Михаил Нестеров - Таймер для обреченных
— Нет, — тихо ответила она и покачала головой. — Нет.
— Спасибо, — неожиданно поблагодарил Эйтан. — Вы работали на нас, не зная об этом. Но теперь вы знаете.
— Что я должна сделать?
— Хорошо, приступим к делу. — Эйтан вернулся на прежнее место. — Отбросьте ваши чувства к русским, к Абрамову в частности — к нему в нашем разговоре я вернусь еще не раз.
— Почему?
— Отвечу позже. Я сталкивался с ним в 2004 году по одному делу. Его агентурная группа ликвидировала в Египте лидера террористической организации. Абрамов уже давно не состоит в штате флотской разведки, он курирует группу наемников во главе с Евгением Блинковым. Это бывшие морские пехотинцы. Получив навыки в разведшколах и диверсионных лагерях, они грабили морские суда. Они работают по всему миру и получают приличные деньги. Не кривя душой, скажу: это лучшая из спецгрупп, с которой мне приходилось сталкиваться. На их счету десятки человеческих жизней. По сути, это машины смерти. Вы, должно быть, видели работу Блинкова. Он катком проехал по нашей опергруппе — трое убитых, пятеро раненых. Вы видели его лицо — спокойное и невозмутимое. Никаких чувств. Надолго ли в этом лице вы нашли защиту? Вас не станет быстрее, чем он успеет сморкнуться.
Капитан по другую сторону забора, — продолжил Эйтан, — никогда не будет нашим союзником. Я говорю о союзе вообще и в частности. Поразмыслите трезво, Мэлоди. Ваша связь с ним мимолетна, в будущем ее нет и быть не может.
— Наверное, вы правы, — обронила Мэл, находящаяся под гипнозом директора.
— Теперь о том, что свело нас в этом месте. Первое: в свое время вы копнули глубоко и в правильном направлении. И второе, вытекающее из первого: вы не могли принять помощь от другой спецслужбы, в данном случае — разведки флота России, поскольку подверглись бы риску быть уничтоженной гораздо быстрее. Предположу, что вы вспомнили обвинения Украины в адрес производителей российского оружия. В первую очередь — это отказ техники, произведенной в России.
— Я никогда не забывала об этом, — ответила Мэл, ощутив в горле жирный комок. «Вот сейчас прозвучит самое страшное», — предчувствовала она.
— Накануне авиакатастрофы 2001 года мы получили информацию о том, что всерьез рассматривалась версия происков Москвы, намеренно сбившей свой самолет — чтобы доказать необходимость единого российского руководства вооруженными силами двух стран... Что с вами, Мэлоди? Почему вы напряглись?
— Немного устала, господин генерал.
— Я скоро закончу. Итак, для вас это молот и наковальня. Так что я был уверен в том, что свои секреты вы будете держать при себе. До последнего. Я успел вовремя, Мэлоди? Что скажете?
— Всегда знала, что в «Амане» обработают любого человека. — Она вспомнила кардинала Ришелье, который за пять минут сделал из бакалейщика доносчика на свою жену. Эйтан за чуть более длинный отрезок времени сделал из Мэл слугу своих интересов.
— Дальше, — генерал потянул из рукава главный козырь. — Пять лет назад русские пожертвовали жизнями ста пятидесяти человек...
"Вот сейчас он срубит меня, — колотилось сердце Мэлоди, — вот сейчас... До этого была лишь подсечка..."
И генерал вторил ее мыслям:
— Сейчас я назову вам имя конкретного человека. Капитан Абрамов беседовал с Андреем Карпатовым и отдал ему приказ облучить пассажирский самолет. Андрей ничего не сказал вам, потому что боялся расправы. И его логика яснее ясного. Именно по этой причине Абрамова пристегнули к вашей разведгруппе, чтобы пресечь любую возможность выйти на евпаторийский полк.
«Вот оно что...»
Мэлоди тут же вспомнила свое обращение к Эли и Маркосу в «семейке» Клода:
«Саня Абрамов нам не союзник. Черт его знает, кто стоял за той диверсией. Может, самолет сбили не без участия флотской разведки. Не забывайте, что Абрамов был единственным, кто знал о комплексах-близнецах».
Тогда она все же не решилась поставить точку, за нее это сейчас сделал генерал.
Эйтан мягко перешел на «ты»:
— Абрамов увлекся тобой и случайно проговорился о комплексах-близнецах. Ты и твои товарищи на протяжении долгих лет пытались предотвратить «идеальное преступление», не подозревая, что оно уже было совершено. Абрамов использовал вас. Вы, создавая Комитет, пеклись о том, чтобы не допустить новых жертв, он насмехался над ними. За ту операцию он получил солидные деньги, вложил их в испанскую недвижимость. Он фактический владелец отеля «Берег мечты».
«Это правда, правда...»
— Я вам не верю...
— И по одной причине, — перебил генерал. — Потому что тебе ничего не известно о диверсионных корнях той акции. Если бы ты знала об этом... — Директор проявил настоящее актерское мастерство. Он вперил в Мэлоди свой взгляд и смотрел на нее не мигая. — Или ты знала об этом? Смотри на меня! Откуда ты об этом узнала?
— От Андрея... — Сердце Мэлоди оборвалось. — У нас состоялся короткий телефонный разговор.
— И ты мне ничего не сказала?! Боже мой, Мэл, я не узнаю тебя...
— Извините, я хотела спросить...
— Откуда мне известно о корнях той диверсии?
— Да.
— Ты прекрасно знаешь о том, что наша военная разведка имеет многочисленную агентуру в России, в том числе агентуру влияния. Некоторые из тех, кто лоббирует интересы Израиля, иногда даже и не подозревают, что они давно проходят по данным израильской разведки как агенты влияния и их используют втемную. Эти люди поставляют нам много интересного. Я ответил на твой вопрос?
— Думаю, да.
— Обсудим детали грядущего мероприятия. Что ты должна сделать. Прежде всего, втянуть Абрамова в игру, нами изначально обозначенную как «Туризм-2». Скажешь ему, что догадываешься об истинных причинах авиакатастрофы. Согласна предоставить не только доказательства, но и указать на исполнителя. Здесь сработает истинная версия, ничего придумывать не надо: спецслужбы России намеренно сбили свой самолет, чтобы форсировать создание единого руководства. Эта версия гибельна для Абрамова, он ее должен услышать не сегодня и не здесь.
— Так что же я должна сделать?
— Есть такой термин — заманить. 2 марта группа Абрамова должна быть на Украине. Утром следующего дня — в Евпатории. Дальнейшие указания ты получишь на месте.
— Если я намекну Абрамову про диверсию, он... вернее, Блинков уберет меня.
— Ты должна сказать ему ровно столько, чтобы остаться в списке живых. Заинтригуй его. Он — игрок и примет игру. Другая сторона этого дела заключается в следующем. Абрамову прикажут подобрать и уничтожить споры, которые разбросала по всему Крыму твоя разведгруппа. То есть на месте. То есть на заключительном этапе интересы двух разведок совпадают полностью. Поиграем на этом поле.
— Что насчет моей безопасности?
— В Крыму ты окажешься под защитой бойцов противодиверсионной группы. Это высококлассные профи. Я дам тебе связь с нашим резидентом в Крыму. Ты никому не должна говорить о нашем разговоре. Голда Саар — не исключение.
2
Евпатория
— Расскажи, Андрей, как будешь действовать, мне интересно.
— Все равно не поймешь.
— Хорошо объяснишь — пойму.
«А не пойти ли тебе в задницу?»
Андрей Карпатов и Роман Парубный сидели в прокуренной комнате офицерского общежития. В гости к старлею Андрей пришел как под дулом пистолета. Ему самому не терпелось задать Роману вопрос: «Тебя-то на чем подцепили?» Ответ лежал здесь, в этой убогой комнатенке, в которой бельмом выделялась новенькая японская аппаратура, а затхлый воздух пропитался недвусмысленным замечанием Романа: «Вот уже неделю я кручу лазерные диски». Он закрутил, завертел бы их в новой квартире, но пока что боялся вопроса: «А деньги откуда?» Новицкий против него пустил в ход банальные приемы, сыграл на простейшей эмоции — обида на страну, которая не платит денег, не дает жилье. Романа можно было отнести к категории «инициативников». Хотя не сам он предложил свои услуги иностранной разведке, но кинулся с ответными предложениями. Из него перло искушение, и в ответ на слова «Извините, спасибо, нам ваши услуги не подходят» он мог застрелить вербовщика. Десять его бойцов в таком же ключе шли на контакт с израильским резидентом, что чаще всего настораживает. Но не в этом случае: Яков Новицкий работал без осечек.
Парубный плеснул в стаканы водки и выпил первым.
— Конечно, под пули мы не полезем, — заметил он, хрустя соленым капустным листом. — Меня лично это привлекает. Честно скажу, дали бы мне «стингер» или нашу «иглу», я бы сам сбил самолет. Но полетит он, зараза, на большой высоте. Переносной комплекс его не достанет.
Андрей попросил лист бумаги и ручку. Со смешанными чувствами смотрел на хозяина этой лачуги. Роман вынул из лотка новенького принтера пару листов бумаги, потянулся к органайзеру за фломастером, щелкнул степлером, зачем-то скрепляя листы. Андрею стало жаль этого сильного человека, в котором все еще просматривались черты тинейджера. Японская аппаратура и оргтехника для него — вожделенная игрушка. Родители не в состоянии были купить, но вот в гости приехал зажиточный дядя.
