Михаил Март - Бездомный мрак
Я покинул дом Татьяны, сел в машину и уехал. Машина, словно сама, вновь привезла меня в район старых Кузьминок. Очевидно, мной, как игрушкой с дистанционным управлением, руководит подсознание, которое не желает раскрывать свои тайны. Согласен подчиняться, если это делается во благо моих целей.
Я вновь вошел в вонючий подъезд и поднялся на четвертый этаж.
Сегодня мне повезло больше, чем вчера. На первый же звонок дверь приоткрылась. Сквозь узкую щель я увидел женщину.
– Вы Галина Лиходеева? Я к вам по поручению старшего следователя по особо важным делам Московской городской прокуратуры Задориной Ксении Михайловны.
Прозвучало очень убедительно. А главное, что я сам еще не знал, как представлюсь. Как-то само собой получилось.
Дверь захлопнулась. Я был терпелив. Звякнула цепочка, ударившись о полую дверь, и она распахнулась.
Теперь я ее увидел. Высокая, очень худая, с бледным изможденным лицом, с затянутыми на затылке волосами, она не производила впечатления обаятельной дамы. Ее взгляд был словно у волчицы, когда в ее нору сует свой нос опасный враг.
– При чем здесь прокуратура? – спросила она немного растерянно.
– Мы еще не закрыли дело, которое вел ваш муж. На данный момент вскрылись некоторые обстоятельства, ранее нам не известные. По понятным причинам я не могу говорить о них открыто.
Она пропустила меня в полутемную переднюю и остановилась посредине.
Повернувшись ко мне лицом, Лиходеева уперла кулачки в узкие бедра. Похоже, она должна задавать мне вопросы, а не я. Выжидать не имело смысла, пока она придет в себя и сообразит, что к чему.
– Прошу извинить, что тревожу вашу свежую рану, но мне необходимо выяснить некоторые обстоятельства гибели вашего мужа.
– Вам у меня? – удивилась хозяйка.
– Именно так. Вы лично присутствовали на опознании трупа вашего мужа?
– Не только. Был представитель милиции. Почему вы спрашиваете?
Я видел ее напряжение. Что-то тут было не так.
– Вы его опознали?
– Я уже отвечала и даже расписалась в документах.
– У вас сохранилась опись вещей, найденных при обнаружении погибшего?
Она молча ушла в комнату и вернулась с конвертом. Передав его мне, она приняла ту же агрессивную позу.
В конверте лежала выписка из протокола изъятия:
"I. Бумажник из искусственной кожи черного цвета. Содержание:
– удостоверение МВД на имя Дениса Александровича Лиходеева, майора милиции, начальника уголовного розыска Центрального округа УВД;
– фотография ребенка (надпись смыта);
– четыре купюры достоинством в пятьдесят рублей.
2. Ключи от квартиры (связка шесть штук).
3. Пистолет ПМ с полной обоймой патронов, номер соответствует табельному оружию майора Лиходеева.
4. Перочинный нож с тремя лезвиями.
5. Размытая пачка сигарет «Жетан».
Одежда:
Серый пиджак в клетку (на подкладке бирка А-6215 от химической чистки).
Синие джинсы «Lee». Кроссовки белые с синим фирмы «Найк». Розовая рубашка".
Все, что я прочитал в реестре, было мне очень хорошо знакомо за исключением деталей.
– У вас на двери только один замок. Почему шесть ключей?
– От рабочего кабинета, сейфа, стола. Откуда мне знать?
– Вы получили все вещи по описи?
– Все получила.
– Я хочу взять у вас ключи. Мы проверим их на соответствие.
Она вырвала у меня бумагу и опять ушла в комнату. Через секунду в меня полетели ключи. Я едва успел их поймать, иначе они расквасили бы мне нос.
Ключи я убрал в карман.
– Что вам сказали патологоанатомы после вскрытия. Когда наступила смерть?
– Никто вскрытия не делал. Тут и без того все ясно. Падение в пропасть оставило от его лица и тела сплошное месиво.
На вешалке в передней висел тот самый клетчатый пиджак.
– Странно. Но одежда почти не пострадала.
Чуть ниже стояла обувь. Вот и те самые легендарные кроссовки. Я их поднял и осмотрел подошву. Сомнений не оставалось. Этих следов на моем участке больше, чем моих собственных. Там же стояли другие мужские ботинки, но они были размера на два больше, невооруженным взглядом видно.
– Может вы еще в моем белье покопаетесь? – это был крик отчаяния.
От неожиданности я выронил обувь из рук.
– В этих кроссовках его выловили?
– Убирайтесь вон! Все вы мне осточертели. Оставьте меня в покое.
– Держите себя в руках. Этим вы себя выдаете.
Не знаю, как эти слова сорвались с языка, но она растерялась. Я совершенно другое хотел сказать. Она замерла с открытым ртом. Воспользовавшись случаем, я задал свой последний вопрос.
– Где его похоронили?
– Не Щербинке, Двенадцатый участок южного кладбища.
– В закрытом гробу?
Она молчала. Я вышел из квартиры, хлопнув за собой дверью. У меня тоже были нервы.
Одно знал точно: вся одежда принадлежала моему шоферу Эрику Брылеву, уволенному пять дней назад.
Оставалось загадкой, каким образом вещи Лиходеева оказались у Брылева.
Вариантов сколько угодно, и один из них мне представлялся наиболее подходящим.
Машина сама привезла меня в гостиницу «Балчуг». На мое счастье, я нашел местного детектива.
В этот день они получали зарплату, а по ходу начальство устроило совещание, собрав разные смены вместе. Удобный случай. Я извинился и попросил Аркадия Баринова выйти на секундочку.
Очень недовольный, он вышел в коридор.
– Вы все еще не угомонились?
Я успокоил его двадцатидолларовой купюрой.
– Напряги память, приятель, пока трезвый, и ответь мне на вопрос. Какие сигареты курил майор Лиходеев, тот, что разбирался с делом об убийстве Екатерины Кислицкой?
– А что тут напрягаться. Такую гадость у нас мало кто курит – «Жетан».
Французские сигареты без фильтра. Наша «Прима» в сто раз лучше. Выкобенивался мужик. Мол, я не такой, как все.
– Отлично. Но мне кажется, что это не последняя наша встреча. Ты дежуришь так же, по ночам?
– С одиннадцати. Я не против получать по двадцать баксов в минуту, так что милости просим.
Он вернулся на собрание, а я уехал.
Какой черт меня дернул ехать на кладбище, я не знаю. Могилы не раскрывают своих тайн. Но я сам недавно вернулся из потустороннего мира, и мне казалось, что свежее захоронение заговорит.
Когда я парковал машину на стоянке, я увидел женщину, выходившую из ворот кладбища. Нет. Ошибиться я не мог, она слишком глубоко засела в моем сердце.
Сначала я хотел выскочить из машины и броситься ей навстречу, но что-то меня остановило. Я лишь замер, не отрывая от нее глаз.
Белла подошла к белой «восьмерке», села за руль и уехала. Она обещала мне следующую встречу, только не уточнила когда и где состоится наше свидание. Я чувствовал себя виноватым перед ней за ночь, проведенную с Татьяной, будто изменил жене. Кто мне Белла? Так, мимолетное знакомство, ни к чему не обязывающее. Но когда я думал о тихой жизни в Швейцарии, то всегда представлял ее рядом с собой. Почему? Не знаю, но я был уверен, что она должна ко мне приехать. Даже не так. Должна вернуться. Вернуться после столь долгой разлуки.
И это должно произойти как само собой разумеющееся.
Полный бред! Сколько же мусора у меня набралось в голове за несколько недель.
Происходило то, о чем говорил доктор Розин. Я начал накапливать свое новое прошлое, и мне уже было что вспомнить, на что оглянуться.
Я вышел из машины и направился к воротам. Участок и могилу я нашел быстро.
На могиле стояли свежие венки от друзей и сотрудников и ни одного от жены.
Я подошел к мужикам в телогрейках, орудовавших лопатами, и спросил:
– Могилу Лиходееву вы копали?
Они переглянулись, и старший с усмешкой сказал:
– Мы. Есть претензии?
– Никаких. Я запоздалый плакальщик. Не успел. Почему его хоронили в закрытом гробу?
– Нам что докладывают? Он же мент. Убили при исполнении. Значит, лицо покорежено. Все остальное чин чином. Речи, ружейные залпы. А народу человек десять было, не больше.
– Может, другие не пришли, потому что отказывались верить, что их близкий друг погиб?
– Мы тоже так думаем.
– И вы? Почему?
– Тут только что дамочка одна была. Минут десять назад. И тоже вся в сомнениях. Те же вопросы задавала.
У меня пробежали мурашки по коже.
– В бежевом пальто и черной косынке?
– Так значит, вы ее видели?
– Видел. К сожалению.
Мой довесок они не расслышали. Я знал, что у Беллы погиб ее возлюбленный, и почему бы ему не лежать на том же кладбище? Но, похоже, круг сузился до одной могилы. Возможно ли такое?
Я повернулся и направился к выходу. Значит, она меня обманула и наша встреча не случайность. Чего же она добивается? Тоже хочет раскопать истину.
Кажется, она говорила мне об этом. А я выложил ей все о себе, что знал. Но, по всей вероятности, мои откровения ее не очень заинтересовали. Однако Лиходеева они интересуют. Ведь это он меня изображал, путешествуя от дома убитого нотариуса до отеля «Балчуг». Стоп! Если это так, то что же получается в итоге?
