Олег Маркеев - Цена посвящения: Серый Ангел
Больше всего добил Злобина унитаз. Каким пользовался предыдущий жилец, неизвестно. Надо думать, неким импортным чудом техники в тон голубому кафелю. Его преемник, в который предстояло справлять нужду Злобину, фаянсово-народный, просто стоял в углу. Да еще спиной к двери.
— Твою мать… — не сдержался Злобин. — Ты бы еще обои содрал, жлобяра!
Ответом было гулкое эхо в пустой квартире.
Злобин поджал губы. Развернулся и вышел вон, хлопнув дверью.
На улице все еще моросил дождь.
Из-за мусорных баков высунулся неприкаянный пес. Пытливо заглянул в глаза Злобину и вяло повилял хвостом.
— Понимаю тебя, братишка, — вздохнул Злобин. — Но у меня хоть деньги есть. Не надо в помойке копаться.
Он плотнее запахнул куртку и пошел через Петровский парк к метро. Там, он надеялся, можно перекусить, а потом решить — ехать в гостиницу или переночевать в кабинете прокуратуры. Пес потрусил было за ним следом, но, подумав, повернул к помойке.
Площадь у метро «Динамо» предлагала на выбор фаст-фуд а-ля рюс — вагончик «Крошка-картошка» — или питейное заведение со спортивным названием «Пенальти».
Злобин постоял в нерешительности. Проще всего было набить живот горячей картошкой, возможно, еще одну порцию захватить с собой, не на ужин, так на завтрак сойдет. Но тянуло почему-то в кафе. Злобин с плохо скрываемой брезгливостью относился к подобным заведениям, их владельцам и завсегдатаям. Но тянуло именно туда. Неудержимо, против всякого здравого смысла. Тянуло словно магнитом.
Он прислушался к себе. Интуиция подсказала, что обязательно надо идти. Там, за дверями кафе, его ждали.
* * *Обитое снаружи мореной вагонкой, кафе внутри оказалось приличным ресторанчиком из тех скороспелок, что вырастают практически на голом месте за неделю. Если полить дождиком из золотых.
Злобин не стал задаваться вопросом, кто вложил и кто отмывает деньги через эту точку общепита с заморским интерьером. Где-то в Калифорнии, наверное, ресторанчик не получил бы и двух звездочек, для местной невзыскательной публики уровень описывался емким словом «круто».
Злобин обогнул бильярдный стол, зачуханный, как в сельском клубе. Над ним, грациозно отставив зад, изогнулась заметно пьяная девчонка. Чувствовалось, что кием она не владеет, да и не игра была для нее главным. Предмет ее интересов — спортивного вида крепыш — сосредоточенно мелил кончик кия и на выставленные напоказ прелести никакого внимания не обращал.
В зальчике за перегородкой пустовало несколько столов. За остальными веселились. Кому уже не сиделось, прыгал и извивался на маленьком пятачке. Музыка была бестолковая и примитивная, в дугу с публикой. В мерцающем свете цветомузыки Злобин выхватил пару лиц. Все как всегда и везде. Полукриминальный-полуторговый люд, зрелые тетки и малолетние телки.
Злобин пожалел, что вошел.
— Вы ужинать? — раздалось за спиной.
Злобин повернулся. Осмотрел девушку в форменной жилетке с неизбежным, как клеймо, пластиковым бейджиком. «Наташа» — прочел Злобин на висюльке.
— Хотелось бы, Наташа.
Наташа тоже осмотрела его на предмет платежеспособности и клиентской категории. Очевидно, поняла, что клиент пришел поесть и тихо посидеть, а не прожигать жизнь.
— Пойдемте, я вас посажу. Место тихое, но все видно.
Она провела Злобина за столик в самом углу.
— Вы один? — на всякий случай спросила она, кладя на стол папочку меню.
— Да, и хотелось бы таковым остаться, — ответил Злобин.
Он пробежал глазами строчки меню. Определил, что деньги здесь делают на спиртном. По той цене, по какой продавалась порция коньяка, у метро можно было напиться водки до белой горячки. Закуска, впрочем, по ценам не кусалась. Быстро сделал заказ.
— Пить что будете? — спросила Наташа.
— Апельсиновый сок. И кофе, — ответил Злобин. Добавил для Наташи, не сумевшей скрыть разочарования: — На голодный желудок не пью. Позже подумаем.
Наташа кивнула и исчезла.
Заказ появился быстро, Злобин едва успел выкурить сигарету и пресытиться зрелищем танцующей публики. Он не мог отделаться от ощущения, что за ним тоже наблюдают. Кто-то из темноты неотрывно смотрел на него недобрым, прощупывающим глазом. «Не впервой, — успокоил себя Злобин. — Запустили наружку, эка невидаль».
За соседний стол вернулась распаренная компания: двое мужчин в весьма солидном возрасте и бестолково подвизгивающие девчушки, ровесницы дочки Злобина. «Еще одна проблема, — невольно подумал он. — Каково Ленке в Москве придется? Охрану не приставишь, своим умом жить рано… Сплошные проблемы, куда ни глянь. Но увижу в компании с такими боровами — выпорю».
Минут через пятнадцать в зале ярко мигнул свет и снова померк, залив помещение рубиновым цветом. Прожектор выделил круг, в центре которого заискрился вертикальный шест.
— О! — запищали девчонки, толкая друг друга локтями.
Их мужчины вальяжно развалились, потянули вниз узлы галстуков.
— Полночь! — объявил голос из динамиков. — И мы начинаем нашу развлекательную программу. «Голые девки на десерт — это чересчур. — Злобин отодвинул пирожное.. — Кто же знал, что в таком сарае стриптиз дают».
— Сегодня вас ждет сюрприз, — продолжал вещать голос. — Сама богиня Шакти пришла к вам. Смотрите и трепещите!
Полилась музыка. Странная, нездешняя. За заунывными всхлипами струнных все явственное проступали барабаны и металлические тарелки.
Из темноты в круг света вступила женщина. Невысокого роста, с хорошо развитой фигурой. Лицо и тело до колен закрывала черная прозрачная вуаль.
Она стала плавно раскачиваться, медленно поднимая руки вверх. Мелкая дрожь прошла по ее телу от пяток к кистям рук. Тихо зазвенели браслеты на запястьях и лодыжках. Дрожь заметно усилилась, но женщина оставалась неподвижной. Вдруг, когда биение тела раскачало ее до максимума, она шагнула в сторону, присела, широко разведя ноги. Руки. заплясали в воздухе. Пальцы то сворачивались в колечки, то выпрямлялись, неестественно выгибаясь вверх. Казалось, они чертят знаки, которые никто из присутствующих не может понять.
На Злобина накатила горячая, удушливая волна. Он против воли уже не мог оторвать взгляда от танцовщицы. Казалось, безмолвные крики пальцев адресованы именно ему. И никому другому в этом зале.
Рубиновые огни закружились, сначала медлен Ц но, потом все быстрее и быстрее. Музыка превратилась в сплошной шквал ударных, бившихся в нервном, истерическом ритме. И Шакти сорвалась с места…
Злобин ничего не смог разглядеть в мельтешений световых пятен. Только плотнее стала душащая волна. Показалось, что в центре зала раскручивается огненный смерч, хлещет по стенам упругими, обжигающими щупальцами.
Вдруг музыка стихла. Послышался мелодичный перезвон. Он задавал острый, резкий ритм, от которого заныло сердце. Он стал приближаться, и удушье стало нестерпимым. Круг прожектора пополз по полу и высветил женскую фигуру, приближающуюся к углу, в котором сжался Злобин. Круг нагнал женщину, и ее кожа вспыхнула бронзовыми искорками. Она шла, прижав руки к крутым бедрам, отставив кисти. Резко встряхивала ими при каждом шаге, отчего по залу рассыпался серебристый перезвон. Она была совершенно обнажена, остался лишь металлический пояс с подвешенными к нему шарами. Она встала в двух шагах от столика с притихшей компанией, дальше пройти было невозможно. Плавно подняла руку, указала пальцем на Злобина.
Бедра ее пришли в движение, мелкой дрожью затрясли шары, они забились друг о друга с громким костяным звуком. Злобин с ужасом увидел, что это не шары, а черепа. Самые настоящие, с черными пустыми глазницами и оскалом желтых зубов.
Лицо Шакти, покрытое бисеринками пота, пылало. За гримом Злобин разглядел лишь широко посаженные глаза, маленький нос и большие чувственные губы. Богиня улыбалась плотоядной улыбкой.
Она завела руку на затылок, встряхнула головой. Поток иссиня-черных волос закрыл ее от плеч до колен. Она резко развернулась, волосы взбились черным облаком, опали, полностью закрыв ее как покрывалом.
Свет погас. В темноте раздался всеобщий вздох, потом шквал аплодисментов.
Ярко вспыхнули софиты. Сцена была пуста.
Наваждение кончилось. На скатерти перед собой Злобин увидел черный бутон. Машинально поднес к носу, вдохнул запах мертвых розовых лепестков.
* * *Следующий номер ничего особенного из себя не представлял. Выскочила худенькая девушка, и в паре с крепким парнем они стали отплясывать рок-н-ролл, по ходу меняясь одеждой. Парень, оставшись в непотребного вида трусиках, сделал всем ручкой и убежал в темноту, играя мышцами. Девушка осталась одна и начала медленно стягивать с себя мужскую одежду.
Злобин сделал глоток кофе. Закурил. Невольно покосился на розу, лежавшую на скатерти.
