Сергей Зверев - Батяня. Комбату лишнего не надо
Рядом с сержантом сидели двое темнокожих морпехов: круглые лица, глубоко посаженные глаза, раздутые ноздри, чрезмерно пухлые, словно накачанные силиконом, губы. Внешне они походили на крепышей-добряков, но стоило встретиться с ними взглядом, это впечатление мгновенно рассеивалось. Так могут смотреть только люди, привыкшие к виду смерти.
На противоположной от них скамьи сидели Аль-Джа-Раби, два российских бизнесмена и вице-адмирал Гусовский. Последний находился от остальных чуть в стороне – ближе к кабине, что подчеркивало его особый статус как заключенного. Руки и ноги пленников были скованы наручниками и тонкими, но очень прочными цепочками. Распутать или ослабить их было практически невозможно.
– Если бы не руки… Давно бы этих черномазых и усатого укокошил, – с сожалением произнес Константин.
– Еще не вечер, – прошептал его компаньон.
– Говорить только по-английски. Если услышу хоть еще одно слово по-русски, будете собирать свои зубы с пола, – без всякой злости предупредил бизнесменов сержант.
Как только бывшие десантники смолкли, зашевелился Аль-Джа-Раби. Пакистанец нечленораздельно забормотал себе под нос о том, что пригодится американским спецслужбам.
– Зря стараешься. Мы только конвоируем тебя, – напомнил ему сержант, – решает командование.
– Я должен поговорить с главным, – не унимался пакистанец.
– Бесполезно. Приедем на место, поговоришь.
Аль-Джа-Раби попытался приподняться. И тут грузовик резко сбавил скорость. Красавчик с черными усами поднял руку, давая понять чернокожему, чтобы тот повременил с «воспитанием» пакистанца. Сержант заглянул в маленькое зарешеченное окошко.
– Почему останавливаемся?
– Впереди обвал. Придется ждать.
– Погоди, ведь когда мы ехали на военную базу, дорога была расчищена.
– Да, сэр. Но обвалы случаются в этих местах при переувлажнении так же часто, как в Японии землетрясения.
– Ты хочешь сказать, что за час тут мог произойти новый обвал?
– Как видите, сэр, – неопределенно пожал плечами водитель и остановил машину.
Через решетку сержант рассмотрел несколько поваленных деревьев и каменные глыбы. Перед завалом стоял ярко оранжевый автомобиль норвежских спасателей. Стрела гидравлического манипулятора лениво поворачивалась, удерживая в стальной клешне увесистый валун.
– Следите за пленниками, я скоро.
Возле сопровождавшего военный грузовик «Хаммера» уже стояли двое морпехов и, задрав головы, наблюдали за неторопливой работой машины с гидравлическим манипулятором. Железная клешня, словно рука с растопыренными пальцами, захватила, зафиксировала новый валун, медленно вознесла его над дорогой и сбросила на обочину, где уже выросла небольшая горка из камней.
– Это надолго? – спросил у белокурого сержанта красавчик с черными усами.
– Не знаю. Он на мои жесты не реагирует.
Улучив момент, когда манипулятор подцепил поваленное дерево, сержант забрался на подножку машины и постучал в стекло кабины на поворотной платформе. Наконец-то оператор машины среагировал, показал на уши: мол, в шуме работающего двигателя не слышу. Широкоплечий мужчина в форме норвежского спасателя повернулся лицом к военному и убрал руку с рычага – клешня зависла в воздухе, продолжала удерживать щупальцами длинный ствол дерева.
– Чего? – приспустил стекло Батяня.
– Через сколько времени вы откроете проезд?
Лавров сделал задумчивое лицо и посмотрел вниз.
– Еще часа два… но это чистой работы, без обеда, а сменщика у меня нет. Помочь некому.
– Ясно, – без энтузиазма отозвался сержант, и спрыгнув на асфальт, достал рацию.
Андрей Лавров выжидающе посмотрел на скалистый склон. За одним из камней мелькнула на долю секунды макушка капитана Збруева. Комбат улыбнулся и вновь взялся за рычаг.
* * *
Как только «Хаммер» и военный грузовик затормозили перед завалом, настал черед действовать и капитану Збруеву. Однако передвигаться по склону, оставаясь незамеченным с шоссе, было довольно сложно – ни деревьев, ни кустарника, которые можно было использовать в качестве маскировки, на склоне не росло. Сплошные камни. Приходилось рисковать. Збруев действовал по заранее отработанной с Лавровым тактике. Подобравшись под прикрытием валунов к военному грузовику на десяток метров, капитан притаился за каменной глыбой. Дальше лежало открытое пространство. К машине шел высокий сержант с черными усиками. По недовольному выражению лица американца Збруев догадался, что майор более чем убедительно сыграл роль норвежского спасателя, убедив военных в том, что завал будет разобран еще не скоро.
Двое у «Хаммера» еще некоторое время постояли на дороге, перекинулись парой слов, выкурили по сигарете и забрались в джип. Збруев осторожно выглянул из-за укрытия – все сидели в автомобилях. На шоссе не осталось ни одной живой души. Можно было смело приступать к завершающему этапу плана.
Майор высоко поднял дерево и в верхней точке слегка ослабил захват манипулятора, ствол с хрустом наклонился. Как бывает в такие моменты, все, кто смотрел на дорогу, тут же перевели взгляды на грозившее вырваться из клешни манипулятора дерево. Збруев использовал этот момент с пользой для дела – бросился к машине. Прыжок и, не добежав до грузовика, капитан упал на асфальт, закатился под днище. Затаил дыхание, прислушался – вверху оживленно разговаривали. Из разговора стало понятно, что морпехи решили перестраховаться и вызвали по рации транспорт, вскоре машина подъедет с другой стороны завала и заберет с собой вице-адмирала Гусовского. Збруев выругался, понимая, что теперь придется действовать в спешке, чтобы успеть до прибытия второй группы морских пехотинцев.
«Вот блин… Как всегда, все интересное узнаешь только в самый последний момент… Плохо, что майора никак не предупредишь».
* * *
– Завал?.. Оставайтесь на месте. Я скоро приеду, – донесся из динамика рации голос мулатки.
– Ждем, мэм! – отчеканил красавчик с черными усами.
Вице-адмирал некоторое время понаблюдал за сержантом, покусывающим кончик антенны рации, и перевел взгляд на двух чернокожих морпехов. Негры демонстрировали завидную усидчивость. За весь пройденный от военной базы путь ни один из них не поменяли руки, в которой держал винтовку. Даже позы, которые они приняли перед самой отправкой, остались прежними: широко расставленные ноги, выпрямленные спины, чуть приподнятые головы. Казалось, эти ребята отлиты из настоящего металла, и их не берет никакая усталость.
Гусовский повернул голову. Его соотечественники дремали или, по крайне мере, просто сидели с закрытыми глазами, чтобы не видеть и не думать про стволы винтовок, ненавязчиво смотревших в их сторону. Но, судя по их напряженным лицам, мысль о том, что они находятся в плену у американцев, не покидала их даже в дреме. Пакистанец же нервничал и суетился: вертел головой, пристально осматривал крышу, пол и стенки кузова, словно что-то потерял и теперь не мог найти. Не переставая, разъединял и вновь скрещивал пальцы рук в замок. Бедолага не знал, куда себя девать.
Василий Игнатьевич бросил взгляд на зарешеченное окошко в перегородке. Увидеть кабину целиком с того места, где сидел, он не мог, видел лишь небольшой ее фрагмент. Вот мелькнула за решеткой волосатая рука, послышалось шипение. Гусовский догадался, что водитель крутит колесико настройки на магнитоле, пытаясь зацепиться за нужную волну. Однако голос диктора постоянно пропадал в шуме помех.
– Выруби или музыку найди. Мне шипение на нервы действует, – неожиданно произнес сержант.
– Хочется же счет узнать.
В глазах черноусого красавчика зажглось любопытство:
– Какой счет?
– Баскетбольный. Сегодня же финал, – ответил водила.
– А, ты про это, – сержант разочарованно махнул рукой, – баскетбол меня не интересует. Вот американский футбол – совсем другое дело.
Вице-адмирал отвел взгляд в сторону и заметил, как за задним откидным бортом кузова проплыла по асфальту тень человека. Сначала он подумал, что все это ему померещилось от усталости и перенапряжения, но как только тень появилась вновь, он понял, что у грузовика прячется кто-то посторонний. Он еще не знал, радоваться этому, или же для него возникла новая угроза.
Внезапно в кузов влетела дымовая шашка. Вице-адмирала словно парализовало. Дальше все виделось ему, как в замедленной съемке. Медленно раскручиваясь в воздухе, шашка пролетела в дальний конец кузова, извергая во все стороны струи серого дыма, ударилась об пол и покатилась под скамью. Он уже почти ничего не различал, дым ел глаза.
Через несколько секунд застучали выстрелы. Попытавшиеся покинуть машину морпехи попали под прицельный огонь капитана Збруева.
Гусовский сжался в комок, прильнул к борту машины, боясь попасть под шальную пулю. Совсем рядом затрещала длинная автоматная очередь – стрелял сержант, наугад. Ему ответила короткая, из трех выстрелов, оказавшаяся для черноусого красавчика фатальной. Вице-адмирал услышал, как глухо рухнуло на металлический пол мертвое тело. Василий Игнатьевич прикинул, что лучше всего оставаться на месте и не пытаться выбраться из густого тумана, за которым творилось неизвестно что. Вице-адмирал попытался приоткрыть слезящиеся глаза.
