Сергей Зверев - Обойму монетами не набьешь
– Когда приблизитесь к месту, почаще замеряйте фон. И если окажется высоким, то примите эти таблетки, – Энрике протянул Мангусту пластиковый пузырек.
– Ничего не понимаю! Что это за дрянь?
– Основная составная часть – йодистый калий. И еще несколько компонентов, которых я не знаю, сами понимаете, эти таблетки не я разрабатывал и не я делал. И еще – вместе с таблетками обязательно каждый проведенный там день пейте что-нибудь алкогольное.
До Мангуста начало доходить – да и немудрено. Очень уж многозначительный набор – таблетки с йодистым калием, алкоголь, дозиметр… Все это совершенно недвусмысленно говорило о том, что есть опасность поражения радиацией. Именно соли йода, а в первую очередь йодистый калий и алкоголь, защищают от ее воздействия. Не слишком сильно, конечно, но защищают. Мангуст вспомнил, что слышал от одного знакомого хохла – в Киеве после взрыва на Чернобыльской АЭС три дня всем жителям города бесплатно выдавали красное вино. Всем – это значит решительно всем, от стариков до грудных младенцев.
– Что это еще за новости? – нехорошо прищурившись, спросил Мангуст. – Как это понимать? Там что, радиоактивная опасность есть? Почему тогда я об этом только сейчас узнаю? Почему я вообще вам верить должен? Мало ли, что это за таблетки!
– Это действительно йодистый калий, – спокойно ответил Энрике. – А насчет опасности ничего точно не известно. Это, – он кивнул на таблетки, – просто мера предосторожности. А насчет того, почему вы мне должны верить… Привет вам от генерала Столетова.
После этого Энрике тихо произнес несколько слов и несколько чисел. Мангуст вслушался, произвел в уме необходимые расчеты – числа зависели от дня недели, а слова от месяца. Все совпадало. Энрике назвал настоящий пароль – тот, который был особо оговорен между ним и Столетовым. Разумеется, права приказывать этот пароль Энрике не давал – Мангусту и сам Столетов лично приказать ничего не мог, он ему не начальник. Но прислушаться к словам того, кто называл пароль, стоило. И доверять ему до определенных пределов тоже.
– Хорошо, – кивнул Мангуст, принимая «часы» и таблетки.
– И еще возьмите вот это. – Энрике протянул Мангусту небольшой серовато-бурый шарик размером с мячик для настольного тенниса. И сделан он был, похоже, из примерно такого же пластика, только был заметно тяжелее – видимо, внутри была какая-то начинка.
– А это что такое?
– Разовый маячок. Несмотря на размеры, дает довольно мощный сигнал. Срабатывает при уничтожении.
Мангуст кивнул. Ему уже приходилось сталкиваться с такими игрушками. Засечь импульс, выдаваемый в эфир таким маячком, может только тот, кто точно знает частоту. Посторонний засечь его не сможет – слишком мало время передачи.
– Его вы должны активировать, когда найдете и выкопаете останки Мигеля.
– И что будет?
– Во-первых, мы будем знать, что вы добились успеха. А во-вторых, к вам придет помощь.
– Думаете, что мы будем в ней нуждаться? – спросил Мангуст.
– Почти уверен, – серьезно сказал Энрике. – В пути атаки на вас будут куда серьезнее, чем те, которые были здесь, в городе.
– Откуда вы знаете?
– Обычный здравый смысл. В городе приходится соблюдать какие-то минимальные приличия, в конце концов, всю полицию не купишь, а ведь есть и другие структуры. А в сельве стесняться будет нечего, наши враги будут действовать нагло.
– Допустим, – кивнул Мангуст. – А что за помощь? И насколько быстро она придет? И вообще, зачем такие сложности? Мы же берем с собой рацию. Выделите кодированный канал…
– Не уверен, что вы дотащите рацию до места. В любом случае, резервный способ связи не помешает. А что за помощь, я вам сказать не могу. Не имею права.
– Не понял, – Мангуст нахмурился. – Как это так?
– Вы же служили в армии, должны понимать.
– Вы-то не служите!
Энрике промолчал. Постоял пару секунд, ожидая, видимо, не будет ли других вопросов, – и вышел из комнаты.
С тех пор Мангуст и ломал голову над этим разговором. Получалось, что у Столетова во всем происходящем есть какой-то свой интерес. Более того, Энрике чуть ли не его агент. Но ведь такого просто не могло быть! Он родился и вырос здесь, в Америке! Хотя, с другой стороны, что, мало на ГРУ работает людей нерусского происхождения? Кстати, ведь Энрике упоминал, что он был в России, разыскивал там родственников! Может быть, одними родственниками дело не ограничилось?
Мангуст покачал головой. Нет, ничего точно сказать нельзя. Но к совету Энрике стоит прислушаться. В конце концов – не велик труд пару раз в сутки замерять радиационный фон. Если он окажется выше нормы, тогда… Вот тогда и придет пора думать на этот счет. Пока ясно одно – у задания, которое он получил, есть второе дно. А может, и не только второе – от Столетова многого можно ожидать.
Мангуст волевым усилием отогнал от себя все эти мысли. Нужно было сосредоточиться на делах более близких. Мангуст вытащил из своей сумки карту – местный аналог российских военных двухверсток, склонился над ней. Так, ну и что мы имеем, спрашивается? Через три часа поезд должен прибыть в Альгаррибо – первый промежуточный пункт их путешествия. Это довольно большой город, центр одного из департаментов, то есть, по российским меркам, областной центр. Добираться до него именно поездом, а не на машине, было решено из соображений безопасности. На машину напасть куда легче. Правда, за последние несколько лет случаи нападения герильи на поезда тоже бывали. Но не здесь, не так близко к столице. Намного севернее, там, где партизаны никого особо не боялись. От Альгаррибо нужно было добраться до Сабремонте – аналога российского райцентра. Как ехать туда, Мангуст еще не решил. А вот от Сабремонте дальше путешествовать было можно только по реке. Сухопутного транспорта в нужном направлении оттуда попросту не было. Нет, разумеется, никто не мешал отправиться пешком или нанять пару джипов. Но по реке было двигаться куда разумнее. Вдоль Гуаяли были расположены многочисленные индейские деревни. Можно было нанять в какой-нибудь из них катер, а можно и государственным транспортом воспользоваться – по заверениям Луиса и Мануэля, по реке ходил рейсовый пароход, что-то типа российского речного трамвая, насколько понял Мангуст. А уж от одной из деревушек нужно было углубляться в джунгли пешком. Ну, или не пешком, а по-прежнему на катере – это вполне реально, в тех местах мелких речек и проток колоссальное количество. Именно эти речки Мангуст сейчас вдумчиво изучал, все больше склоняясь к мысли, что двигаться по воде и проще, и безопаснее. Пожалуй, почти к самому месту удастся подобраться. И отлично. В общем, при удачном стечении обстоятельств дня через четыре они доберутся до могилы Мигеля. Да, при удачном… То есть при условии, что мешать им никто не будет, а в такое счастье верится с трудом. Ну да ладно, они не дети, в случае чего могут и зубы показать.
– Мануэль! – окликнул Мангуст старика. Тот поднял голову от своей книжки.
– Как лучше добираться до нужного нам места – водой или посуху? – спросил Мангуст. – Я имею в виду конец пути, после того, как мы свернем на север от Гуаяли.
– Водой лучше. Безопаснее, – отозвался старик. – Конечно, и там плавает много всякого народу, но по берегу ходит еще больше.
– Правильно, – кивнул Луис. – Катер нанять недорого. День, максимум два – и мы на месте.
«Ох, хотелось бы, чтобы все так гладко прошло», – подумал Мангуст. А вслух спросил:
– Мануэль, а расскажи поподробнее, что это за индейцы на вашу группу тогда напали? Ты упоминал, что Мигеля индейцы ранили.
– Да. Лесные индейцы. Они не совсем дикие, но никаким властям до них не добраться, поэтому на закон им наплевать. С ними нужно договариваться по-хорошему, а Мигель тогда вспылил. Ведь та земля, на которой эти индейцы живут, формально принадлежит ему. Вот он и пытался на них надавить. А они к таким вещам плохо относятся.
Старик говорил размеренно, рассудительно и медленно. Мангуст уже успел привыкнуть к этой его манере и не раздражался. Он знал, что, когда нужно, Мануэль может и говорить, и действовать быстро.
– Вот ему ногу и прострелили, – закончил старик.
– А индейцы потери понесли?
– Да. Я сам троих убил.
Мангуст невольно покосился на Луиса – как-никак полицейский. Признаваться в его присутствии в убийстве как-то неправильно. Пусть даже оно и совершено много лет назад.
Луис заметил этот взгляд и понял его правильно.
– К тому, что происходит в сельве, отношение особое, – сказал он. – Ничего не докажешь, ни от кого заявлений не получишь. Да и не нужно там никому городское правосудие. Так что… – Он выразительно развел руками.
– Именно что не нужно, – подтвердил Мануэль. – Например, тогда ни у нас, ни у индейцев и мысли бы не возникло власти привлекать. Они поступили, как считали нужным, мы тоже. При чем тут кто-то еще?
– Странно. Когда я был в вашей стране несколько лет назад, в одной деревне…
