Сергей Самаров - Двойная засада
– Как у вас там дела, Игорь Евгеньевич?
– Из двадцати человек только четверых удалось захватить живыми… – сообщил подполковник прискорбную весть. – Был приказ не рисковать и открывать стрельбу на поражение при малейшей угрозе. А эти дураки за оружие хватались. Пришлось действовать с предельной жесткостью. Сами виноваты…
– Я вас поздравляю… Потери в личном составе есть?
– Обошлось…
– И это хорошо… А как себя подполковник Ларичев чувствует? Он, кажется, рвался со мной поздороваться…
– Он ждет, что вы ему скажете…
– Как его зовут, кстати?
– Артем Сергеевич…
– Передайте ему трубку, если не трудно.
– Не трудно… Как у вас с братом дела?
– Нормально. Мы его уже освободили…
– Поздравляю. Я передаю трубку…
* * *Судя по голосу, подполковник Ларичев был еще совсем молодым офицером, несмотря на звание – некоторые интонации показались мне чуть ли не юношескими, но верить голосу стопроцентно было нельзя, поскольку я знавал случаи, когда голос обманывал, да и сам я однажды в телефонном разговоре принял женщину за мужчину, что привело нас в дальнейшем к взаимному недопониманию.
– Я слышал, Артем Сергеевич, вы провели удачную операцию… – начал я с похвалы, как только подполковник «Альфы» представился.
– Вашими заботами и при вашей организации, Андрей Васильевич. Я, разумеется, отмечу это в рапорте об итогах операции. – Мне показалось, что он от радости подпрыгивать готов.
– Не за это воюем… – вяло ответил я, хотя был вовсе не прочь, чтобы мои организаторские способности были по достоинству оценены. Полковник Баргузинцев собирается через год на пенсию отправляться, и организаторские способности многих претендентов на его должность будут рассматриваться персонально. В число этих претендентов, надеюсь, я тоже вхожу, хотя командование свои намерения не афиширует. – Могу вас, кстати, обрадовать дополнительным сообщением. Я сам сейчас пошел принимать душ, поскольку меня сильно испачкали кровью, а я не люблю видеть на себе чужую кровь, тем более на цивильном костюме… Вот, я пошел принимать душ, а объект вашего и моего, признаюсь тоже, интереса лежит сейчас раненый в зале кафе… Мой брат Антон – врач-хирург – оказывает ему первую необходимую помощь, но я просил не вызывать «Скорую помощь» до вашего приезда. Мало ли, вдруг вы пожелаете его первоначально допросить…
– Гочияев? – обрадовано воскликнул Ларичев.
– Гочияев… – спокойно подтвердил я.
– Ранение серьезное?
– Я отстрелил ему, если можно так сказать, его мужское достоинство… Ну, будет потеря крови, но не слишком большая, если перед ним сейчас не водить обнаженных женщин… А все женщины из кафе сбежали… Посторонних приводить в наши планы не входит, но если вы попросите…
– Очень хорошо… Гочияеву все равно грозит пожизненное заключение. А к таким заключенным женщин не водят… Я еду к вам… Вы, как я догадываюсь, в кафе «У горного ручья»?
На ноги он, видимо, скор, хотя дел и в квартире, и на окружающих улицах у молодого подполковника должно быть много. Все-таки он руководитель следственной бригады…
– Да, «ручей» здесь журчит на стене… Приезжайте, только пообедать здесь не удастся. Кафе закрыто, думаю, надолго…
У Ларичева возникли дополнительные вопросы. Плохим бы он был специалистом, если бы у него этих вопросов не возникло.
– А Мовлади Базуев? Владелец кафе… Его захватили?
– Захватили… Мовлади Базуев, грубо говоря – это псевдоним Гочияева… Шарани жил в городе под этим именем… Приезжайте… Я успею до вашего приезда принять душ, но попрошу вас захватить из гардероба брата какую-нибудь рубашку и светлый пиджак… Есть там в шкафу такой… Он один, не спутаете… Моя одежда сразу не просохнет…
– Я еду… Как найти кафе, мне подскажут?
– Я думаю, подполковник Капустин вас проводит.
Я отключил связь, положил трубку на табурет, разделся и вошел в душ. Мылся я долго, водой настолько горячей, насколько мог терпеть. Смывал с себя кровь и взбадривался. Я всегда, после каждого боя, чувствую потребность вымыться… Не всегда, правда, это удается…
Потом я смыл кровь с рубашки и пиджака. Застывшая кровь отстирывается плохо. Свежую отстирать легко, особенно холодной водой… Это опыт военного человека подсказывает…
Вытирался я чьим-то оставленным на вешалке полотенцем. Вместо рубашки с пиджаком натянул на себя здесь же оставленный кем-то белый поварской халат. Он был чуть великоват, но это не страшно. Так я и вышел в зал в халате, под который пристегнул подмышечную кобуру с пистолетом. А в единственный большой карман засунул содержимое всех своих карманов.
– У тебя дома кровопролитие закончилось… – сообщил я Антону. – Извини уж, я похозяйничал и попросил привезти мне твою рубашку и твой пиджак…
– Бога ради… – согласился Антон. – Хоть весь шкаф… Только мне домой бы надо успеть, пока жена с работы не вернулась… Представляю, что сейчас там творится…
– Тебя отвезут, – пообещал я. – Что с работой?
– Я уже главному врачу позвонил… Меня подменят…
* * *Шум сразу нескольких автомобильных двигателей раздался совсем рядом. Я понял, что подъехали с сопровождающими подполковники Ларичев и Капустин. Пошел было, чтобы встретить их, но тут в большом кармане халата зазвонил мобильник. Вытащив на ходу трубку, я глянул на определитель номера, остановился и дал знак капитану Ламберту выйти к двери, пока я буду разговаривать.
Звонил командир бригады.
– Валентин Георгиевич, слушаю тебя… – отозвался я.
– Как дела, Андрей Васильевич? – привычно спросил полковник.
– Удачно временно завершились…
– Объясни по-человечески…
– Работали совместно с РОСО и с московской бригадой «Альфы»; кого не положили, того захватили вместе с главарем… Но главный вопрос остается тайной – за что меня хотели убить? Или – почему меня не хотели пустить в Чечню?..
– Последний вариант вопроса можно будет рассмотреть конкретно… – сказал полковник. – Только что мне позвонили из Москвы. В сводном отряде, что прилетел вам на смену, серьезно ранен командир. Решено отозвать тебя из отпуска и снова туда отправить… Там сейчас неспокойная обстановка, ты обстановку хорошо знаешь… Придется отдых отставить…
Я соображал…
– Что молчишь? – спросил полковник.
– Валентин Георгиевич, тебе не кажется, что кто-то в Грозном раньше нас с тобой знал, что меня вызовут на замену?
– Очень может быть… Я же и говорю, вопрос будешь рассматривать конкретно… На месте…
– Любопытно, но у меня уже возникала подобная мысль, – усмехнулся я. – Думал, как бы мне в Грозный попасть, чтобы жизнь свою спасти… Оказывается, мне туда дорога уже прописана…
– Ладно… Короче говоря, возвращайся быстрее… Приказ уже подписан. Будем оформлять командировку. Придется тебе, кстати, своим ходом добираться. Не знаю, как это организовать для вооруженного человека. Подумаем. Спецрейс для тебя никто не закажет…
– Я готов… Хоть своим ходом… Хоть пешком пошел бы…
Я даже не вздохнул. Более того, я, кажется, обрадовался, поскольку командировка могла приблизить меня к решению важной для меня задачи – за что же меня пытаются убить…
2Обвинить автоматчиков, которые открыли дверь боевикам, в неправомерном применении оружия, естественно, было нельзя. Автоматчики просто не видели, что два боевика только что распутали одеяло и взяли каждый в руки по автомату. А за короткое мгновение после открытия двери не разберешь, в каком состоянии находится предохранитель, и не знаешь, передернут ли у автомата затвор. Дверь открылась, и автоматчики увидели перед собой двух автоматчиков с поднятым оружием. Что они должны были сделать? Предложить сдаться и услышать в ответ автоматные очереди? Любой на их месте, кто на тот свет не торопится, начал бы стрелять первым. В живых, как правило, остается тот, кто быстрее мыслит и умеет стрелять первым. И потому два чеченца, так торопливо поднявшиеся на восьмой этаж, порог квартиры так и не переступили, а оба упали на этот порог. Как-то так стояли, что автоматные очереди не отбросили их, а просто скосили. Такое обычно случается, когда человек получает пулю на бегу. Наверное, и эти уже начали движение в сторону двери, которая начала открываться. Да и очереди были короткими, хотя стрелять автоматчикам пришлось без осмысления ситуации, просто инстинктивно, чтобы сохранить собственную жизнь.
Капустин, замерший с поднятым пистолетом всего-то на один лестничный пролет выше, выстрелить так и не успел. Третий автоматчик РОСО тоже не успел сделать короткий шаг из-за лестничного пролета, чтобы ствол сквозь перила выставить, когда все было уже кончено. А снизу еще бойцы бригады Ларичева поднимались, чтобы возможные пути отхода отрезать, если автоматчики РОСО с делом не справятся. Но они справились, как показалось, излишне быстро, даже быстрее, чем хотелось бы, потому что подполковник Ларичев рассчитывал допросить первых задержанных, с тем чтобы выяснить, где находится и чем занят Шарани Гочияев. Как никак, а именно Шарани и нужен был Ларичеву. Подполковник специально для допроса припас ампулу скополамина.[10] Но ампула не понадобилась. Все завершилось слишком быстро…
