Александр Тамоников - Один к десяти
— Давай!
— У них задача была контролировать лесной массив.
— «Зеленку», значит? Понятно. Ладно, тела унесите к тем, что лежат за КНП. И не высовываться из траншеи, ясно? Всем передать!
Егоров обернулся к Доронину.
— Почему не сработали мины?
— Ты у меня спрашиваешь?
— У себя. Плохи дела, Сань, раз снайпер прошел минное поле и устроил себе позицию. Вычислить его отсюда будет нелегко. Так что отдавай приказ увеличить насыпь со стороны «зеленки». Без дела по высотам не шастать, головы не высовывать и вообще довести до всех, что рядом — смерть. А я пару своих наблюдателей посажу, пусть присмотрятся, авось и будет толк.
— Это все сделаю. Но может, следует что-то пред принять более эффективное, чем наблюдение?
Егоров задумался и принялся размышлять вслух:
— Примерный сектор нам известен, стреляли прямо напротив, скорее всего, с дерева.
— Может, из зенитки кроны посшибать?
— Тебе всего боезапаса не хватит, чтобы и половину-то деревьев оголить. Это не подходит. Я знаешь что думаю? А не рвануть ли нам дистанционки, все сразу? Судя по схеме, они понатыканы везде, может, и за денет какой?
— Может, и заденет, если снайпер не устроил себе берлогу. Думаю, здесь он надолго.
— Или шугануть? Чтобы заметался по «зеленке»? Но опять-таки как? А терпеть рядом с собой стрелка никак нельзя. Будем думать. Ты своих предупреди, а я своим задачу поставлю.
На этом они разошлись. Доронин, отдав распоряжение по роте о соблюдении дополнительных мер безопасности, прибыл на КНП.
Костя нес службу в своей ячейке. Совсем рядом с теми, кого поразил снайпер. Только его сектор находился в противоположном направлении. Буквально считанные минуты назад один из них — Культя, рядовой Культяев, одногодок Горшкова, — подходил стрельнуть сигарету. А сейчас он и его напарник, с развороченными затылками, лежали, накрытые брезентом, где-то за командным пунктом. И никто из них больше не встанет в строй, не подойдет поговорить, не попросит закурить. А дома? Дома теперь получат похоронки, каково матерям-то? Константину не хотелось верить в случившееся, разум отвергал реальность, словно ничего не произошло и ребята просто отошли на минуту по делам. Но кровавые сгустки, смешанные с землей, упрямо напоминали об убийстве и возвращали в действительность. Костя, тяжело вздохнув, взял автомат, прижал приклад к щеке и серьезно, сосредоточенно стал обводить взглядом отведенный ему сектор.
Колян, находящийся рядом, в соседнем окопе, посмотрел на друга. Он испытывал огромное желание с кем-нибудь поговорить, но, поняв состояние товарища, не стал делать этого, также сильно в душе переживая смерть своих ровесников.
Доронин сидел за столом КНП и думал. Сгущающаяся вокруг роты смертельно опасная атмосфера ощущалась почти физически. Неминуемо и неотвратимо приближалось что-то страшное, и он это чувствовал, хотя и пытался разогнать тягостное настроение. Он думал о состоянии тех, кто принял первые кровавые уроки войны и находился сейчас в окопах в тоскливо подавленном ожидании надвигающейся опасности. Он думал о Егорове и его бойцах. Обо всем, что окружало его, и об ответственности, которую он как командир, офицер нес за всех на этих чужих высотах. Включая и тех, кого уже не вернешь. Виновен ли он в их смерти? Формально нет, никаких инструкций нарушено не было. Оборона организована согласно боевому Уставу, а потери на войне, к сожалению, неизбежны. Но как ответить матерям этих погибших ребят на простой, казалось бы, вопрос: «Почему вы, тот, кому мы доверили своих сыновей, не уберегли их?» Есть ли ответ на этот вопрос? На него ответа нет, и что бы ни говорить, как бы ни оправдывать себя, а виновен он, виновен в смерти своих подчиненных. Пытаясь отогнать тяжелые мысли, Доронин закурил и принялся изучать по карте «зеленку», определяя, где может находиться проклятый снайпер и каким образом ему удалось пройти сложное, плотное минное поле.
Сработала связь с Беркутом.
Доронин включился.
— Первый на связи!
— Первый! Я Беркут. Внизу под нами Шах.
— Шах? — удивился Александр.
— Он самый, и не один. С ним два связанных духа.
— Что еще?
— Ничего. Шах подает сигнал — связаться с вами.
— Понятно. Просигнализируйте, чтобы оставался на месте. Пока все. Оставайтесь на связи!
Доронин встал, вышел из блиндажа. На приступке сидел посыльный.
— А ну капитана Егорова ко мне, мухой! Посыльный сорвался с места, уходя в сложный лабиринт ходов сообщения. Через несколько минут Егоров вышел к КНП.
— Что за срочность, командир?
— Зайдем.
Они спустились в блиндаж. Доронин повернулся к Егорову.
— Беркут только что доложил, что из ущелья вы шел Шах.
— Шах? — так же, как ранее Доронин, невольно удивился Валера.
— Да. С ним два боевика. По докладу Беркута, связанные.
— Даже так? А ну дай-ка мне Беркута.
— Беркут? На связи Первый, узнаешь меня? Быстренько доложи, что видишь?
— Вижу Шаха, двух черных с ним. Стоят под нами.
— Ущелье осмотрели? «Хвоста» за ними нет?
— Осмотрели. Насколько возможно. Никого не видно.
— Так. Просигналь Шаху — пусть ждет. Конец связи. — Отключив рацию, Егоров сказал: — А сей час, Сань, мы должны убить, как говорится, сразу двух зайцев.
— В смысле?
— Из «зеленки» проход просматривается?
— Наверно.
— Не наверно, а точно. Теперь прикинь: выходит Шах с пленными. Снайпер его засекает, если, конечно, не закопался в землю. Что будет делать стрелок?
— Скорее всего, попытается завалить Шаха, что бы дать уйти своим.
— Или будет валить троих. Но в любом случае он должен как-то себя обнаружить. Подожди, я вызову своих стрелков.
Егоров по «ТАИ» связался с Малой высотой и вызвал нужных людей.
— Сейчас, сейчас, Сань, дай все обмозговать. Валера ходил по блиндажу. В глазах горел огонь, как у охотника, который обнаружил зверя, но еще не решил, как его достать. Прибыли двое десантников. Егоров усадил их за стол.
— Поступим так. Вы, — он обратился к подчиненным, — занимаете позиции там, где были подстрелены люди Доронина. Следите за «зеленкой», внимательно смотрите. Из ущелья выйдет Шах с двумя духами. Снайпер в лесу должен обязательно встрепенуться. Люди на открытом месте, что может быть заманчивее? Значит, как-нибудь, но проявит себя. Вы должны засечь его и уничтожить. Вам ясна задача?
— Так точно!
— Выполняйте! — Егоров обратился к Доронину: — Ты, Сань, будь в готовности взорвать мины дистанционного управления и отдай команду расчету зенитной установки сразу же после подрыва ударить по кронам деревьев. Это на тот случай, если мои люди не сумеют вычислить стрелка, а тот откроет огонь. Теперь дай мне связь с Беркутом.
— Беркут! Я — Первый, как слышите?
— Слышим, Первый.
— Сигнальте Шаху — в «зеленке» снайпер, пусть выходит через десять минут из ущелья, прикрываясь своими пленными. Если по ним откроют огонь, залечь, пока навстречу не выйдет «БМД». Передал?
— Минуту, Первый!.. Передал.
— Добро. Контролируйте ущелье особенно внимательно.
— Понято, Первый, до связи.
— Ну что, Сань? Начнем охоту?
— Я буду ждать твоего сигнала.
— Жди.
Егоров выскользнул из КНП и скорым шагом пошел по траншее. Он встал рядом со своими снайперами. Те, выставив наружу зеркала, из-за укрытия смотрели на «зеленку».
— Так, внимательнее, — руководил Егоров, — через две минуты из ущелья выйдут люди.
Две минуты истекли. Стрелки напряглись и словно окаменели. Время тянулось медленно.
— Есть! — вскрикнул один из бойцов. — Есть, сука!
— Обнаружил?
— Вижу его ствол, сам за деревом. Нам из винтовок не достать.
— Пространство под деревом просматривается?
— Более-менее.
— Сань, — вызвал Доронина капитан, — засекли гада, мои не достанут, он стволом дерева прикрыт. Смотри внимательно, сейчас мы выстрелим трассерами в дерево. Обозначим место. Туда и открывай огонь из зенитки, понял?
— Понял.
— Готовы?
— Давай!
Прозвучали два выстрела, и огненные молнии, мелькнув на доли секунды, вонзились в ствол развесистой чинары. Тут же с двух стволов ударила зенитная установка, разрывая на щепы ствол, укрывший снайпера. Егоров, наблюдавший из трубы за позицией вражеского снайпера, увидел, как разлетелась крона дерева и сверху мешком упало что-то очень похожее на человеческое тело. Оно упало и не двигалось, оставаясь открытым как для взгляда, так и для выстрела. Казалось, все было кончено, и капитан решил было идти осмотреть сбитого снайпера, как внутри «зеленки» прогремели два взрыва один за другим. И тишину, наступившую после грохота зенитной установки и взрыва мин, прервал душераздирающий крик. Егоров посмотрел на стрелков, те на него.
— А снайпер-то не один был. Бойцы согласно промолчали.
