Сергей Зверев - Талисман десанта
– Меня зовут Мустафа, а они – мои люди. Это я вам стрелочки нарисовал.
– И подписал, – сказал Батяня.
– И коней дал, – добавил капитан Столяров.
– Андрей, – представился майор Лавров и протянул руку.
Абу-Бакр занервничал и пришпорил коня, чтобы быть поближе к своему командиру.
– Спокойно, – остановил своего телохранителя Мустафа и крепко пожал руку Батяне.
– Валерий, – представился капитан Столяров.
Мустафа и с ним поздоровался, как принято у европейцев.
– Мы ехали неподалеку от вас. И уж, извините, что без вашего согласия, за вами присматривали.
– Добрый «джинн», – улыбнулся капитан Столяров.
– Или добрый дух, – Батяня внимательно вгляделся в лицо полевого командира. – Неужели восставший дух Мустафы Муртазаева?
– Да, Андрей. Только обнимемся попозже, не на глазах у моих людей…
– Валера, ты хоть знаешь, кто это? – не смог сдержаться Батяня. – Это же мой пропавший боевой товарищ! И я его только что чуть было сам с этой горы не грохнул!..
– Я многое могу рассказать, – сказал Мустафа-Шурави. – Но сейчас вы выкладывайте, что делаете в этих краях?
– Двух своих товарищей ищем – врачей из Сербии. Они от своих отстали, вот мы и подписались их найти, – объяснил Батяня.
– Врачей? Ладно, – Мустафа-Шурави сделал вид, что поверил. – Но их поблизости нет. И мы никого не видели. Что будете делать?
– Что делать – ждать их здесь, наверное, – ответил Батяня.
– В общем, так: приглашаю вас сейчас к себе в гости. А мои люди пока все разузнают об этих ваших врачах. В селениях наверняка кто-нибудь что-нибудь да сболтнет.
Вместе с русскими десантниками люди Мустафы короткой дорогой – через перевал – вернулись в свой лагерь.
Ночь черным ковром, на котором серебром были вышиты звезды и месяц, накрыла горы. Муэдзин только-только окончил азан, призывающий на ночную молитву ишу. Как только отголоски звонкого пения затихли в далеких расселинах гор, люди Мустафы дружно спрыгнули с коней, стали все лицом в одну сторону и начали нестройными голосами читать молитву. Затем горные воины положили руки себе на колени и одновременно склонились. После трех минут такого чтения выпрямились и вместе опустились на колени, дотронулись лбом до земли.
Русские десантники были в замешательстве, они по инерции вместе со всеми соскочили с лошадей, но остались стоять. Посреди склонившихся на коленях афганцев десантники чувствовали себя неловко, поэтому даже не сразу заметили, что вместе с ними стоит Мустафа-Шурави и не молится.
Полевой командир кивком головы показал Батяне и капитану Столярову следовать за ним. Втроем они тихонько, так, чтобы не мешать молящимся, повели своих лошадей в стойло.
– Ты же правоверный мусульманин, – удивленно спросил Батяня, когда они отошли от места массовой молитвы, – почему ты не молишься?
– Иша – ночная молитва. Ее можно совершать и попозже, главное, успеть до полуночи. Просто люди очень устали. Помолятся – и спать пойдут. А я с вами поговорю и потом, перед сном, помолюсь.
Полевой командир предупредил своего телохранителя Абу-Бакра, чтобы его не тревожили, так как у него важный разговор с гостями.
Мустафа поведал десантникам свою историю. А Батяня в ответ рассказал ему о его Наташе. О том, что у нее родился сын. И что пошел он по следам отца – стал десантником.
– Значит, Мустафа, ты – отец, и у тебя сын, – завершил майор Лавров.
– Эх, выпить бы за встречу… За такую добрую весть, – не выдержал капитан Столяров.
– Ты что, Валера? – резко перебил его Батяня. – Здесь с этим строго.
– Я правоверный мусульманин, – сказал Мустафа, – а моя жена православная. И сын небось тоже в церковь ходит…
– А что, это грех? – простодушно спросил Столяров.
– В принципе, брать в жены христианку или иудейку у нас не приветствуется, но допускается. А вот язычницу, буддистку или индуистку – уже сложнее.
– Слава богу, что Наташа русская, а не индуска или японка какая-нибудь, – неловко пошутил Батяня.
– Да, – согласился Мустафа-Шурави. – И то правда.
За стенами дома уже совсем стемнело, десантники предались воспоминаниям о былых временах, а зеленый чай с восточными сладостями как нельзя лучше способствовал разговору.
27
По горной дороге, что черной змеей оплетала горы, шла колонна из четырех американских БМП М2 «Брэдли». Это был стандартный мотопехотный взвод, способный самостоятельно решать различные боевые задачи. В каждой машине находилось по семь хорошо обученных пехотинцев. Обычно в такое пехотное отделение включается командир отделения или его помощник, пулеметчик, три стрелка с автоматическими винтовками, оператор переносного комплекса ПТУР и стрелок-снайпер. Это группа ведения боя. Отделения действуют на некотором удалении от БМП. А командир машины, наводчик и механик-водитель являются группой боевой поддержки. Они ведут бой непосредственно с БМП, вооруженной пушкой, пулеметом и ракетной установкой.
Командование не поскупилось – выделило для выполнения задания полностью укомплектованный взвод. Машины, похожие на огромных черепах, двигались отнюдь не с черепашьей скоростью. На прямых участках они выдавали до семидесяти километров в час. Американцы явно спешили, было ясно, что это не просто патруль.
В средней машине на пассажирском сиденье находился человек с «серебряным орлом» на погонах. Это был полковник разведки Томас Уилкинсон. Местный полевой командир, который неожиданно вступил в контакт с американцами, настаивал именно на разговоре с представителем Западной коалиции, по званию не ниже полковника.
Машины уже завершили затяжной спуск и вышли на ровную дорогу, которая разрезала широкую полупустынную степь на две части.
– Сэр, – обратился к полковнику по рации командир головной машины, – впереди на обочине белый микроавтобус.
– Афганцев вокруг нет? – спросил Уилкинсон.
– Нет.
Точка встречи специально была выбрана на открытой местности, где преимущество мотопехотинцев было бы очевидным.
– Первая, третья и четвертая машины, съезжайте с дороги. Люди – наверх, рассредоточиться. А мы на малой скорости подъезжаем.
В микроавтобусе заметили приближение американцев и вывесили из форточки белый флаг.
Несмотря на это, три американских БМП отлаженным маневром разъехались по полупустыне и остановились. Из бронированных машин быстро высыпали пехотинцы. Залегли. Снайперы взяли на прицел темные фигуры, что просматривались в автобусе. Любое резкое движение могло быть расценено стрелком как подготовка к взрыву, и он бы, не задумываясь, нажал на курок. Томас Уилкинсон прекрасно понимал, что провокации и шахидов в этой стране можно ожидать где угодно – и в оживленных городах, и в полупустынной местности. А за голову высокопоставленного офицера родственники шахида получили бы неплохие деньги.
Боевая машина пехоты М2 «Брэдли» остановилась метрах в пяти от кажущегося беспомощным перед ней белым микроавтобусом «Мицубиси». Полковник вышел и, тщательно скрывая свое волнение, ровным шагом направился к открытым дверям «басика». Заглянул и поднялся в салон. За рулем сидел водитель, а в салоне – всего два афганца. Боевики понимали, что лучше им резко не двигаться, поэтому оставались на местах, пока полковник не сообщил своим:
– О’кей. Порядок.
Напряжение от встречи постепенно пошло на убыль.
– Полковник Томас Уилкинсон, – представился американец. – Приветствую вас от имени коалиции стран НАТО, – он перешел на пушту.
– Полевой командир Салад, – произнес один из афганцев, чей роскошный белый халат был расшит золотой тесьмой. – А это мой охранник Джафар, – кивнул он на своего спутника.
– Как я понимаю, вы располагаете ценными для нас сведениями, – начал Уилкинсон.
– Дело в том, что удары ваших сил – думаю, вы в курсе – сильно пошатнули мои позиции в восточном регионе Афганистана. Мои люди, можно считать, разбежались. Обеспечивать прикрытие наркодельцам, чем я, честно признаюсь вам, занимался последнее время, у меня больше нет сил.
– И поэтому вы хотите продать нам кое-какую информацию?
– Ну, продать – это громко сказано. Просто прошу вас дать мне право на эмиграцию. Подчеркиваю, официальную эмиграцию. А также парочке моих людей. И еще иммунитет от преследований со стороны США и других стран коалиции. Страну, где я буду жить, выберу сам. Уверяю, это будут не США.
– И кто же, по-вашему, сейчас контролирует наркотрафик в регионе?
– Это человек когда-то влиятельного полевого командира Сарвара-Муатабара. Прискорбно, но уважаемого Сарвара-Муатабара уже давно нет в живых… Вы слышали о таком человеке?
– Я – нет, но, разумеется, могу навести справки, – ответил полковник Уилкинсон.
