Борис Бабкин - Ожерелье смерти
— Снимите с него брюки! — жуя, приказал толстяк. Связанный замычал, задергался, пытаясь перевернуться на спину. Один из парней, упершись ему коленом в спину, придавил к полу. Другой ножом разрезал пояс брюк и резинку плавок, рывком сдернул их. Обнажились ягодицы.
— Педиком я тебя делать не буду, — пожевывая, успокоил лежащего Пузырь. Сейчас «голубые» даже в политику лезут. Ох и время пришло! — сокрушенно вздохнул он. — А мы сделаем гораздо проще, но больнее. Паяльник в задницу! Это похуже будет.
Задергавшись, лежащий что-то замычал.
— Открой ему пасть, — пробурчал Пузырь.
Один из парней, ухватившись за чуб, приподнял голову лежащего, отодрал от его губ широкую ленту лейкопластыря, вытащил изо рта скомканный носовой платок.
— В морозильнике. Под мясом, — отплевываясь, прохрипел плотный.
— Видишь, какой откровенный, — проглотив последний кусок, засмеялся Пузырь.
Потина быстро вышла из комнаты.
— Если мозги пудришь, — предупредил Сулов, — и паяльник в задницу, и утюгом погладим. И ножки в кипятке попарим. Словом, комплекс согревательных упражнений!
Парни издевательски заулыбались. Василиса вернулась быстро. В руках держала небольшой, туго набитый целлофановый пакет. Пузырь вопросительно посмотрел на нее. Увидев утвердительный кивок, рассмеялся.
— Чего в партизана играл? — насмешливо спросил он. — Неприятностей искал? Отдал бы сразу, просто покоцали бы трохи, и расход. — Наступив толстой ногой на голову плотного, угрожающе предупредил: — Еще раз отстегнешь меньше положенного — раздавлю!
Лоб лежащего от несильного, скорее символического, удара покраснел.
Таня пристально смотрела на мужа.
— Пойми же ты! — взволнованно проговорил он. — Я серьезно говорю! Что-то надо от меня кому-то! А я не знаю, кому и что именно. — Увидев в глазах жены явное недоверие, отчаянно выпалил: — Они хотят Светку похитить! Понимаешь?!
— Вот что, Саша, — тихо, но твердо сказала Таня, — я никогда, слышишь, никогда не прощу тебе твоих слов! И не ищи путь к сердцу матери через ребенка, это нечестно. И еще, — шагнув к двери, она, не оборачиваясь, негромко сказала: — Больше сюда не приезжай. На развод я подавать не буду. Пока не буду, но видеть тебя больше не хочу.
— Танюша! — Сделав быстрый шаг вперед, майор осторожно взял жену за локоть. — Выслушай…
— Пусти! — гневно воскликнула она и вырвала руку. Быстро вошла в дом. Послышался лязг задвигаемого запора.
Фомин, опустив голову, медленно пошел к машине.
Раздалась настойчивая трель дверного звонка. Жанна тревожно посмотрела на Волконского. Ободряюще улыбнувшись, он посмотрел в глазок. Повернулся к Жанне, шепнул:
— Милиционер.
— Кто там? — дождавшись второго звонка, громко спросила женщина.
— Оперуполномоченный капитан Ляхин! — нетерпеливо ответил мужской баритон.
— Открывай, — легко коснулся ее плеча Эдгар.
Жанна открыла дверь. Через порог перешагнул среднего роста крепко сложенный капитан милиции. — Жанна Анатольевна Кудрина? — Его беспокойные, бегающие глаза остановились на женщине.
— Это я, — спокойно ответила она.
— А это кто? — не глядя на Эдгара, кивнул в его сторону милиционер.
— Почему бы вам не спросить об этом меня? — насмешливо спросил Эдгар.
— Я спрашиваю, кто этот гражданин? — повысил голос капитан.
— Мой любовник, — невозмутимо ответила Жанна. — Надеюсь, законом это не воспрещается? — иронически осведомилась она. — И позвольте спросить теперь мне! — Ее голос вдруг построжал. — Почему вы пришли?
— Я… это… — заметно стушевался оперуполномоченный. — Поступил сигнал…
— Какой сигнал? — перебила его Жанна. — От кого? И, позволю себе спросить, по поводу чего?
— Вы это… — поняв, что его растерянность заметили, разозлился капитан. — Прекратите! Ваши документы! — официально обратился он к Эдгару.
— Сначала я попрошу вас сделать то же самое, — шагнул к нему Волконский. — А то знаете, — он усмехнулся, — время сейчас неспокойное. Всплеск преступности, волна насилия. А купить форму милиционера в наше время… — Эдгар пренебрежительно махнул рукой и вопросительно посмотрел на капитана. — Я надеюсь, как сотрудник правоохранительных органов вы меня понимаете?
— Да, да, — вдруг заволновался Ляхин. — Конечно, — быстро достав удостоверение, он протянул его Эдгару.
— Хозяйке, пожалуйста, — холодно улыбнулся тот. — Вы, надеюсь, поняли, что я здесь пусть и желанный, но все же гость.
Постукивая тростью по полу, Бочаров подошел к майору.
— Чем порадуешь? — нетерпеливо спросил он. Испуганно обернувшись на стоявшего у двери Дениса, облизав враз пересохшие губы, Люсин виновато забормотал:
— Никаких новостей. С тех пор как они перебили людей Гольских, как в воду канули.
— Черт бы вас побрал! — гневно крикнул Кирилл Семенович. — Двух беглых найти не можете! Даже не знаете, где они! — И замахнулся тростью на вконец перепуганного майора. — Убирайся с глаз моих!
С неожиданным для его тучного тела проворством тот кинулся к двери. И, остановившись перед стоящим в дверях парнем, с мольбой обернулся назад.
— Пропусти, — брезгливо махнул рукой Бочаров. Денис сделал шаг в сторону. Майор бросился в дверь.
Споткнувшись о выставленную парнем ногу, охнул и тяжело упал. С гримасой боли поднявшись, пробормотал:
— Извините, — и поспешно вышел из комнаты.
— Коньяку! — громко выкрикнул Бочаров.
В дверь тут же вошла молодая симпатичная девушка в мини, держа в руках небольшой серебряный поднос с наполненной хрустальной рюмкой и блюдечком с дольками апельсина.
София подошла к раскрытой рослым парнем двери и услышала короткие смачные звуки ударов. Она быстро сбежала по отделанной мраморными осколками лестнице. Посреди небольшого спортзала по пояс голый Гольских мощными ударами обеих рук бил по висящему на резиновом жгуте кожаному мешку. Рядом стоял Руслан и, беззвучно шевеля губами, считал удары. Бросив быстрый взгляд на висевшие на стене большие часы, гортанно выкрикнул:
— Ямэ!
Остановив удар на взмахе, Гольских посмотрел на него.
— Плохо, — недовольно поморщился Руслан. — Удары слабые. Резкости нет. Я же…
— Потом! — заметив Софию, остановил его Гольских. Девушка в кимоно стянула с его рук азиатские перчатки.
— Что случилось? — спросил Николай Степанович. Не услышав ответа, повернулся к Руслану: — Оставь нас!
Парень и девушка вышли и плотно прикрыли дверь. София закурила длинную черную сигарету и негромко сказала:
— Могу тебя обрадовать.
— Неужели твой муженек сдох? — весело удивился мужчина.
— Об этом ты узнал бы без меня, — рассмеялась София. — Но, к сожалению, такой радости он мне пока не доставил.
— Так чему же все-таки я должен радоваться? — едко спросил Гольских. — Может, ты мне объяснишь… Нашли труп Нонны? — с надеждой спросил он.
— Труп — нет, — выпуская дым, она покачала головой.
— Ее? — растерялся он.
— Почти, — тонко улыбнулась София.
— Ты можешь говорить конкретнее! — разозлился Николай Степанович.
— Я знаю, где Нонна и Алла, — спокойно ответила она. Гольских пораженно застыл. Весь его вид выражал крайнее удивление.
— Ты так обрадовался, — прервала затянувшуюся паузу женщина, — что твоя жена жива, что даже не хочешь знать, где она, — насмешливо проговорила София.
— И где же они? — наконец обрел дар речи Гольских.
— В доме твоей тещи, — спокойно ответила София.
— Что? — растерянно посмотрел на нее Гольских. — В доме тещи?
София положила сигарету в пепельницу и только после этого утвердительно кивнула.
— Не может быть, — сказал Николай Степанович.
— Сегодня ночью Алка привозила к своей подруге, частному хирургу, офицера МВД. У него вывих стопы. Точнее, привозила их, подполковника и Алку, твоя жена на машине своей мамани. Кстати, — по ее губам скользнула едкая улыбка, — где в данное время находится твоя любимая теща?
— В круизе по Средиземному морю, — машинально ответил он. Затем, встрепенувшись, внимательно посмотрел на женщину: — А откуда ты все это знаешь? И почему решила, что они в доме у тещи?
— Зная любовь своей падчерицы к приключениям, — засмеялась София, — я с самого начала была уверена, что она не уйдет от них, даже если такая возможность представится. К тому же, — жестко проговорила София, — после случившегося на дороге, когда зэки перестреляли твоих кретинов, Нонна наверняка поняла, что на нее началась охота. И не упустит возможности разделаться с тобой руками беглых зэков. Ведь эти двое, — в ее голосе прозвучало невольное уважение, — прямо герои-супермены. Я слышала о многих отчаянных побегах. Но о таком! — Женщина покачала головой.
