Михаил Серегин - Мечта плейбоя
Отель встретил их ослепительной роскошью внутреннего убранства. Лена с достоинством продефилировала вслед за своим кавалером, с удовольствием отмечая, как мужчины поглядывают в ее сторону.
Распорядившись насчет ужина, Константин взял у портье ключ, и они поднялись в номер.
Мужчина легонечко постанывал, осторожно вторя движениям Лены. Она оседлала его и теперь раскачивалась, постепенно увеличивая темп. Ее ладони уперлись ему в плечи. Его руки нежно ласкали грудь женщины. Неожиданно Константин остановил ее движение, придержав за талию. Осторожно перевернул Елену, положив на спину. Та покорно раздвинула ножки, пропуская его. Мужчина аккуратно вошел в нее, и они вновь понеслись вместе.
Утром Прохорова проснулась оттого, что кто-то щекотал ей нос. Она рывком села на постели, готовая к схватке.
– Ого! – услышала она несколько ироничный голос своего кавалера. – Ты прямо как кобра!
«Гюрза», – мысленно поправила его Лена, невольно грустно улыбаясь своим мыслям.
– Слушай… А может, откажемся от этого боя?
– И что? – переспросила Лена, серьезно глядя на мужчину.
– Просто останешься со мной, – предложил он, отводя взгляд в сторону.
– До тех пор, пока не надоем, – закончила за него недосказанное Прохорова, – а потом куда? На панель?
– Ну зачем ты так, – казалось, Константин искренне смутился.
– Нет уж, сегодня я выйду на ринг, – Лена пошарила глазами в поисках одежды. Ее нигде не было.
«Сумка! Там оружие!» – мелькнула в голове тревожная мысль. Гюрза круто развернулась к своему недавнему любовнику. Глаза недобро сузились.
– Подожди! – он протестующе поднял руку. – Сейчас я тебе все объясню.
В это время в дверь постучали, и Лена юркнула под простыню.
Вошел посыльный с какими-то коробками в руках. После того как он удалился, Константин сказал просто:
– Одевайся. Я кое-что решил тебе подарить.
Прохорова принялась разбираться с коробками и вскоре, довольная донельзя, крутилась около зеркала, примеряя обновки.
– Деньги твои на столе. Пистолет у меня. Но таскать его с собой я тебе не советую. Пока ты со мной, тебе ничего не угрожает.
– А если я тебе неожиданно надоем? Причем не в самый нужный именно для меня момент? – глядя на мужчину в упор, нежно проворковала Прохорова.
– Я не собираюсь тебя кидать, – просто ответил Константин.
Кроме пистолета, исчезли водительские права немки. Когда она спросила об этом хозяина апартаментов, тот молча протянул ей паспорт на имя Елены Петровой. Девушка на фотографии была похожа на Прохорову, но не более.
– Для местных полицейских пойдет, – ответил на ее немой вопрос Константин. – Твои права еще хуже. – К тому же, если тебя разыскивает Интерпол, – помолчав, неожиданно добавил он.
– С чего ты взял? – внимательно наблюдая за реакцией мужчины, с невинным видом спросила Лена.
– Телевизор внимательно смотрю, – лаконично ответил тот и перевел разговор на другую тему: – Пошли завтракать… Да! Посмотри, купальник тебе принесли?
Среди барахла, доставленного в номер, купальник был. Лена лишь взглянула на него и отложила в сторону как бесполезную сейчас вещь.
– Вечером он тебе пригодится, – только и сказал Константин.
Они позавтракали в местном кафе, затем Константин отправился по делам, а Лена вернулась в номер, решив, что самое лучшее для нее – побольше отдохнуть.
Она примерила купальник и осталась им вполне довольна. Затем принялась осматривать вверенные ей апартаменты. Но никаких тайников Прохоровой обнаружить не удалось, хотя она могла поклясться, что, если бы они были, она обязательно бы нашла. По всей видимости, Константин не постоянно проживал здесь, а снимал номер на время. Не обнаружив ничего для себя интересного, Елена с пару часов поупражнялась, стараясь вспомнить все, чему обучали ее в спецучебке и затем на базе в организации. Тело ее привычно стремительно реагировало на команды мозга. Вволю наупражнявшись, она отправилась в душ, подставив разгоряченные тренировкой мышцы под ласковые водяные струи.
На ходу растираясь огромным махровым полотенцем, прошла в гостиную. Щелкнула пультом, включая телевизор. Ей вспомнились слова Константина, и она решила посмотреть блок новостей. Жадно прислушиваясь, она ловила каждое слово. Но ничего интересного для себя так и не услышала.
Плюнув на все волнения, молодая женщина предалась праздному ничегонеделанию, посчитав, что заслужила небольшой отдых.
Константин вернулся вечером и, посмотрев на Лену критическим взглядом, коротко спросил:
– Не передумала?
– Нет.
– Ну, тогда собирайся.
Они покинули фешенебельный номер. Сели в знакомый уже Прохоровой «Форд» и вскоре плыли в потоке транспорта по широкой улице.
– Драться будете в купальниках, – глядя на дорогу, вдруг начал разговор ее спутник.
– Я уже догадалась об этом.
– Бой считается выигранным, если твой соперник не может или не хочет продолжать бой.
– Не хочет? – переспросила Прохорова.
– Если соперник сдался, – уточнил Константин, все так же глядя перед собой.
– Когда я получу документы, если сумею выиграть?
– За это не волнуйся, – он посмотрел на Лену и легко улыбнулся. Ей показалось, что в его улыбке сквознула легкая грустинка.
Неоновый свет рекламы напрочь оттеснил темноту позднего вечера. Подавленная, она теснилась у самых колес многочисленных машин, забивалась в немногие темные переулки, что изредка попадались по дороге.
Ехали они на сей раз значительно дольше, и у Прохоровой неожиданно возникло чувство, что водитель не очень торопится.
– Не волнуйся, все будет хорошо, – неожиданно сказала Лена.
– Волноваться прежде всего нужно тебе, – ответил он, по-прежнему высматривая что-то в потоке машин.
«Дура! С чего ты решила, что он за тебя волнуется!» – ругнула она себя, отворачиваясь от Константина. За всю оставшуюся дорогу они не сказали друг другу ни слова.
Они приехали к богатой загородной вилле. По сравнению с ней уединенный загородный домик Джима Ренни – просто конура.
Роскошь давила повсеместно. Гирлянда дорогих машин, преимущественно европейских и американских марок, выстроилась на небольшой стоянке, предназначенной специально для гостей.
Дом по размерам был сравним с небольшим средневековым замком, хотя внешне ничуть не напоминал грозные очертания жилищ могучих вельмож прошлого. Он скорее походил на музей, который приходилось посещать Прохоровой в студенческие годы. Старичок-профессор тогда предупредил, что посещение обязательно, иначе за зачетом можете не подходить.
Они остановились у освещенной аллеи, и служащий принял на себя заботы по парковке машины.
Они почти дошли до здания, когда навстречу заспешил человек, сияя дежурной улыбкой. Он дружелюбно поздоровался с Константином и Еленой, сообщив, что их уже ждут. При последних словах он окинул девушку весьма скептическим взглядом.
Они проследовали за своим провожатым. Обогнув здание, они оказались на хорошо освещенной лужайке. Многочисленные гости, дожидаясь зрелища, развлекались, кто как может. Весело переговариваясь, потягивали из фужеров золотистое вино и дымили сигаретами.
Лену раздражало их присутствие, но она подавила в себе всякие эмоции, сосредоточившись на главном.
Главным для нее сейчас был круг зеленого газона и противник.
Она спокойно оценила размеры их будущего места боя. Противник тоже не заставил себя долго ждать.
К ним уже спешила вчерашняя блондинка со своей телохранительницей. Она посмотрела недоверчиво на Прохорову, затем перевела взгляд на Константина.
– Вы, наверное, решили меня разыграть?
– Нисколько, мадам, – галантно ответил спутник Лены, со змеиной улыбкой на устах целуя руку подошедшей даме.
– Эта красивая девушка будет драться с моей Эльзой?
– Совершенно верно.
– Бедное дитя, – она с притворным вздохом сожаления обратилась к Прохоровой, – вы не знаете, на что идете. Может, передумаете?
Лена не удостоила ее ответом, спокойно разглядывая свою противницу. Та смотрела на Прохорову даже не с презрением, а с каким-то брезгливым недоумением. Все в ее взгляде говорило примерно следующее:
«Неужто меня не уважают настолько, что заставляют бить детей!»
Прохоровой очень даже понравилось это обстоятельство. Ее же саму учили наоборот: «Лучше переоценить соперника, нежели недооценить».
– Ну что ж, готовьтесь, дитя, – дама явно торопила события. – Я попрошу Эльзу, чтобы она вас не покалечила. Надеюсь, наш договор остается в силе?
Последняя фраза касалась только Константина. Он подтвердил, что все без изменений.
– Ты не передумала? – спросил ее спутник, когда они остались вдвоем и Лена, сняв платье и оставшись в купальнике, принялась разминаться. – Ее долго учили драться в одной из лучших школ Европы.
– Что ты заладил: «передумала, передумала».
