Сергей Зверев - Террорист в погонах
– Держись. Щас будем.
Примерно через час к хлопковому хозяйству подкатили два джипа «Чероки». Из них с автоматами наперевес выскочили восемь крепких мужиков славянской наружности. На руках наколки, на головах банданы и панамы. Выстрелами в сторону и в воздух они сгрудили рабочих-хлопководов, завели на территорию хозяйства, выстроили в шеренги, перед этим конфисковав все имеющиеся у тех оружие.
Терентий Коробанов пересчитал деньги.
– Блин, не хватает трех кусков. Разлетелись или утаили. А может, у тех уродов остались.
– Ну так че за уроды? – ковыряясь спичкой в зубах, спросил коренастый, жилистый мужик. У него были серые маленькие глаза с острым всевидящим взглядом, русые волосы, вытянутое лицо с тонким ровным носом и мускулистое тело.
Это был Костян, ему-то и звонил Коробанов. Задачей Кости Готьева, уроженца Бишкека, по кличке Коготь, было разруливать все непонятки, связанные с контрабандой хлопка из Узбекистана.
– Два чувака. Один оборванец какой-то, а другой типа десантник, хе-хе, – скривился в презрительной улыбочке Коробанов, – выскочили из «зилка». Ну застали врасплох. Герои гребаные. Сами на ногах едва стоят, шатаются.
– Че, бухие были?
– В натуре, обдолбались или после перепоя. Пушки наставили, охрана узкоглазая и обделалась. Ну а мне по башке рукояткой один затырок заехал. И вот, блин, тачку мою забрали.
– А че бабло в поле высыпали? – сказал похожий на Когтя парень, только поприземистее и более накачанный и, видать, попроще.
Это был брательник Когтя, Григорий, но его все знали по погремухе Коготь-младший, или просто Малой.
– Че-че… Себе отслюнявили, падлы. Видишь, не все на ветер пустили.
Мужики заржали…
А Коробанову было не до смеха:
– В робингудов, наверное, играют. А хрен их знает. Тачка у меня была новье. Мне еще кредит выплачивать.
– Да, непорядок, – согласился Коготь-старший.
– Говорили, ищи автомобиль в Бишкеке на проспекте Мира.
– Ха, нашли лоха, – встрял Коготь-младший.
– А где? И когда? Козлы. Может, из какой военной части здрыснули, теперь разбоем промышляют, – сокрушался Коробанов.
– Ладно, собирайся. Найдем этих, блин, беспредельщиков, – заверил Коготь-старший.
– Я сейчас, – Коробанов посмотрел на хмурых хлопководов.
– Быстро все машины из боксов загрузить и на станцию. Ты, Баглан, – знаешь, что делать. Поедешь первым. За простой высчитаю у всех до копейки.
Он обвел страшным взглядом хлопководов:
– Все ясно? Буду завтра, поговорим.
Коробанов направился к ближайшему джипу. Сел на заднее сиденье – ему едва хватило там места: сзади в машине находились здоровенные, гора мяса, мужики.
– Куда едем? – спросил Коготь.
– На заброшенную метеостанцию. Они туда ломанулись.
– Лады. Едем!
Взревели моторы, и два черных внедорожника, разгоняя во все стороны дорожную пыль, помчались к возвышающимся неподалеку горам.
Бригада, что крышевала контрабандный бизнес хлопка, быстро добралась до заросшего скудной травой плато, где стояли блоки заброшенной метеорологической станции.
Внедорожники одновременно, как в кадре приключенческого кинофильма, остановились. Из них высыпали вооруженные автоматами Калашникова девять мужиков и перебежками отправились к невзрачным строениям.
Ударом ноги они открывали двери блоков, врывались с выставленными вперед стволами автоматов в комнаты.
Никого не было.
– Кто же здесь ошивался? – проворчал Коробанов.
– Похоже, была временная стоянка чабанов, – сказал один из мужиков.
– А хлопководы говорили, что сюда летал вертолет.
– А че, мы тоже за свежей бараниной летали, – забасил Коготь. – Еще живой и блеющей.
– Ну все может быть, – согласился Коробанов.
Вдруг из соседнего блока раздался возглас Когтя-младшего:
– О, ни хера себе. Парни, идите сюда.
В комнате дальнего блока на полу лежал труп одноглазого киргиза с гвоздем-соткой в единственном глазу.
– Это те беспредельщики! Больше некому. Здесь народ мирный, – сказал Коробанов.
– А на хера им чабана убивать? – скривил губы Коготь-старший.
– Парни, вам не кажется, что кто-то шарил по корпусам и подбирал продукты, – сказал белобрысый мужик с горбатым носам и выпученными глазами.
– Ты точно подметил, Сова! – согласился Коробанов.
– Неужто за жрачку киргиза жизни лишили, – гнул свою линию Коготь-старший. – Ты же говоришь, что три куска баксов не досчитался.
– А че, баксы вместо капусты грызть будешь, – хмыкнул Коробанов. – Приехали за баранами. А баранов нет. Отару в горы и погнали. А этим надо продукты и валить как можно быстрее. И в город не сунешься с таким-то видоном. Этот киргиз заупрямился. Не хотел свой шашлык отдавать. Вот и нацепили его мозги на шампур.
Мужики загыгыкали.
– Ладно, валим отсюда, а то на нас эту мокруху повесят, – сказал Коготь-старший. – По дороге у кого-нибудь про мудаков расспросим.
– Теперь мы можем их самих накрыть. Вроде бы как мы за киргиза бандитов валить будем. А завалим – уважуха среди местных поднимется. А с другой стороны, на фига в нашей стороне беспредельщики, правильно, – проговорил Коготь-младший.
– Кайф, парни. Охота на живую дичь, – Сова посильнее сжал в руке свой «калаш».
– Поехали, – скомандовал Коготь-старший.
Два джипа «Чероки» спустились по серпантину с горы, на которой была построена метеорологическая станция.
Внезапно Коготь-старший, сидевший за рулем, погнал свой автомобиль прямо через обочину по альпийскому лугу.
Второй джип остановился на дороге, ожидая, чем эта поездка окончится.
Тех, кто был в машине вместе с Когтем-старшим, подбрасывало до потолка салона, бросало то на одну сторону, то на другую. Внедорожник кидало влево, вправо, вправо и влево.
Но все молчали. Они поняли задумку своего главного. Коготь-старший вдали увидел отару. А где отара, там и чабан.
На скорости черный внедорожник чуть не врезался в белое облако овец.
– Э! Ты чего! – Чабан замахал на приезжих герлыгой.
– Дай сотку, – обратился Коготь-старший к Коробанову.
Тот протянул купюру.
– Эй, дед, сколько у тебя баран стоит?
– А какой?
– Ну, крупный.
– Три тысячи сомов.
– Вот тебе сотка бачей, это четыре тысячи семьсот. Выберешь нам жирного барана.
Чабан уже начал шарить глазами по своей отаре.
– Не сейчас. На обратном пути. А сейчас бери деньги и скажи, не видел ли ты каких-либо машин днем.
– Такую серебряную. Блестящую… Как ручей, – быстро уточнил Коробанов.
– Как ручей? Видел. Пару часов тому она повернула к горам.
– Старик, тут везде горы. К каким горам?
– К горам с лесом, – уточнил чабан. – Только, наверное, это не она. Серебряная машина тянула на веревке еще одну, зеленую.
– Зеленую машину?
– Да, длинную, как коробка с круглыми углами.
– Коробка с круглыми углами? – не понял Коробанов.
– Еще доктора на таких ездят, – объяснял чабан.
– Микроавтобус, – догадался Коготь-старший.
– Это я уже не знаю, – улыбнулся чабан, показав свои пепельно-серые зубы.
– Ну ырахкмат, – поблагодарил его Коготь-старший.
Он развернул свой автомобиль и помчал его по пересеченной местности к грунтовке, туда, где их ждал экипаж второго внедорожника.
На развилке два черных, сияющих на солнце джипа «Чероки» повернули к горам, заросшим хвойным лесом. Эти горы на самом деле были небольшие, и правильнее было бы их называть холмами. Просто лес создавал иллюзию, что они чуть выше, чем есть на самом деле.
– Что за микроавтобус? – подумал вслух Коготь-старший.
– А что, если они сельскую «Скорую» угнали… – предположил Коробанов. – И врачей в заложники забрали. Или еще черт его знает что могли с ними сделать.
– Бритвой по горлу и в колодец, – заржали на заднем сиденье.
– Че несете, – сказал Коготь-старший, – это же на моей территории. Все ж на нас погонят. Поедем, разберемся.
– Просто, нах, маньяки какие-то, – подливал жару в огонь конопатый мужик, что находился за спиной у водителя. – Лепил повязать. Да я их теперь голыми руками задушу.
– Слышь, Рыжий, я сделаю это первый, – сказал его сосед, весь до самых ушей сине-зеленый от татуировок, за что получил погремуху Огурец.
– Я вот что скажу, – выдал сидевший справа от Огурца лысый, с красным лицом амбал. – Здесь нашему человеку солнце слишком в затылок стреляет. Вот крыша и съезжает. Это нам, что здесь родились, наплевать на солнце, а вояк сюда пригоняют чуть ли не с тундры. Вот их и дуреют…
– Это ты, Черепан, здесь родился. А я приехал сюда бабки делать, – сказал Коробанов.
– Ну ты в Киргизии уже как свой, давно прижился, – ляпнул его по плечу Огурец. – И башню тебе не заклинит.
