Кирилл Казанцев - Служебный разбой (сборник)
– Филипыч, ты что куражишься?
Толстяк рассвирепел.
– Заткнись! Вы оба – козлы! Где вы – там трупы. На хрен мне ваши операции? Мне покой в городе нужен.
– В интересах Родины…
– Арахов, не гни дугу! Сейчас этот номер не пройдет. Покой в Дальнем ныне важен, как никогда… Такие люди заинтересованы, чтобы здесь была тишь да гладь, говорить боюсь! А ваши интересы – это отнюдь не интересы государства. Может, в золотое время, в эпоху развитого социализма, при Леониде Ильиче Брежневе ваша грозная спецслужба была единая и следила за безопасностью страны, а ныне ФСБ – это куча отдельных служб. В каждой отдельной области свой дядька, прикрываясь госдолжностью, делает свои дела!
– То же самое можно сказать о твоей конторе.
– Короче, я обещал пресечь убийства в городе, и я пресеку. Я вас изолирую… временно. И никто мне не помешает.
– Не имеешь права! – возмущенно проговорил Арахов и обернулся, но был вежливо – толчком в шею – возвращен в исходное положение.
– Имею, – заверил толстяк. – Сделайте паузу на недельку, а мои ребята разберутся, законны ваши действия или нет…
– На арест нужно решение суда!
– Будет тебе решение. Судья Кукин давно хочет с тобой посчитаться!
Видя, что фээсбэшники не буянят, а покорно внимают нравоучениям, шеф оперов смягчился.
– Не обижайтесь, братья-чекисты. Если я отпущу вас, вы снова создадите условия для очередной бойни… А если будет новая бойня в городе – меня уволят.
– Тебя все равно уволят, – буркнул Арахов.
– За что? – опешил толстяк.
– За срыв операции органов госбезопасности.
Филипыч усмехнулся и велел операм:
– В «уазик» их!
В милиции Сергей и Арахов исписали по двадцать листов свидетельских показаний о погроме в клубе «Белый Лотос», бизнес-центре и убийстве китайца на заправочной станции, после чего из кабинета Файорова (толстяка Филипыча) их забрал молчаливый, с каменным выражением лица, начальник краевого УФСБ. Он резким движением сгреб со стола Файорова папки с только что подшитыми признаниями суперагентов и зажал их под мышкой. Файоров, словно рыба на берегу, хватал воздух ртом.
– Артем Андреевич… – наконец выдавил он. – Нам убийц ловить надо.
– Я прочту это, – сказал начальник УФСБ. – Если там нет секретных сведений…
– Какие секретные сведения?! Они были свидетелями преступлений…
– Поищи других свидетелей. А за папками зайдешь к ним сам – туда, завтра, к восьми вечера… Тоже напишешь кое-что.
– Артем Андреевич…
– До свидания… Ну, что сидите? – Вперил взгляд в пойманных агентов супершеф. – За мной!
Уже в машине (черный «Ауди» с убойными номерами) начальник УФСБ бросил папки Арахову на колени:
– На память! Еще один такой провал, ребята…
– Провал?! – возмутился Арахов, передавая папки Сергею. – Мы Гунука вычислили. От него один шаг до карлика. Еще два-три дня, и Дракон Любви будет наш!
«Ауди» сорвался с места. Начальник УФСБ, откинувшись на спинку сиденья, вздыхая, недоверчиво закачал головой:
– Ну, и погоняла у наших подопечных: Дракон Любви…
7
Ночь провели в квартире Арахова. Окна зашторили, свет не включали – работал один телевизор. Читать ходили в туалет.
Ужинали, лежа на паласе, на расстеленной скатерти, обсуждали странное поведение начальства.
– Филипычу не отдали наши показания, потому что по каким-то причинам не желают трогать Хэн Хана. – Арахов дул толстыми губами на горячий чай. – Я откровенно описал, как Хэн Хан признался в организации убийства Сашки Кима, как велел казнить Джеки Чечена, как рассказал, что по его приказу расправились с отцом Джеки.
– Зачем? Появилось желание быть основным свидетелем обвинения в долгом и нудном судебном процессе?
– Нет. Знал, что ничего не будет. Прикалывали над Файоровым. Его аж трясло – такие показания!
– Я твой ноутбук включу? Проверю свою электронную почту; может, есть новые письма.
– С девками переписываешься?
– Бывает.
Ужинали китайской лапшой, заваренной в глубоких чашках. Для сытности вывалили туда тушенку. Сергей цеплял ложкой шматки тушеной говядины с сурпой, отправлял еду в рот, жевал. Из мыслей плелась затейливая паутина. План у них простой, но реальный – отследив Гунука, выйти на Дракона Любви. В то же время Сергея настораживали наглость Хэн Хана и попустительство к его «подвигам» со стороны краевого УФСБ. Что за этим кроется? Можно было предположить, что ФСБ решила оставить в городе всего две-три крупные преступные группировки, чтобы иметь над ними полный контроль, и банда Хэн Хана попала в число избранных. Почему тогда вообще не уничтожить все преступные сообщества, как это сделала ЧК сразу после Октябрьской революции 1917 года? А может, Хэн Хан сидел на крючке у ФСБ и выполнял через свою преступную группировку тайные задания, связанные с незаконной иммиграцией из Вьетнама? Его люди могли делать дела в самом Вьетнаме – он ведь летал туда чуть ли не раз в квартал, а взамен ФСБ позволяла ему «не совсем законный» бизнес на Дальнем Востоке. Это предположение могло соответствовать истине. К тому же дочь Хэн Хана Ольга, кажется, была любовницей Лакрионова, мэра Сергеевска. Не верится, чтобы туда ее пристроили братья Акашины. Какие бы они ни были крутые, против ФСБ они сявки. Ольгу тоже могли приставить к Лакрионову чекисты. Для чего?
Сергей посмотрел на бубнящего Арахова – он пропустил мимо ушей все его рассуждения.
– Хо Цун, кто он? – спросил Леня. – Хэн Хан сказал – он твой отец…
Сергей поскучнел.
– А…
– Скажи, что кривляешься…
– Врет он, Хэн Хан этот.
– А что насупился сразу? – хмыкнул Арахов.
– Кому приятно, когда подонки треплют честное имя родителей…
– Ладно, забудь об этом.
– Зачем мы ночуем в твоей квартире?
– Думаю, может, Джеки в гости пожалует.
– Зачем?
– Отрежет нам яйца.
– Он вроде твой друг.
– Ага, просился лис в курятник… Он зол, мы разоблачили его инкогнито. Сила Джеки была в том, что мало кто знал, что он Гунук, а кто знал, тот боялся смерти и держал язык за зубами. Теперь весть о Джеки-Гунуке разойдется быстро. У многих нервных мужчин в этом городе есть желание разобраться с Гунуком, и они быстро найдут Джеки Чечена.
– И что, ждешь привета в виде выстрела из гранатомета? – усмехнулся Сергей.
– Типун тебе на язык.
– Как думаешь, Ольга, дочь Хэн Хана, правда работала на портовую братву?
– А что?
– Сомнения меня гложут. Может, ваши сами ее к Лакрионову пристроили?
Арахов пожал плечом, стал усиленно отпивать чай из чашки. Сергей укрепился в своих подозрениях. Арахов много знает, о чем Сергей и Москва даже не подозревают. Здесь, на Дальнем Востоке, ведутся какие-то свои игры. Какие?
Вдруг лопнуло стекло – дыра разорвала его, и паутина трещин разбежалась во все стороны от пробоины. Ли успел подумать, что стреляли из снайперской винтовки – отверстие от пули было большое и ровное.
Сергей зло прорычал:
– Этого привета ты ждал?
– Я думал, Джеки придет с ножом.
Но больше стрельбы не было. Гранат не бросали, из огнеметов и пушек не стреляли.
Отматерившись в пустоту, Сергей с Араховым уснули в душной кухне, рядом с газовой плитой. Снилось лето, потные девушки и хотелось пива с вяленой рыбой.
В шесть утра Леня растолкал Ли.
– Звонил босс. Информатор сообщил в УФСБ – Джеки видели вчера в Уссурийске.
– Кто же вчера в нас стрелял?
– Разве мало желающих? Одно ясно – это был не Чечен.
Сергей протер глаза, сказал задумчиво:
– Все-таки он твой друг… Почему он должен в тебя стрелять? Личные отношения – одно, а бизнес – другое.
– Повторяю, он мне такой же друг, как Хо Цун – твой отец.
Сергей хмыкнул – глупая мысль посетила его не оправившийся ото сна мозг.
– Вдруг Хо Цун мой настоящий отец?
– Не надо слов. Если бы Чечен был моим другом – настоящим, а не на словах, я бы знал это наверняка. А он – козел. Слуга дешевого Дракона с Тайваня.
– Он слуга не дешевого Дракона, а Дракона Любви. Не забывай – дочь Хэн Хана предпочла его мэру Сергеевска.
– Тут любого предпочтешь, если у мужика хрен шесть сантиметров…
– Ладно. Поехали в Уссурийск Чечена ловить.
– От яичницы не откажешься?
Сергей снова повалился на мягкую подушку, потыкал ее кулаком.
– Хорошо жить, Леня?
Арахов был уже серьезен.
– Хорошо жить хорошо, а как мы живем… Не уверен, Ли. Не уверен.
В дверь позвонили. Сергей вздрогнул – кто бы это? Он посмотрел на Леню. Тот тоже был озадачен. Может, приветы от Джеки Чечена продолжаются? Подойдешь к двери, спросишь: «Кто там?», а в ответ дверное полотно прошьют пули. Или весело отзовутся: «Телеграмма», а когда откроешь – в прихожую бросят «РГД-5».
Звонок повторился.
– Я открою! – поднялся с постели Сергей.
Арахов приложил палец к губам: «Не спеши!» Крадучись, он прошел в зал к шкафу, порылся в наваленных в кучу вещах, достал пистолет, передернул затвор. Теперь можно было идти к двери. Ли быстро прошел в прихожую, отщелкал замки и открыл дверь. Он обомлел.
