вы же все сделали, чтобы нашим людям невозможно было работать!
— Моя команда действовала согласно обстоятельствам. В смерти Бектемирова нашей вины нет.
— Почему у вас постоянно возникали конфликты с местной полицией?
— Языковой барьер, — усмехнулся Боцман. — Они нас не понимали, мы их.
— Очень остроумно! И как нам теперь перед итальянцами оправдываться?
— Да никак! Боцман прав: они, идиоты, думают, что защищают закон, а на самом деле — убийц! — Я сделал небольшую паузу. — Как бы то ни было, Вадим Петрович, я полагаю, на этом наша совместная работа закончена. Хусаинов больше в усиленной охране не нуждается. Ему вполне хватит его горячих джигитов.
— С чего это вы решили, что не нуждается?
Как же я не люблю людей, которым надо все разжевывать!
— С того, что заказчик преступления мертв, а киллер обезврежен.
— Мы что, знаем точно, сколько стрелков они могли задействовать для проведения этой операции?!
— Во всяком случае, знаем одного — Полина Андреевна Яценко. Такому асу, как она, не нужны дублеры. А Бектемирову — лишние свидетели. Она убирает всех, кого надо, он убирает ее и докладывает об исполнении. А потом, может, и его убрали бы… Ни заказчика, ни киллера. Простая и надежная схема. Все концы, как вы говорите, обрублены. Да и какой им смысл сейчас Хусаинова мочить? Переговоры состоялись, заявления сделаны, бумаги подписаны, результат достигнут. После драки кулаками не машут.
— Не знаю, не знаю. Это только все ваши домыслы. А у меня на сей счет никакой оперативной информации нет.
— Зато я знаю, и этого достаточно. У меня с ребятами, Вадим Петрович, и без вашего Хусаинова задач много. Вы бы рассчитались с нами за работу, да и дело к стороне.
— Как это — рассчитался?
— Обычно. Согласно нашей с вами договоренности. Я ведь со своей командой расплатиться должен.
— Пастухов, ты меня не слышишь, что ли? Я заказчик и не считаю, что ваша служба по охране Хусаинова на этом закончилась. Поэтому об окончательном расчете не может быть и речи!
— А я считаю, что мы свое дело сделали на все сто и клиент находится в полной безопасности. Вы выплатили нам одну треть. С вас еще сто тысяч на пятерых. По двадцать на брата.
— Почему на пятерых? В охране вас было четверо.
— Просто вы одного из нас никогда не видели. Человек-невидимка. — Двадцать тысяч я собирался отдать родителям Ивана Перегудова.
Горобец вздохнул:
— Оказывается, Пастухов, с тобой очень непросто договориться. А Голубков, между прочим, нахваливал нам тебя как человека исполнительного. Ты ведь знаешь, что бывает с часовым, который самовольно оставил свой пост?
