Сергей Зверев - День курка
Вряд ли в таком состоянии он способен что-то понять и предпринять.
«Будь здесь!» — приказываю жестом. И направляюсь к сетке, возле которой завязывается нешуточная борьба за каждый аппарат ярко-желтого цвета…
* * *На все подводные операции боевые пловцы «Фрегата» таскали в числе прочего подводного снаряжения ножи. Замечательные и незаменимые ножи, способные в считаные минуты перепилить арматуру. Этим волшебным холодным оружием офицеров моего отряда обеспечивал специальный цех одного из прославленных уральских заводов. Мастера старались на славу: лезвие из великолепного сплава, умопомрачительная заточка, не дающее бликов покрытие, продуманная балансировка и удобная анатомическая рукоять. Одно короткое движение, и противник получал ужасающие повреждения — данный факт был многократно проверен в подводной практике.
Увы, по правилам отборочного раунда никто из участников оружия не имел. А жаль. Хороший нож в такой ситуации не помешал бы. По дороге к баллонам я дважды оглядываюсь на акулу. Она барражирует на том же удалении и пока не проявляет агрессии.
То, что творилось у сетки с оставшимися аппаратами Spare Air, не поддавалось описанию. Это был постоянно движущийся пестрый клубок из сплетенных тел. Время от времени из клубка выпархивал вверх счастливчик с портативным дыхательным аппаратом. Или же опускалось на грунт обездвиженное тело неудачника, испускавшего из легких последний воздух.
Наметив жертву, только завладевшую ярко-желтым баллоном, иду в наступление. Схватив устремившегося к поверхности пловца за ногу, резко дергаю вниз.
Он лихорадочно хватает загубник и отбивается ногами. Я ухожу от суетливых движений свободной конечности и пытаюсь нанести удар по корпусу.
Вода — это и друг, и враг одновременно. То, что довольно легко переносится на суше, под водой оборачивается совсем иным. К примеру, хорошо отработанный удар в солнечное сплетение или чуть ниже наверняка вызовет баротравму легких с последующей газовой эмболией. А с такими повреждениями продолжать единоборство невозможно. Это аксиома.
Наше единоборство продолжается всего две-три секунды.
В результате я получаю неприятный удар коленом в челюсть, но при этом наношу два поставленных удара в грудную клетку.
Тут же, пользуясь секундным замешательством, выхватываю аппарат Spare Air и бросаю светловолосому парню. Схватив его, он тут же прилипает к загубнику.
«Ладно, подыши. Тебе не помешает», — вновь переключаю внимание на противника. Успев сделать несколько вдохов, он свежее меня и настроен продолжать борьбу.
Специально сокращаю с ним дистанцию. Он делает разящий выпад правой рукой, намереваясь попасть кулаком в мою голову.
Использую «юлу» — резко разворачиваю корпус против часовой стрелки — навстречу удару. И одновременно, согнув левую руку, бью «товарища» локтем в висок.
С этим покончено. Вряд ли он очухается и станет настаивать на продолжении банкета.
Кручу головой в поисках спасенного блондина.
Что за черт?! Там, где он должен быть с дыхательным аппаратом, никого нет.
Гляжу вверх. И метрах в пяти-шести вижу его бело-синий костюм. Воткнув в рот загубник, он «со всех ног» гребет к поверхности.
Выругавшись про себя, оборачиваюсь на сетку.
Она пуста. Рядом на дне лежат несколько тел погибших пловцов. И я остаюсь возле нее в одиночестве.
Нет, такой расклад не устраивает. На все про все у меня остается секунд тридцать. Я слишком много двигался, растратив последние запасы кислорода в крови. До поверхности мне не добраться, а если и случится чудо, то получу кессонку самой тяжелой формы.
Вариантов нет. Либо я догоню светловолосого засранца и восстановлю справедливость, либо погибну.
Стиснув зубы, начинаю погоню…
* * *Да, с полминуты я продержался бы, еле шевеля конечностями и плавно поднимаясь к поверхности со скоростью полметра в секунду. Но прогулочный темп меня погубит.
Во-первых, плывущего последним блондина я на такой скорости не догоню. Во-вторых, успею преодолеть лишь половину пути до поверхности. Поэтому организованная мной погоня должна быть стремительной и скоротечной. Я обязан выложиться: израсходовать весь кислород, отдать последние силы и обязательно настичь спасенного беглеца.
Дистанция метра три-четыре. Еще немного поднажать!
Заставляю работать все мышечные группы, включая подраненную правую руку. Парень в бело-синем костюме, как и все прочие пловцы, во избежание баротравмы выдерживает умеренную скорость подъема, к тому же не замечает преследования.
Дистанция между нами быстро сокращается, и это придает мне надежду. Одно плохо: невероятного по динамике спурта я долго не выдержу. В глазах уже появляются радужные круги — первый признак кислородного голодания.
Нас разделяет смехотворное расстояние — чуть больше метра. Кажется, протяни руку и ухватишь его за лодыжку.
Нет, рановато. Еще пару взмахов…
В отборочном раунде организаторы запретили пловцам надевать на ноги ласты, и все участники зашли в клетку босиком. Это отчасти помогает — эффективно грести босыми ногами умеет далеко не каждый. В данной мелочи тоже есть свои нюансы.
Мою голову начинает пронзать острая боль при каждом сокращении сердечных мышц. Это второй признак надвигавшейся катастрофы.
Плотно сжав губы, не позволяю грудным мышцам сделать рефлекторный вдох и наполнить легкие водой.
Последнее усилие. В прямом смысле последнее — на большее меня не хватит. Вытянувшись в струнку, хватаю белобрысого за босую ступню.
Не на шутку перепугавшись, он отчаянно отбивается. Глаза снова выскакивают из орбит, все четыре конечности дергаются как у деревянной марионетки. То ли он принял меня за акулу, то ли со страху решил, что его догнали ради сведения счетов.
В процессе борьбы и «неистового танца» он упускает дыхательный аппарат. Это мне и нужно.
Подхватив желтый баллон, выпускаю из легких отработанный воздух и, зажав загубник, делаю долгожданный вдох. Один, второй, третий…
Мальчишка перестал трепыхаться и «парит» рядом. Я отпустил его; страх и ужас на простоватом лице сменились удивлением.
Провентилировав легкие свежим воздухом, я почувствовал прилив энергии. Круги перед глазами исчезли, вернулось нормальное восприятие происходящего вокруг. Жизнь продолжается.
«Держи», — возвращаю аппарат блондину.
Недоверчиво посматривая на меня, он забирает желтый баллон, делает несколько вдохов. И, поняв задумку, протягивает его мне.
«Так-то лучше. Только больше не дергайся. Пошли…»
Находясь рядом и передавая друг другу баллон, мы медленно идем к поверхности. Мой белобрысый напарник норовит увеличить скорость — уж больно ему не терпится покинуть враждебную среду океана.
«Не торопись! — придерживаю его за руку. И показываю на серебристые пузырьки выдыхаемого воздуха: — Скорость нашего подъема не должна превышать скорости подъема этих пузырьков. Это тоже аксиома. Уяснил?»
Он послушно кивает, и мы продолжаем размеренное движение вверх…
Глава пятая
— Как ты себя чувствуешь? — осматривает мою заживающую рану Акихиро.
— Нормально.
— Под лопаткой не тянет, не беспокоит?
— Нет…
Мы с Аристархом сидим в плетеных креслах, установленных в рекреационной зоне. Японец возится со швами за моей спиной. На столике перед нами несколько бутылочек холодного пива — теперь можно и расслабиться. Что я и делаю.
По соседству с нами расположились другие команды-победительницы отборочного раунда. Среди выживших пловцов я заметил и светловолосого парня, успевшего скинуть свой бело-синий неопреновый костюм.
— Одного не пойму, — потягивает вор пиво, — какого черта ты вздумал помогать этому хохлу?
— Хохлу?! — удивленно переспрашиваю я. — Он с Украины?
— Ну да! Бело-синий цвет на жеребьевке получила команда бывшего украинского министра, а ныне мультимиллионера.
«Значит, он украинец… — вновь теребит сознание навязчивая мысль о том, что где-то я его видел. — Но где? Когда?..»
— Так зачем ты ему помог выкарабкаться? — продолжает донимать Аристарх.
— Отчего же не помочь, если есть такая возможность, — удивляюсь я. — Кто знает, как сложится ситуация под водой в следующих раундах? Вдруг и он меня когда-нибудь выручит.
— Согласен. Но каждому, Женя, в душу не заглянешь. Тем более многие ее просто не имеют, — философствует Аристарх Петрович, поигрывая потухшей сигарой. — Я привык в этой жизни надеяться только на себя. Еще во время первой отсидки уяснил, что как личность на самом деле интересен только ограниченному кругу людей: родителям, семье и нескольким надежным друзьям. Все. Если имеешь такой круг — тебе круто повезло. Если нет… ну, ты понимаешь. И еще. Просто прими к сведению и запомни: этот мир несправедлив…
