Сергей Соболев - Охота на волков (Живым не брать)
Бушмин не сразу признал визитера, поэтому поднялся со стула с небольшим опозданием. Как и Рейндж, которого, видимо, тоже смутил нынешний облик «Мерлона».
— Ну вот, повскакивали, — пряча усмешку, сказал гость из столицы. — Зачем? Что я, генерал вам какой-то, чтобы передо мной по стойке «смирно» стоять?!
— Вы круче любого генерала, Игорь Борисович, — сказал Бушмин, обмениваясь с ним рукопожатием. — Рад вас приветствовать.
— Генералов у нас много, а вы один. — Мокрушин тоже пожал руку гостю. — Думаю, Эйнштейн вам и в подметки не годится.
Это был Мануилов собственной персоной. Игорь Борисович Мануилов, он же И.Б.М., «АйБиЭм», «человек-компьютер», один из лучших системных аналитиков страны, ведущий специалист Информационно-аналитического управления Совета безопасности Российской Федерации, умница, каких поискать.
Ему еще нет сорока. Худощавый, рост немного выше среднего, обычно одет в добротный костюм, носит дымчатые очки.
Потому и не признали сразу, что сейчас он — в армейском камуфляже, правда, без знаков отличия. А вместо очков вставил контактные линзы.
Что ни говори, военная форма может очень изменить облик любого человека, причем в лучшую сторону.
Расселись вокруг стола, после чего три пары глаз уставились на «столичного товарища».
— Понимаю, друзья мои... — Мануилов извлек из кармана белоснежный носовой платок, но, вспомнив, что очки нынче не носит, засунул платок в карман.
— В связи с последними событиями появились вопросы, верно? Лично у меня их накопилась чертова прорва. Начнем, пожалуй, с Умарова... Андрей Михалыч, вы что, в самом деле намеревались вздернуть его на виселицу? В вашем рапорте, кстати, об этом эпизоде нет ни слова.
— Кхм... — Бушмин откашлялся в кулак, пытаясь собраться с мыслями. — Ну как вам сказать, Игорь Борисович...
— Лучше сказать правду. Я все прекрасно понимаю, но в нашем случае рекомендую, и не только вам, говорить всю правду, ничего не искажая и не утаивая. Обещаю, на мелкие ваши грешки мы будем глядеть сквозь пальцы. Если даже что-то было, постараемся прикрыть и покрыть.
— Лучше обойтись без проколов, — позволил себе реплику Шувалов. — А грешки, конечно, у нас есть. Потому что работа у нас такая.
— Согласен, Сергей Михалыч. Но речь сейчас идет о другом. Важно, чтобы вы и ваши сотрудники не утаивали какие-то события. Возможно, те или иные детали и подробности кажутся вам второстепенными, но это не так. Что-нибудь упустим из виду, какую-нибудь важную деталь, потом из-за этого начнутся неприятности. На будущее, раз мы возобновили наше сотрудничество, прошу это учесть... Ну как, Андрей Михалыч? Вы уже прокашлялись?
Бушмин криво усмехнулся. Черта с два от Мануилова что-нибудь утаишь. Мужик с виду хлипкий, мирной наружности, но кажется, что сквозь стены видит и чужие мысли читает легко, как по написанному.
— Каюсь, Игорь Борисыч, было такое дело. Вешать, конечно, по-настоящему я его не собирался. Действуя по ситуации, решил пойти на имитацию сцены казни. Мне нужно было вышибить из него... Простите, я хотел сказать...
— Не нужно подстраиваться под меня, — усмехнулся Мануилов. — Можете использовать привычную для вас терминологию.
— Да, мне нужно было выбить из него кое-какие сведения. По правде говоря, я и сам не знал, что такого важного он может сообщить. Просто сработала интуиция, понимаете? Поэтому я и дал понять «Горцу»: если он не развяжет язык, вздерну его на осине... А что оставалось делать? Пытки применять нельзя. Женевские конвенции мы свято чтим... Вот и приходится как-то выкручиваться.
Мануилов озабоченно покивал головой:
— Хорошо, что сказали правду. Теперь мы будем знать, что за словами Умарова действительно что-то стоит, что это не пустые угрозы... У него репутация человека, который никому не спускает своих обид. Будем иметь это в виду. Так... Признаюсь, поначалу мы намеревались отправить вас в столицу, подальше от очага напряженности. Но передумали, во-первых, у вас сохранился высочайший статус: «элита» и «неограниченный допуск». У нас таких специалистов, если считать Сергея Михалыча, сейчас только пятеро. Леон и Тихий загружены на других участках работы. Остаетесь только вы, Кондор и Рейнджер, под чутким руководством господина Ланселота. Во-вторых, сразиться всем нам предстоит с многоголовым чудищем, и кое-какие кончики и хвосты этой гидры на ваших глазах уже вылезли наружу.
— Осталось только бошки срубить, — подал реплику Мокрушин.
— Да, именно это от нас и требуется. Вот почему мы не станем вас отзывать. Вы уже в деле, а расширять круг информированных людей нам не хотелось бы.
— А если этого Умарова... Р-раз! — опять вылез Рейндж. — Нет, не то, что вы подумали. В тюрягу или выслать за кордон!
— Дело, собственно, не в Умарове, — покачал головой Мануилов. — Вернее, не только в нем одном... Что касается «Горца», раз уж мы вернулись к этой персоне, то на него у нас есть подробнейшее досье, с которым вы несколько позднее будете ознакомлены. Вы в курсе, что сейчас идет отбор кандидатов на роль нового чеченского лидера. На виду сейчас Сайгалаев и Кантемиров, и уже сейчас ясно, что обе эти персоны нас не устроят. Тимура Умарова активно продвигает в лидеры московская община, вернее, значительная ее часть, та, что связана с федеральным бизнесом и политикой. Могу также сказать, что Умаров — креатура МВД. И еще тех наших олигархов, кто делал бизнес в Чечне и на Кавказе. Когда прочтете досье, вы поймете, о ком идет речь, и тогда осознаете, что с Умаровым не все так просто.
— Кто-то из федералов наладил измену, — проворчал Бушмин. — Я когда слушал кассету, то собственным ушам не мог поверить...
— Здесь тоже есть нюансы, — с озабоченным видом проговорил Мануилов. — Боюсь, что вы сейчас попадаете со стульев... В Москве знают, что из Джохара есть «коридор». Мало того, частично в его существовании заинтересованы и федералы. В недрах МВД и ФСБ разработана оперативная комбинация, целью которой является уничтожение большей части боевиков, занявших оборону в городе.
— Чеченов намерены выманить из Джохара? — поинтересовался Бушмин. — Поэтому и держат для них «пролазы»?
— Деталей открыть пока не могу. И если честно, то и сам пока не все знаю.
— Не верю, — хмыкнул Мокрушин. — Чтобы вы — и чего-то не знали?
— Именно так обстоят дела. Ведомство МВД секретит свои операции примерно так, как это делает ваше учреждение. Там даже создали свой секретный аналитический центр. Мы, конечно, требуем от силовых ведомств ставить в известность Совбез обо всех важных оперативных мероприятиях, но наши требования зачастую игнорируют, а проконтролировать все и вся нет никакой возможности.
— Получается, что этот Икс и его партнеры со стороны федералов действуют в рамках какой-то оперативной комбинации? — вмешался в разговор Шувалов. — Лично я в этом сомневаюсь.
— И правильно делаете, — кивнул Мануилов. — Скорее всего некоторые высокопоставленные — и не очень — персоны решили под этой маркой соблюсти свой личный интерес. Но предупреждаю заранее: схватить их за руку будет очень трудно. Не только грузопотоки, но и режим на освобожденных территориях находится под их полным контролем. И плюс к этому, значительная часть грузов имеет на первый взгляд вполне легальное происхождение. Грузы идут в райцентры и крупные села, где мы намерены оборудовать комендатуры и временные райотделы милиции, а также в адрес «ополчения», то есть чеченцев, которые сотрудничают с федералами.
— Еще одна дурацкая идея, — сказал Мокрушин. — На черта их вооружать? Потом они же, эти «ополченцы», в спины нам стреляют.
— Согласен, проблема существует, но сейчас речь о другом. Сергей Михалыч, вам следует почистить местные базы данных. Понимаете, о чем я?
— Да, уже работаем над этим. Часть файлов уничтожили, кое-что перемонтировали. Сведения, касающиеся спецгрупп «Терек» и «Город», убрали вообще. Пусть теперь попробуют найти «Андреева» или «Володина»...
— Да, нужно максимально затруднить поиски такого рода. В Москве над этим тоже будут работать. Законный вопрос: чем вы теперь будете заниматься? Профиль прежний: активная разведка. Но не в тылу противника, а на наших собственных тыловых коммуникациях. Для того чтобы принимать какие-то решения, мы должны иметь перед собой исчерпывающую картинку и в какой-то мере обязаны предугадать дальнейший ход событий.
Воспользовавшись паузой, Бушмин задал вопрос, который уже с добрых полчаса вертелся у него на языке:
— Я не знаю, кто из вас в курсе, вы, Игорь Борисыч, или наш начальник... Меня вот что интересует... Чертова кассета! Ведь Исмаилов и «Горец», когда проводили гостя, вернулись ненадолго в бункер. Мы с Рейнджем промотали запись вперед и своими ушами слышали, как эти двое еще минут пять о чем-то говорили, причем разговор, кажется, был довольно непростым для каждого из них. В отличие от них мы с Рейнджем по-вайнахски «шпрехаем» слабовато, а перевод данного эпизода в стенограмме почему-то отсутствует. Вот народ и решил поинтересоваться: а о чем, собственно, наши герои там шушукались?
