Алексей Баскаков - Золотая чума
— А сколько вообще-то людей в вашей гоп-компании?
— У нас же не американская мафия, где, как пишут в популярных изданиях, имеются чуть ли не списки членов. Есть связи, общие интересы. Вот я лично как в это дело влез? Был обычным толкачом, доставалой. А потому заело — что это я все на других, а не на себя?.. Но речь даже не о том. Просто никогда точно не разглядишь, то ли человек шустрит, чтобы государственное дело сделать, то ли он на себя старается. Вот Старков такой же. Он за десять последних лет расцвел во всю ширь. Хозяин тайги. И ведь все это ему с рук сходило. И сходило бы дальше, если бы он не зарвался. Потому что он и для государства был незаменимым человеком. Я вам гарантирую, — когда вы его заберете или в землю зароете — так на Колыме его долго будут вспоминать, — ах, какой был человечище. Такого другого долго искать придется. Как он все мог организовать.
— Кстати, а вот тут поподробнее. Как это он сумел такое дело раскочегарить? Не чисто же на деньгах…
— Конечно, нет. Он опирался на конкретных людей.
— На воров?
— Наоборот. На сук.
Мельников пояснил, обернувшись к Лехе:
— Суки, — это не только воры, которые оказались в штрафбатах. После войны такая поперла преступность — мама не горюй. Я занимался в сорок шестом одним делом в Казани — так там была действительно мафия. Когда их судили показательным судом в местном Доме культуры, на скамье подсудимых сидело шестьдесят человек. А не всех еще поймали. У них были люди, которые липовые документы рисовали. Были врачи, которые лечили тех, кого менты подранили. Там все было серьезно. Все эти люди создали свою масть, которая в лагерях часто брала верх. Потому что правильным ворам было впадлу занимать административные должности, а этим — нет. Они большую силу имели.
— Все так, — кивнул Башилин. — У Старкова была еще одна сила — предатели. Всякие полицаи, бандеровцы и прочие «лесные братья». Они ведь мужики хваткие и в лагерях быстро выбивались на хорошие должности. И что самое главное — крепко держались друг за друга. Вот на эту-то публику Старков и опирался. Как он их привлек к себе — уж этого я не знаю. Но — привлек. А те, кто вышли на свободу, они сразу хорошо устраивались. Во-первых, потому что хотели хорошо жить при любой власти. И, во-вторых, держатся друг за друга. Эдакая даже не антисоветская партия, а объединение тех, кто хочет жить хорошо. А на все остальное им наплевать.
Кот вспомнил своих знакомых — Игоря, воевавшего под Курской дугой, и Павло, бывшего полицая. Да, вот откуда у Старкова была такая сила, что он мог уверенно себя чувствовать чуть ли не по всей Колыме.
Но время неспешных бесед закончилось. На дороге появились четыре желтых кружка, которые то появлялись, то исчезали, петляя между сопок. Это спешили незваные гости.
— Эх, Витька, а ты говорил, что никто об этом месте не знает. Да, я вижу, что не соврал. Просто недооценил ты своих дружков. Вот что. Пусть дед с девкой двигают в тайгу. А нам бегать по лесам негоже. Леха, в багажнике есть небольшой боезапас на крайний случай. Тащи его сюда.
Леха побежал к «Победе», открыл багажник — и с радостью убедился, что Мельников придерживался принципа «все свое вожу с собой». Между запасным колесом и канистрой с бензином лежал целый арсенал. Тут, между прочим, был и подарок Старкова, тот самый карабин. Но кроме этого имелись еще три «Калашникова» и большой набор рожков. Кот прихватил все это хозяйство и возвратился в сторожку.
— Витька, стрелять умеешь?
— Когда на войне был, пистолет носил на поясе. Но я-то был интендантом…
— Понятно. Тогда отойди в угол и не отсвечивай.
Троица заняла позиции у двух выходящих на дорогу окон. Между тем машины были уже близко. Уже можно было определить по звуку, что это эмка и, скорее всего, «Волга». Метров за двести до домика дорога делала зигзаг — и машины вынуждены были ехать чуть ли не боком к стрелкам. Но водителей, очевидно, это обстоятельство нисколько не смущало. Противник снова недооценивал врага. Видать, здешние комитетчики никогда не сталкивались с настоящими бойцами.
Мельников отложил автомат и взял карабин Кота.
— У тебя в этой штуке вроде как разрывные пули? Что ж, вспомним партизанскую молодость.
Он прицелился в бензобак «Волги». Мягко нажал на спуск и… Это был высший класс! Мельников, выпуская пулю, чуть сдвигал ствол по ходу движения машины, одновременно взводил затвор и снова нажимал курок. Кот и Прохоров, забыв о предстоящем бое, во все глаза глядели на работу мастера. Восемь пуль были выпущены чуть ли не с пулеметной скоростью. И не зря они были выпущены. Над передней машиной взметнулось рыжее пламя. Грохнул взрыв. Кто-то, похожий на живой факел, выпал из машины и с жуткими воплями покатился по земле.
— Учитесь, сынки, пока я жив.
Вторая машина, «эмка», поспешно развернулась и подалась прочь.
— Если враг убегает, его догоняют. В машину! — приказал капитан.
Трое чекистов и примкнувший к ним государственный преступник, прихватив свой арсенал, бросились в погоню.
Пока они разбирались с погрузкой и запуском мотора, эмка успела уйти довольно далеко. Время от времени на изгибах дороги были видны ее фары, но на гнусном проселке преимущество «Победы» в скорости было бесполезным. Езда по таким буграм и рытвинам очень напоминает бег со спущенными штанами. В этом случае спринтерские возможности бегущих особой роли не играют. Преследуемые отрывались все дальше. Крутя руль и подпрыгивая на бесчисленных буграх, Кот с ностальгией вспомнил газик Старкова. Вот на нем бы погонялись…
Такая погоня в замедленном темпе продолжалась, пока наконец не выкатились на шоссе Магадан — Ола. Эмка повернула в сторону областного центра. Здешняя дорога была, конечно, тоже не сахар, но, по крайней мере, можно было попытаться выжать из «Победы» максимальную скорость. Что Кот и сделал. Машину трясло и кидало, но он упорно крутил руль, сосредоточившись на одном — не слететь с этой вихляющей безумной дороги. И вот, наконец, впереди мигнули габариты эмки.
— Поднажми! — крикнул Мельников.
Кот поднажал. Некоторое время преследуемая машина то показывалась, то скрывалась на очередном вираже. Но расстояние между эмкой и «Победой» быстро сокращалось. И тут начался прямой участок дороги. Эмка шла впереди примерно на полкилометра. Кот вдавил ногу в акселератор — и «Победа» честно выдала положенные ей сто двадцать в час. Кот знал: эмка больше восьмидесяти сделать не может по определению, так что догнать ее — это теперь только вопрос времени.
В окошке идущей впереди машины вспыхнули три красных огонька. Стреляли из пистолетов. Это ладно. Из машины, прущей на полном ходу, попасть во что-то можно только в американском кино. В реальной жизни такого никогда не случается. Так что Кот спокойно сокращал расстояние. Вскоре оно уже не превышало пары десятков метров. Из эмки продолжали стрелять. С тем же успехом. Еще ближе… Прохоров тоже не выдержал — опустив стекло, он высунул автомат и полоснул по убегающей машине длинной очередью. Даже попал — видно было, как рикошетят пули от задней стенки. Но толку от этого — как от стрельбы по танкам из рогатки. Так. Теперь надо соображать. Эмка тяжелее — пытаться сбить ее в кювет — занятие неблагодарное. Тем более что в упор при этом могут дуриком и попасть. Если же у них хороший водитель… Кот не обольщался, он знал, что баранку умеет крутить на весьма среднем уровне. Так вот, если у них хороший водитель, подготовленный для таких игр, — то еще неясно, кто кого скинет в кювет. С другой стороны, эмка — не слишком устойчива на большой скорости. Особенно ее шатает на поворотах. А значит… Кот приблизился и, сохраняя дистанцию в два метра, прекратил попытки дальнейшего сближения.
— Дайте им для острастки! — крикнул он товарищам.
Прохорова просить было не надо. Он снова шмальнул длинной очередью. Заднее стекло осыпалось, но эмка продолжала переть. Их шофер был явно не дурак — он петлял, пытаясь помешать пойти на обгон. Но вот он, правый поворот! Когда эмка начала на него заходить, Кот газанул, потом резко кинул руль вправо. «Победа» ударила правым передним крылом в заднее левое эмки. Эх, зря он так. Говорят ведь умные люди — не умеешь, не берись. Эмка вильнула, но выправилась. Зато Кот на несколько секунд потерял управление и слетел на обочину. И только резкое торможение помогло ему избежать встречи с матерой лиственницей, которая превратила бы машину, — а заодно и пассажиров, — в однородное месиво. А сама спокойно простояла бы еще пару-тройку сотен лет…
Пришлось сдавать назад и выруливать на шоссе. Пока он проделывал все эти манипуляции, преследуемые вновь оторвались. Леха пошел на вторую попытку сближения. И тут те сделали очередную ошибку. Кто-то из них, видимо, устал стрелять в открытое окно и попытался приоткрыть заднюю дверь. Не сообразив в горячке боя, что у эмки двери открываются по-старинному — назад. Тут уже начали действовать законы физики. Ветер рванул дверь — она отворилась полностью. Машину занесло, развернуло поперек дороги, она мгновенно завалилась на бок, сделала кувырок и вновь встала на колеса… Кот до боли в ноге вдавил тормоз, успев одновременно рвануть и ручник. Раздался душераздирающий визг, «Победу» крутануло, — но все-таки впилились они в эмку не слишком сильно.
