Сергей Алтынов - Десантура разминается
– Стоп! – поднял вверх ладонь Водорезов. – В таком случае получается... Получается, что начиная с середины девяностых годов полковника Гнедича и его людей использовали, что называется, втемную! Они занимались внесудебными расправами над лидерами мафии, убийцами, наркоторговцами... А не получилось ли, что тем самым они расчищали путь наверх другим, не менее опасным мерзавцам?
– А кто был убитый «карателями» в собственной бане президент антинаркотического молодежного союза? – вопросом на вопрос ответила Люба. – Серым, слабоинициативным зиц-председателем, бывшим комсомольским функционером. Вся его сила была лишь в связях с верхами, чем умело воспользовался его заместитель Иван Ширман. Теперь зиц-председателя нет, а Ширман на белом коне во главе АМС. Застреленный в той же бане майор ФСБ Фокин был заместителем и близким помощником полковника Казакова. Фокин убит, а вместе с ним ушли и многие тайны, особенно касающиеся того, как в столь молодом возрасте Казаков смог получить полковничьи погоны.
– Выходит, «каратели» Гнедича сыграли им на руку?
– Думаю, что даже у Ромы, моего шестилетнего племянника, на этот счет не было бы сомнений, – позволила себе саркастически улыбнуться Люба.
Водорезов в который раз отметил, что этой пухлощекой барышне палец в рот не клади.
– У вас, наверное, очень умный племянник, – только и произнес в ответ Николай.
– Смотрит все бандитские сериалы, – уже более мягко улыбнулась Дмитриева. – Между прочим, в начале девяностых, когда я еще только начинала работать следователем, самой так хотелось, чтобы был создан такой вот отряд внесудебных расправ над преступниками, которые при помощи высоких покровителей уходят от ответственности. Знаем ведь, что такой-то ранее судимый убил, ограбил, присвоил... Не пять рублей, разумеется. Но сделать тогда ничего не могли. Да и сейчас не всегда можем.
– Хотелось, значит, – сложив замком руки, проговорил Николай, – а потом перехотелось?
– Перехотелось, – кивнула Любовь Николаевна.
Некоторое время Николай и Люба сидели молча. Конкретных мыслей относительно «амнистии-легализации» не было ни у старшего следователя, ни у десантника. Николаю вспомнились давно услышанные где-то слова о мангусте, который не только не избегает схватки со змеей, а сам первый атакует ее и, как правило, побеждает. Иногда даже смертельно укушенный змеей мангуст не разжимает своих цепких «объятий» и уже умирая, душит-таки гадину... Есть люди-змеи, есть люди-мангусты. Едва змея появляется в поле зрения мангуста, как у него срабатывает инстинкт, который и заставляет бросаться на гадину, даже если та вдвое больше и яду хватит, чтобы убить за раз не одну лошадь. Как подсказывало сейчас Николаю шестое чувство, у подполковника Дмитриевой, этой круглолицей полноватой блондинки, этот инстинкт мангуста сработал. Еще даже не увидела, лишь услышала змеиное шуршание, но уже готова к схватке. А ведь он, Водорезов, тоже в какой-то степени мангуст. Хотя в Чечне ему приходилось и отступать. Иногда по необоснованному дурацкому приказу, иногда видя превосходящие «змеиные» силы, чтобы сберечь подчиненных, среди которых не каждый был мангустом.
– И что дальше? – поинтересовался Николай, когда пауза затянулась до неприличия.
– А как вы думаете? – в своей неизменной манере отозвалась Люба.
– Давайте выпьем кофе...
3
Шаги и матерящиеся голоса были слышны уже весьма отчетливо. «Только бы не дали первым делом автоматную очередь!» – молил всевышнего Петр.
– Поле заминировали, – послышался мужской голос. – Но когда?
– И зачем? – поддержал другой голос.
Дальние участки поля, где сейчас находился Петр, плохо просматривались со стороны «сельского кооператива». Да в этом и не было особого смысла, поэтому наблюдения никто и не вел.
– Это что за урод? – спросил третий голос.
О, майора Ручьева явно заметили.
– Тоже подорвался, – заметил первый голос.
Полковник Гнедич слегка приподнял голову, оценивая обстановку. В самом деле, Крафт не ошибся: помимо джипа подогнали и «броник», видимо, выполняющий в кооперативе какие-нибудь сельскохозяйственные нужды. Причем поставили его так удобно, что он полностью закрыл своим корпусом автомобиль, в котором укрылись Гнедич и его бойцы. Впереди видимость была не очень хорошей, но Гнедич сумел разглядеть, что ворота приоткрыты, а рядом с ними болтаются двое бойцов – один с автоматом, другой с ружьем, скорее всего помповым. Любопытен здешний народ, ничего не скажешь. Вот появится на шоссе пара вражеских танков – ворота наверняка закроют. А собственной машины чего бояться? Гнедич осторожно повернул ключ зажигания, поднял голову, распрямил спину. Теперь нужно было доехать до ворот и миновать их.
– Куда это он поехал? – донеслось до Петра.
Шума отъезжающей машины Ручьев не слышал, но догадался, что командир и остальные двигаются к воротам. И в этот момент грохнул спасительный взрыв. Сработала шестая, последняя мина. Кто-то из вновь прибывших наступил на нее. Крики, выстрелы в воздух. Пара осколков снова приземлилась в нескольких шагах от ног Петра... Ну теперь ваше слово, товарищ Ручьев и верные «ПСС».
Чуть приподняв голову, Петр сделал первые два выстрела, поймав в прицел мечущиеся по уже «разминированному» полю фигуры. Перекатившись вправо, уйдя из возможной огневой зоны, Ручьев выстрелил еще дважды.
– Э, слушай, чего за шум?! – на повышенных тонах поинтересовался вооруженный ружьем охранник, перегородив при этом путь пытавшемуся въехать на территорию «сельхозкооператива» Гнедичу.
Автоматчик отошел в сторону, держа оружие на изготовку.
– Ты чего, своих не узнаешь? – гаркнул на охранника Гнедич.
Лежащих в задней части салона Крафта и Вагина было не видать.
– Что за стрельба-то? – чуть смягчившись от напора, повторил тот, что держал в руках помповик.
– На хвост кто-то сел! – прокричал, имитируя истерику, Гнедич. – Ворота закройте, придурки!
Придурки в темпе бросились выполнять приказ. Если рядом с предприятием пошли такие дела, лучше закрыть все щели... Кто постарше и получше вооружен, тот в скором времени и разберется. Не успели охранники запереть ворота, как Гнедич тронул машину с места и вырулил к так называемому складу готовой продукции. Его Гнедич и Ручьев вычислили, ведя наблюдение с горы, возвышающейся над «сельхозкооперативом».
Петр перекатом ушел с очередной «линии огня». И вовремя – пули ударили в то самое место, где он только что лежал. Стоя на четвереньках, один из «сельских кооператоров» пытался поймать Ручьева в прицел своего «ПП». В первом ручьевском «ПСС» кончился боекомплект, Петр отбросил его, выхватил свободной рукой из потайных ножен боевой кинжал. Следующим выстрелом Ручьев не смог достать целящегося в него противника, и тут патроны кончились во втором пистолете. Петр сделал кувырок вперед. Пуля ударила в землю всего в нескольких сантиметрах от его головы. Тогда он выпрямился во весь рост и с силой метнул боевой кинжал. Следующего выстрела от «сельского кооператора» не последовало. Тяжелым мешком он ничком рухнул на землю. Клинок точно вошел в корпус, в левую часть груди.
Гнедич приладил радиоуправляемую мину к воротам «склада готовой продукции». Минуту назад Вагин все той же гитарной струной задушил чересчур любопытствовавшего боевика-автоматчика. Другую мину – осколочно-зажигательную – Крафт установил на железную бочку, стоявшую параллельно «складу» метрах в пяти. Как только сработает первая мина – полетят ворота склада, тут же срабатывает вторая, и в распахнутые, объятые пламенем ворота летят горящие осколки. Склад должен будет выгореть в считаные минуты. Боевым «оборудованием» первый Куратор снабжал «карателей» на совесть.
– Теперь к «цеху производства»! – скомандовал Гнедич.
Чтобы найти «цех», времени ушло чуть больше. Вид сверху, с горы, с помощью которого ориентировался Гнедич, однозначного ответа о его местонахождении не давал. Возможно, он находился в длинном, почти лишенном окон одноэтажном здании, похожем на новый коровник. Не доходя десятка метров до «коровника», им встретились трое вооруженных автоматчиков. Первого боевым ножом уложил Вагин, второго почти одновременно свалил Крафт из бесшумного пистолета, третьего же Гнедич, мгновенно обезоружив, схватил в железные объятия сам. Сейчас Гнедич чувствовал себя, будто Отто Скорценни в эпизоде вызволения арестованного итальянского дуче из киноэпопеи «Освобождение». «Муссолини! Где Муссолини?!» Только вместо Муссолини Гнедич интересовался «цехом»...
– Героин... – пробормотал плененный, пытавшийся было дернуться из объятий, но сразу же осознавший бессмысленность лишних телодвижений, – здесь, – кивнул он в сторону «коровника».
– Производят здесь? – уточнил Гнедич.
Плененный поспешно закивал наголо бритой головой, после чего Гнедич тут же отправил его в глубокий нокаут. Крафт отметил, что их командира напрасно прозвали Шварцем-младшим. Валерий Арнольдович (несмотря на отчество) вполне тянул на «старшего». Впрочем, неизвестно, на что был бы способен тот же Шварценеггер в реальной боевой обстановке.
