Михаил Шалаев - Сокровище Джунаида
Алексей подумал.
— Тогда и ждать нечего: давайте прямо сейчас все заберем — и уедем! И пусть потом ищут!
Деревянко вздохнул:
— Ты, Леха, как маленький. Что ты в потемках разглядишь — где верблюд, где эта птица чертова? Не-ет, сейчас надо все заровнять, чтобы следа не осталось.
Так и сделали. Доводы умного Деревянко Упыря убедили. Они заровняли свои раскопки, чтобы не видно было разорванного надвое ствола, засыпали корень с привязанной к нему веревкой. Потом вернулись к машине и, на скорую руку допив водку, стали устраиваться на ночь — на том же незаменимом брезенте. Но уснуть никто не мог: неожиданно свалившееся открытие изрядно всех взбудоражило. Долго лежали молча. Первым нарушил тишину Деревянко.
— Вот же хитрый мерзавец, — заговорил он. — Это ж надо придумать — «двуногий старик»! Кто бы мог подумать… Этот Мурад, оказывается, правду говорил, что никто ничего не нашел.
— Да и мы чисто случайно нашли, — добавил Леха. — И то благодаря Гуле… Если бы не она…
— Ну да, — фыркнула Гульнара. — Если бы ты, Леша, пенек не вывернул — и мы бы ничего не узнали. Это место никто найти не мог, потому что другого такого силача не нашлось, кроме тебя…
— А если бы ты про те соревнования не рассказала — я бы никуда и не пошел, — возразил Упырев.
— Ну, ладно, ладно, — оборвал их взаимные комплименты Деревянко. — Если бы да кабы… Думать надо, что делать дальше… Завтра с утра первым делом нужно съездить в магазин — жрать нечего, и вода кончается. Может, завезли чего. А потом поищем… Короче, видно будет. Спать давайте.
И опять никто не уснул. Через некоторое время зашевелилась, вставая, Гульнара:
— Леша, ты меня не проводишь? Мне надо, а я одна боюсь…
Упырь послушно встал и сопроводил ее в темноту. Через некоторое время они вернулись и опять улеглись, но сон не шел. Заговорил Упырев, глядя в небо:
— А интересно, почему в пустыне звезды такие яркие?
Ему откликнулась Гульнара:
— Воздух чистый. Вообще все думают, что пустыня — только песок да камни… А здесь бывает очень красиво, только надо уметь увидеть. Весной, например… А еще, знаете, в пустыне попадаются такие камни — целестин называется, мне геологи показывали… С виду обычный булыжник, а расколешь — он пустой, как яичная скорлупа, и весь оброс изнутри кристаллами. Переливаются, как радуга… Так и пустыня: в ней есть внутренняя красота, скрытая — только расколоть надо…
Гульнаре никто ничего не ответил. Наверно, угомонились под ее негромкий рассказ.
Наутро все встали как будто не в себе, задумчивые и слегка растерянные, поглядывали друг на друга так, словно стеснялись спросить — вчерашний день приснился или нет? Тем не менее Деревянко, проявляя, как всегда неизменную приверженность армейской дисциплине и действуя по вчерашнему плану, уехал в магазин.
Гуля и Упырев, оставшись одни, умылись остатками воды и сели в тени от бархана — ждать его возвращения.
— Леша, — спросила Гульнара, немножко смущаясь, — а ты женат?
— Я? — удивился Упырь. — Нет. А что?
— Да так, интересно. А девушка есть?
— Девушек много, — легкомысленно ответил Леха. — Хоть отбавляй.
Гульнара погрустнела, словно набежало на лицо облачко.
— Не, ну, это так — несерьезно, — поспешил исправить свою промашку Упырь. — А чтобы по-настоящему — нету…
— А «несерьезно» — это как? — слегка ехидным тоном осведомилась девушка.
— Ну, так… Как тебе объяснить…
— Да знаю, знаю: сунул-вынул — и пошел. А ты потом хоть пропадай, — с неожиданной злобой объяснила за него Гульнара.
— Да ладно тебе, — засмеялся Упырь. — Кто в молодости не гулял… А у тебя что — тоже парня нет?
— Нет, — девушка совсем погрустнела, — и не было никогда.
Леха понял, что ей сейчас совсем не до смеха:
— Это плохо…
— Да ты не знаешь, что такое плохо! Плохо — это когда тобой просто пользуются, как куклой надувной… Даже не скрывают, что тебя за человека не считают!
Леха нахмурился, пошевеливая желваками. Отношения между мужчинами и женщинами всегда были для него просты и понятны. Другая точка зрения на вопрос оказалась для Упырева полной неожиданностью. Разговор оборвался.
Наконец вернулся прапорщик. В магазин действительно завезли кое-что из продуктов, свежий хлеб и минеральную воду. Завтракали молча, Гульнара была явно расстроена, а Леха выглядел так, будто в чем-то провинился. Однако Деревянко понял их неважное настроение по-своему:
— Ну что замолчали? Боитесь? Страшно поверить, или страшно проверить?
— Ничего не страшно, — откликнулся Упырев.
— Страшно, страшно… — усмехнулся Деревянко. — Страшно, что там ничего не окажется!
— Да ну тебя, Дерево, — Леха наконец дал выход своему раздражению. — Строит из себя, как будто больше всех знает!
— Хотел бы я знать больше всех… Да не дано.
Все промолчали. Тогда неунывающий Деревянко поднялся с брезента:
— Ну что, кладоискатели, вперед? Пора тряхнуть мошонкой старого разбойника!
Леха спросил:
— Все вместе пойдем?
— А кто согласен остаться? — прапорщик посмотрел на Гульнару, потом на Упырева. — По-моему, желающих нет. Да и не надо нам разделяться. Лучше держаться вместе.
— Тогда нужно машину закрыть, — Леха почесал в затылке. — И брезент убрать.
— Правильно, — поддержал Деревянко. — Да, кстати, а у тебя случайно нитки какой-нибудь нет?
— Зачем тебе?
— Надо…
— В бардачке посмотри.
Сложив вещи и закрыв машину, отправились к знаменитому пеньку. Сегодня, на трезвую голову, в ослепительном свете, пронизавшем каждый миллиметр пространства, вчерашний вечер казался фантастикой.
— А как думаешь, почему у него в письме сказано «Солнце в полдень окажет помощь»? — спросил Леха.
— Веревка отходит почти строго на север, — разъяснил Деревянко. — В полдень тень от саксаула совпадает с веревкой… Подсказывал, значит, с какой стороны ее искать.
— А-а… Хитрый был, черт! — Упырев с уважением поглядел на Владимира, так просто объяснившего загадку.
Они подошли к «двуногому старику» и встали, оглядываясь. Ничего похожего на верблюда вокруг не было. А вид на север вообще прикрывал гребень невысокого бархана.
— Может, поднимемся? — предложил Упырев. — Оттуда, наверно, видно.
— Да, конечно, видно, — согласился Деревянко. — Только не то, что нужно. Надо пройти по веревке. Он это не зря придумал…
— Давай все-таки поднимемся на гребень, — Упырю не терпелось. — Вдруг да увидим сразу — время сэкономим.
— Ну, давай…
Они, придерживаясь общего направления веревки, поднялись по пологому склону бархана, и на его вершине разошлись в разные стороны, высматривая «верблюда». Ходили чуть не полчаса и наконец собрались вместе, уныло признав, что ничего не нашли.
— Я вам говорил, надо по веревке идти! — напомнил Деревянко. — Давайте проследим, куда она ведет.
Выкапывать веревку не стали, только время от времени проверяли ее наличие под песком. Для этого умный Деревянко прихватил монтировку, которой периодически пропахивал песок поперек курса и, чуть зацепив веревку, оставлял ее лежать, где лежала.
Так они благополучно прошли метров двадцать, а потом веревка исчезла. Пришлось возвращаться назад, искать точку, где пропала путеводная нить. Оказывается, в этом месте волосяная веревка поворачивала почти под прямым углом, и дальше они уже отслеживали ее без проблем.
Ох, и хитер был Джунаид! Дойдя до конца веревки, они оказались в седловинке между двумя барханами, чуть ли не в ста метрах от того гребня, с которого пытались нахрапом высмотреть указанные в письме приметы. С этой точки все выглядело иначе. Они вновь стали оглядывать окрестности в поисках «верблюда», внимательно рассматривая каждый камень, которыми сплошь был усыпан участок глинистой пустыни. В этом множестве только развитое воображение могло помочь увидеть нужные очертания.
— Ой! Вон, глядите! — Леха и Владимир поглядели туда, куда указывала Гульнара.
Метрах в шестидесяти от их седловинки лежал, поджав толстые ноги и вытянув шею по земле, одногорбый камень — и кладоискатели еще раз удивились зоркому глазу старого разбойника Джунаида.
Они подошли к камню-верблюду, который уже через несколько метров удаления от нужной точки обзора стал бесформенным, а точнее — никаким. Камень и камень.
— Так… — подал голос Деревянко. — Теперь, как я понимаю, надо посмотреть с верхушки камня.
Они забрались на «верблюда» и стали, в соответствии с инструкцией Джунаида, «внимательно оглядываться». Это продолжалось довольно долго, прежде чем вновь первой ойкнула Гульнара:
— Ой! Вон, смотрите!
И снова они поглядели туда, куда показывала девушка. Метрах в ста от камня, на котором они стояли, лежал другой, ни на что особенно не похожий — просто круглый, но с одной его стороны было выточено ветром что-то сходное со сложенной причудливым зигзагом шеей пеликана, и — главное! — зигзаг этот заканчивался подобным клюву острым выступом, указывающим под основание камня…
