Александр Мазин - Черный Стрелок 2
«Тебе сейчас надо почаще на людях бывать, – посоветовал ему сегодня утром Ужик. – Пусть увидят авторитетные люди, какая у тебя крыша».
«Нет у меня никакой крыши! – возразил Алеша. – Ну, вот вы разве что…»
«Неужели никакой? – усмехнулся Уж. – А кто это там на кухне сидит?»
«Так это же для страховки! – сказал Алеша. – На пару дней».
«Пары дней вполне хватит», – заявил Уж. И Ленечка его поддержал: «Объявись, Леха! Пускай все видят, что у тебя самая крепкая крыша в Ширгороде: столичный спецназ! Да не просто спецназ, а тот самый!»
Уговорили. Ленечка с утра отправился в Курган – на рекогносцировку, а Алеша занялся демонстрацией крыши, попутно решая всякие мелкие и крупные проблемы.
Съездил в ГУВД (лейтенант только корками сверкнул – все двери мигом распахнулись), поговорил с Табидзе.
Съездил в «Речтранспорт», холдинг Аленкиного отца, поговорил с и.о. генерального директора, объяснил, что деньги, которые тот слил через подставную фирму, надо перелить обратно, иначе кое-кого тоже могут слить. Туда, где деньги уже не нужны.
И.о. все понял, обещал украденное вернуть и впредь не воровать. Каялся: дескать, думал, все равно врагу достанется. Но раз законной наследнице, так совсем другое дело. Посетовал: мол, кредиторы замучили…
Съездили к кредиторам. Там сначала не хотели пускать, но лейтенант опять сверкнул корками – и вопросов больше не было. Ну, просто никаких. Алеша хотел еще к налоговикам заглянуть: Вадчиков еще три дня назад жаловался, что наехали на него. Но тут вспомнил, что налоговики от Сурьина кормятся. Наверняка он же их и натравил… Вот и проверим, чего стоят сурьинские обещания.
– Выздоравливаю, – согласился Сурьин. И вдруг улыбнулся почти по-человечески: – Я все помню, Алексей. Ты свои обязательства выполнил, теперь моя очередь. На Булкину я больше не претендую. И на Речбанк, так что насчет налоговой не беспокойся. Если чего надо – говори. Помогу. Связями, людьми… Вот ему (кивок на Куркова) скажешь, он выделит. Если надо, конечно, – многозначительный взгляд на подпиравшего стену лейтенанта. – Поддержу, чем могу. За Надьку… И за все прочее.
– Где она, кстати? – спросил Алеша.
– В ЗАГС помчалась. На развод подавать. Вот моторная девка!
– Одна?
– Обижаешь! Я тут, кстати, этому звонил, Юматову. Насчет Булкиной твоей поинтересовался. Говорит, понятия не имеет, где она.
– Врет! – сказал Шелехов. – Но все равно спасибо. Значит, Надя в ЗАГС поехала? А куда? Есть у меня к ней одно дело.
– Курков, узнай, где Надежда, – распорядился Сурьин. – Эх, Алешка, женился бы ты на ней, что тебе эта Булкина?
– Лев Никитич, не справиться мне с ней! – улыбнулся Шелехов. – У нее такой темперамент! Ей солидный мужчина нужен, основательный.
– Ладно, не прибедняйся, – махнул рукой Сурьин. – Найдешь ей такого, основательного, как же! Одного вот уже нашла, язви его в печенку!
– Думаю, что у Нади просто не было выбора, – сказал Алексей. – А подходящего мужа она себе сама найдет, можете не сомневаться. Спорим?
– На что? – оживился Сурьин.
– На интерес!
– Ой, рискуешь, Алексей!
– Почему я? Это вы рискуете!
Сурьин захихикал:
– Может мне тебя усыновить, Алешка? Очень ты мне настроение поднимаешь.
– Лучше не надо. Сын из меня неважный получится. Непочтительный. – И уже Куркову: – Ну что, где она?
– На Новослободской, – ответил тот, убирая телефон. – Не знаю, что ей там понадобилось.
– Зато я знаю, – сказал Шелехов.
На Новослободской улице располагалась квартира, снятая Бессоновым для Ужа.
Хотелось бы знать, где он теперь, бывший ротный старшина Евгений Бессонов?
Что ж, в свое время Алексей узнает. А сейчас – дальше по списку назначенных встреч. После Сурьина на очереди сам господин будущий губернатор Руслан Васильевич Медведев. Этому тоже полезно поглядеть на Лешиных москвичей-спецназовцев.
Эх, если бы еще и на Юматова можно было так просто произвести впечатление… Но в этом Алеша очень сомневался. Юматов наверняка знал, кто его враги. А друг твоего врага, соответственно, твой враг. Так что у хлебаловцев появлялся лишний повод пальнуть в Шелехова из чего-нибудь крупнокалиберного. Но пока никитского князька гоняют по лесам, Юматов, сам, вряд ли начнет стрелять.
В любом случае дядя Ефим будет следующим. После Медведева.
Глава тридцать пятая
– Дом большой, старый, сарай, хлев…
– Это мы и сами видели, – перебил Монах.
– Заткнись! – велел ему Бессонов. – Сивый, дальше.
– Дом большой, но местных – только трое, два мужика и баба, – продолжал Сивый. – То есть, я видел троих, – поправился он. – Еще двое пришлых.
– Каких двое! – опять влез Монах. – Два десятка!
– Еще одно слово – получишь в лоб! – предупредил Бессонов.
Монах фыркнул, но заткнулся.
– Эти двое на хуторе раньше появились, до наших, – пояснил Сивый. – Но тоже хлебаловские.
– Почему так решил?
– Хорошо знакомы, – ответил Сивый.
– Какие наши шансы? – спросил Бессонов. – В смысле, Хлебалова завалить.
Сивый задумался.
– Подходы к дому просматриваются хорошо, – сказал он. – Наблюдателей они выставили. Хлебалов из дома не выходит.
– Окна?
– Проблематично. До леса – метров сто пятьдесят. Из СВД я бы взялся попробовать… Из этого, – он погладил укороченный ствол, – нет.
– А ближе подойти?
Сивый покачал головой:
– Покос, огород, все открыто. Собаки.
– Хлебалов в доме сидит, а остальные? Как там у них обстановка?
– Большинство – в доме, четверо – в сарае. Один мужик, из местных, на лошади куда-то ускакал. – Сивый поразмыслил немного и добавил: – Корову вывели пастись. – Еще немного помолчал и спросил: – Хочешь отстреливать по одному? Тогда надо с собак начинать.
– Простых бойцов класть я смысла не вижу. – Бессонов покачал головой. – Подстрелим максимум двух-трех…
– Двух. Или одного, – уточнил Сивый. – Плюс собаки.
– Да хоть пятерых, без разницы. По огневой мощи они нас все равно намного превосходить будут. А эффект внезапности пропадет. Сейчас их двадцать шесть – против нас четверых. Ну, будет двадцать. Пятикратный перевес, притом, что они в укрытии, а мы разве вот за деревьями прятаться можем.
– За деревьями тоже можно, – сказал Сивый. – Плохо, что вооружение у них намного серьезнее нашего. Карабины, калаши с подствольниками, ну, ты видел.
– Видел, – кивнул Бессонов. – И еще неизвестно, что тут на хуторе есть. А что-то точно есть, если тут постоянно два бойца хлебаловских обитают.
Сивый спорить не стал. Их автоматы в ближнем бою хороши, а тут чисто хлопушки. На дистанции свыше пятидесяти метров любой салабон с пулеметом имеет перед ними подавляющее преимущество. А хлебаловские – народ битый. Стрелять умеют. Конечно, не так, как он. Будь у Сивого одна из тех снайперских винтовок, что сгорели в «скорой», он бы показал, на что способен. Выбрал бы сосну повыше – и клал бы их, одного за другим. Тут главное – терпение. Снайпер, он час может ждать, или два… Сколько надо. Клиент обязательно подставится. Сивый и с другими снайперами в эту игру играл. Выигрывал, естественно. В таких играх, как у саперов, одного раза достаточно. А с простой пехотой или лохами штатскими – чисто техническая работа. Положить пару-тройку, сменить точку, повторить. И по той же схеме, пока всех не перещелкаешь. Тут и мастером быть не требуется, обычное ремесло. На такое можно любого спортсмена за неделю натаскать. А Сивый был не ремесленник, Сивый – мастер. И ценили его как мастера. В Москве у Сивого большие деньги лежали в надежном месте. И концы все обрублены. Вполне мог Сивый жить в довольстве и сытости. Хоть в Москве, хоть в Вильнюсе, хоть в Стокгольме.
Не мог. Скучно мастеру, если проявить себя не может. А как в мирное время себя проявить? Опять в киллеры? Денежно, но противно. В «горячих точках» – глупо и опасно. Здесь тоже опасно. Но интересно. Люди интересные рядом, задачи интересные… Сивый вспомнил, какой выстрел он произвел в Сурьина, и почувствовал глубокое удовлетворение. Вот это было искусство! А здесь… Здесь – ремесло. Будь у него снайперка, хотя бы обычная СВД, он положил бы на этом хуторе всех. Выбивал бы по одному, не спеша. Возможно, поиграл бы с ними немного. Понаблюдал бы, как ярость тех, кто еще жив, постепенно переходит в страх, а страх – в панику, когда приходит осознание, что снаружи – неизбежная смерть. Возможно, он дал бы им немного погонять себя по лесу, увлечься охотой, а затем внезапно превратил охотников в дичь. Все они были убийцами, хищниками. Мелкими и наглыми. Сивому нравилось убивать хищников, нравилось чувствовать себя убийцей убийц. Еще интереснее, если среди них тоже найдется снайпер. Тогда игра приобретет особый вкус, особую остроту. Правду сказать, Сивый именно в такие мгновения по-настоящему чувствовал вкус жизни…
– «Языка» надо брать! – сказал Монах. – Догнать того, кто на лошади ускакал.
