Сергей Зверев - Мины по-флотски
– Я не говорю, что не нравится. Но мы, по большому счету, люди несовместимые.
– Тут вы ошибаетесь. Журналисты совместимы с кем угодно. Я могу разговорить и кандидата в президенты, и бездомного, и конченого наркомана.
– Меня и моих друзей вам не разговорить, – усмехнулся Саблин. – Тоже профессиональное. Одни научены дело делать, другие языком болтать.
Грифитс улыбался, следил за реакцией Кэт, та всегда болезненно воспринимала выпады в адрес своей профессии.
– Журналистика, между прочим, – это очень серьезное занятие, – предупредила Кэтрин. – Миллионы мечтают оказаться в кадре, появиться на экранах. А осуществить мечту удается только единицам.
– И вы – одна из этих немногих, – не удержалась от колкости Сабурова. – Я, кстати, телевизор практически и не смотрю.
Джон повертел головой, разминая шею.
– По мне, лучше быть оператором. Кэтрин на улицах узнают. Я бы такого не выдержал. Придешь в бар, и даже напиться толком невозможно, потому как на виду у всех. Я уж лучше за кадром побуду.
Саблин сверялся с картой, выведенной на экран планшетника, прикрывая экран ладонью от солнца.
– У той скалы остановите, – сказал он профессору.
«Ленд Ровер» подкатил к скале и остановился.
– Не против, если я с вами выйду? – спросил профессор. – Любопытно. Мне первый раз в жизни придется присутствовать при вскрытии шпионской закладки.
– Мы не шпионы, – даже слегка обиделся на такое определение Саблин. – И ничего интересного в этом нет.
– Для кого-то будничная рутина, а для меня целое приключение.
– Эх, жаль, – вздохнул Грифитс. – Такой сюжет для съемок пропадает. Может, пересмотрим наши договоренности? Я вас всех в долю от гонорара возьму. Ты, Кэтрин, не против такого поворота?
– Не согласятся, – парировала журналистка. – Я по их лицам это вижу. Они были бы рады избавиться от нас прямо сейчас.
Саблин, Катя и Николай обходили скалу. Профессор шел за ними. Файез осмотрелся.
– Закладку ищете? – спросил Саблин.
– Чисто сработано. Я даже не представляю, где может быть спрятано оружие, – восхитился профессор. – Оно ведь здесь?
– Здесь, – подтвердил Виталий.
– Но тут же вокруг везде скальная порода. Чтобы в ней выдолбить углубление, целый день нужен. И если я, археолог, не могу заметить место закладки, то это суперпрофессионализм.
Саблин улыбнулся.
– Все куда проще, профессор.
Боцман кивнул Зиганиди, и они вдвоем, помогая друг другу, взобрались на скалу.
– Принимайте! – крикнул сверху Виталий.
Вдвоем с Николаем они стали спускать на веревках деревянный ящик.
– Сколько он там пролежал? – изумился Файез. – Мог пойти дождь. Туда рано или поздно кто-нибудь мог забраться.
– Сколько? – переспросила Катя. – Его или вчера вечером туда положили, или сегодня утром. – Реальность всегда проще, чем хитроумные умозаключения.
Профессор помог Кате принять груз. Спустившиеся со скалы Виталий с Николаем вскрыли ящик. В нем оказались три автомата со складными прикладами, уже снаряженные рожки в подсумках, десяток гранат с запалами. Коробка с пластической взрывчаткой, огнепроводный шнур и детонаторы.
– Не густо, – подытожил Виталий.
– Зато оперативно, – возразила Катя.
Крышку поставили на место и понесли ящик к машине.
– Для нас оружие тоже припасено? – с улыбкой спросил Грифитс.
– Твое оружие камера. Ты же в процесс никогда не вмешиваешься – ты сторонний наблюдатель, – сказал каплей. – А Кэтрин я бы автомат не доверил.
– Я сторонний наблюдатель до тех пор, пока лев грызет свою добычу и не обращает на меня внимания. – Джон потянулся.
Профессор сел за руль.
– Если говорить обо мне, то я принципиально не беру в руки оружие.
– Похвальный принцип. – Саблин забрался на сиденье. – Но не с моей профессией. – Вот когда выйду на пенсию, займусь подводной археологией.
– В России хорошо развита подводная археология? Аквалангистам много платят? – поинтересовался Грифитс.
– Я разве говорил, что мы из России? – пожал плечами Саблин.
Джон вздохнул.
– Конспираторы чертовы. Это для арабов вы европейцы, а я за километр в вас русских чую.
– Он, кстати, грек, – кивнул Виталий на Зиганиди. – Это так, для сведения, для общего развития.
– Ладно, поехали. Мне все равно, кто вы такие. Мне важно, какая у вас цель, – подытожил профессор. – Если цели совпадают, можно и с чертом в одной компании оказаться.
«Ленд Ровер» вновь покатил, переваливаясь на выбоинах.
* * *Через полчаса добрались до бухты.
– А машину свою боевики забрали, – сразу заметила Катя.
Место под скалой, где они в свой прошлый визит бросили грузовичок с пулеметом, пустовало.
– Не обязательно, что ее забрали те самые повстанцы, – философски заметил Зиганиди. – Тут и других хватает, а «тачанка» в здешних краях последние два года – товар ходовой.
Саблин указал рукой.
– Вход в тоннель находится в этом месте, под скалой. С берега его не заметишь.
– Я уже здесь бывал, – напомнил профессор.
– Ну, и как мы будем искать тоннель, находясь наверху? У вас специальный рентгеновский аппарат имеется? – допытывалась Кэтрин у Файеза.
Грифитс тем временем работал, снимал на камеру и стоящую у машины Кэт, и профессора.
– Моя аппаратура со мной, – Файез рылся в багажном отсеке. – Она никогда меня не подводила. Но только это не рентгеновский аппарат и не сканер, а более чувствительное приспособление.
– Можно поподробнее? – попросила Кэт, отступая в сторону, чтобы дать Джону подойти ближе.
Саблину не терпелось взяться за дело, а тележурналисты все затягивали.
– Постарайтесь не столько поподробнее, сколько поскорей, – сказал Боцман.
Кэтрин посмотрела на него с осуждением.
– Мы все здесь на равных правах, – тихо сказала она и приложила палец к губам, мол, не мешайте звук записывать.
Профессор извлек из кофра небольшую деревянную шкатулку, в каких обычно хранят драгоценности, поднял крышку. Джон пригнулся, направил на нее объектив камеры. Внутри на темно-синем бархате в углублениях лежали два начищенных до блеска латунных стержня, загнутых в форме буквы «Г». У них имелись изящные деревянные ручки, украшенные замысловатым орнаментом.
– Я думала, у вас какое-то навороченное, напичканное электроникой приспособление, – изумилась журналистка. – А перед нами что-то архаическое.
– Наши предки были не глупее нас, – вымолвил профессор. – Они не знали электроники, но отлично умели использовать скрытые человеческие возможности. Мозг у человека устроен значительно сложнее, чем процессор суперкомпьютера. А мир он воспринимает не только известными всем чувствами: зрением, осязанием, слухом, вкусом и обонянием, но и на уровне тонких материй. Это так называемые «рамки», а сам процесс называется лозоходством, потому как в древности нередко вместо рамок использовали расщепленную ветку лозы. – Профессор взял за деревянные ручки загнутые латунные стержни.
Начищенный металл эффектно засверкал на солнце.
– И как действует ваше приспособление? – поинтересовалась Кэт.
– Как все гениальное – просто, – горделиво заявил профессор. – Видите, стержни свободно поворачиваются в ручках. Сейчас они установились параллельно земле и друг другу. Нам известно, что поблизости под землей проходит подземное русло. Проверим, что покажет приспособление.
Профессор неторопливо пошел параллельно берегу. Когда он оказался над тоннелем с водой, то стержни дрогнули, повернулись навстречу друг другу и скрестились.
– Вот, видите! – воскликнул Файез. – Я думал о пресной воде, организм на тонком уровне ощущает воду под землей и посредством рамок дает нам информацию. – Профессор сделал еще несколько шагов, и рамки вернулись в прежнее положение. – Двигаясь зигзагом, мы сможем по пути фиксировать точки, в которых пересекаем подземное русло. Именно так я ищу места, где можно сделать колодец, – фиксирую водяные подземные жилы. Способу тысячи лет.
– Удивительно, – проговорила Кэт. – Для лозоходства нужен особый талант? Или на такое способен любой человек?
– А вы сами не хотите попробовать?
– Можно? – Кэтрин кокетливо наклонила голову.
– Возьмите рамки. – Профессор протянул ей загнутые стержни.
Журналистка выставила перед собой руки с рамками, прикрыла глаза. Стержни повернулись – указали сперва на Грифитса, затем на Саблина.
– Нужно о воде думать, – напомнил Файез. – А вы думаете о чем-то другом, – с улыбкой добавил он.
– Я думаю о воде, только о воде. Она прохладная, струится в темноте… – приговаривала Кэт, двигаясь мелкими шажками.
И, о чудо, стержни в районе подземного коллектора скрестились. Джон четко зафиксировал этот момент на камеру и перевел объектив на поблескивающее в солнечных лучах море.
– Есть, у меня получилось! – воскликнула Кэт.
– Снято, – подтвердил Джон.
