Сергей Самаров - Умри в одиночку
– За мной! – скомандовал Викторов.
– Нет! За мной… – невозмутимо поправил его старший прапорщик и первым спустил на лестницу ноги, используя луч фонарика Викторова, но уже на ступеньках включив и свой фонарик, предварительно исследовал пространство, которое предстояло преодолеть. Любая лестница и всегда представляет собой повышенную опасность, поскольку на лестнице проще, чем где бы то ни было, заложить взрывное устройство. Каждая ступенька может представлять опасность – ступаешь на неё, раздавливаешь химический взрыватель или замыкаешь контакты взрывателя электрического, и всё. И нет возможности предварительно исследовать пространство под ступенями, ибо, чтобы заглянуть снизу, следует предварительно по этим ступеням же спуститься. И потому старший прапорщик Половинкин перед тем, как опустить ногу, сначала просматривал края каждой из металлических сварных ступеней. Но сварочный шов везде был одинаково плотным и опасности не предвещал. Везде, кроме предпоследней ступени. Половинкину показалось, что шов с правой стороны чем-то замазан, и эта замазка могла быть маскировкой оторванного шва, под которым и установлен взрыватель или только его контакт.
– Ждать… – сказал старший прапорщик в пространство над своей головой, исследовал следующую, последнюю, ступень и шагнул сразу на неё, и потом уже заглянул под лестницу. Нет, подозрительный шов был прочным и не оторванным, просто чья-то грязная обувь принесла землю, и земля шов замазала. Бывает так, что нечаянно занесённая грязь ложится ровнее, чем в случае специальной маскировки.
– Спускаемся… – последовало разрешение.
* * *Основной отряд «краповых» привёл второй капитан со странной фамилией Чардаш. Матроскин знал, что есть такой венгерский народный танец, но с подобной фамилией встретился впервые. На венгра, впрочем, как можно было бы предположить по фамилии, капитан походил мало, потому что был не чернявым, как венгру положено, а ещё более рыжим, чем капитан Матроскин. Чардаш получил от своего командования приказ поступить в полное распоряжение командира группы спецназа ГРУ, о чём сообщил сразу без вдохновения и выслушал сообщение Матроскина об основной задаче.
– Сапёр хороший у вас есть?
– Четверо, все опытные, – заверил Чардаш. – Пустим их первыми…
– Сначала надо взорвать второй вход. Это на втором холме. Первый, на главном холме, был, кстати, заминирован со стороны. Не изнутри, а со стороны, чтобы всех, кто войти пытается, положить. МОН-50 установили на десять метров выше. Пусть сразу здесь проверят. Мои солдаты покажут где…
Чардаш дал знак стоящему неподалёку старшему лейтенанту. Тот козырнул, чуть не сбив с головы берет, и поспешил за солдатом, которому сделал знак Матроскин. Ещё трое «краповых», дружно поправив тяжёлые рюкзаки за плечами, сразу потянулись за ним. Совершать марш-бросок с такими рюкзаками было сложно, о чём говорило неровное дыхание сапёров. Тем не менее отлёживаться они, кажется, привычки не имели.
Капитан Чардаш с другими бойцами последовал за сапёрами. Таким большим отрядом можно будет подземелье обследовать гораздо быстрее, чем это смогли бы сделать только спецназовцы ГРУ вместе с первой группой «краповых».
– Аврал, я – Черемша, – вышел в эфир лейтенант Черкашин.
– Я – Аврал, слушаю тебя…
– У моего Муромца глаза, как у кошки… Он нашёл следы в самом тёмном месте… Но…
– Что? Не тяни резину…
– Следы трёх человек, и у одного из них подошва с характерным порезом…
– Ещё один такой же?
– Нет… Это те же самые следы… Гойтемир… Просто следы более ранние. Скорее всего, оставлены утром, когда земля была ещё не прогрета, потому что след более чёткий, чем дневной. И ведут следы не с холма, а на холм…
– И что? Если ты экскременты собаки Дударкова найдёшь, тоже будешь докладывать? – слегка рассердился Матроскин.
– Нет. Собачьих экскрементов в округе не обнаружено, – вполне серьёзно ответил Черкашин. – Просто есть гипотетическая возможность пройти по утреннему следу в обратную сторону и посмотреть, откуда они шли. Хотя есть вероятность, что след скоро прервётся. И нет гарантии, что этому следу не день от роду, а два или даже три… Дождя не было, почву не размыло… Так что, идти?
– Пока время терять не будем. Ищи, что посвежее… – решил капитан.
– Понял. Работаю…
* * *«Краповые» сапёры с работой справились очень быстро. Это не удивило Матроскина. Четверо специалистов имеют возможность выполнить одинаковую работу в четыре раза быстрее, чем один. К тому же «краповым» не досталось в наследство МОН-50, следовательно, и время терять им было не на чем.
О приближении окончания работ капитан Матроскин понял по тому, что весь отряд «краповых» разошёлся в стороны от входа в подземелье. Безопасностью никто не пренебрегал. Взрыв раздался мощный. Следовательно, рюкзаки сапёров значительно облегчились.
Капитан Чардаш, перед тем как двинуться под землю, поднял в темноте руку, словно спрашивая согласия Матроскина. Капитан спецназа ГРУ дал рукой стартовую отмашку:
– Дуйте…
Теперь оставалось только дожидаться окончания поиска.
К Матроскину подошёл младший лейтенант Дударков.
– Может, меня с Сарматом туда пустить? – предложил мент.
– Собака обучена минному делу?
– Нет.
– Тогда в чём смысл?
– Людей искать… – Идрис явно искал способ оправдать свою собаку делом.
– Ты уверен, что они там?
– А где они?
– Это и я хотел бы знать. Не уверен, что под землёй. Но проверить мы обязаны. Однако в целом ты, возможно, прав… Догони Чардаша… Он не откажется… Только намордник на пса нацепи, а то порвёт «краповых»…
Идрис кивнул и молча побежал за собакой, а Матроскин спустился чуть в сторону, где стоял «Тигр» и на его ступеньке сидел, мрачно закрыв глаза, капитан Лактионов, отправивший большую часть своих людей со старшим лейтенантом Викторовым.
– Что? – спросил Лактионов, поднимая глаза на неслышимые вроде бы шаги Матроскина.
– Ждать остаётся… – вздохнул командир группы спецназа ГРУ. – Больше всего на свете ждать не люблю…
– Есть вещи, которые я не люблю больше, – сказал Лактионов, убрал в карман «разгрузки» трубку мобильника и кивнул себе за плечо, в сторону салона броневика. – Например, сообщать о смерти товарища… У нас жёны – сёстры… Я своей сообщил. А у него жена – Людка – беременная. Восьмой месяц кончается… Как выдержит?.. Она и без того нервная вся, дёрганая, чуть что, в слёзы, в крик… Не решился, короче, я сам… Женщина сможет мягче…
У Матроскина слов не было, чтобы ответить, потому что все слова в этой ситуации были бы банальными и чужеродными. Ему самому не доводилось ещё сообщать родственникам о гибели кого-то из своих офицеров или солдат, и потому он плохо представлял, какие слова в этот момент могут быть нужными, а какие окажутся неприемлемыми раздражителями. И потому предпочёл промолчать, таким образом демонстрируя своё сочувствие.
– Светать вот-вот начнёт… – Лактионов сам перешёл на другую тему. – Здесь рассветы быстрые. Солнце из-за Дагестана выйдет, и сразу светло станет…
– Рассветы здесь быстрые… – торопливо согласился Матроскин, радуясь иной теме разговора. – Пойду, пожалуй, распоряжусь, чтобы площадку под вертолёт проверили. Мало ли какая мина завалящая… Здесь чего только после стольких лет войны не найдёшь…
– Твои возвращаются… – кивнул «краповый» капитан в сторону леса. – Бесполезно?
– Только старый след встретили. Все трое ещё шли. Сюда, на холмы… Обратный след – только в воздухе… Может, с рассветом найдётся… Посмотрим…
Матроскин поправил микрофон «подснежника»:
– Черемша, пошли пару человек, кто повнимательнее… Пусть площадку осмотрят, где вертолёту садиться…
– Понял… Гоню… – отозвался лейтенант Черкашин.
– И сами пусть осторожнее будут. Могут мины встретиться…
– Я сам пойду с ними… Так лучше будет…
– И сам под ноги смотри… Они у тебя как танковые гусеницы…
В этом Матроскин был прав. При обычном среднем росте у лейтенанта Черкашина были необычайно большие ноги, и размер обуви лейтенанта часто был предметом беззлобных насмешек среди товарищей.
Но площадку следовало осмотреть тщательно, и офицер с этим, понятно, справится лучше, чем солдаты, – и опыта, и знаний больше. Предосторожность с осмотром была не лишней. Если здесь, на холмах, оборудованы долговременные бетонированные убежища, следовательно, кто-то из бывших важных персон тогдашнего чеченского руководства собирался здесь отсиживаться. А такие места всегда старались и стараются охранять. И, чтобы не допустить высадки десанта, бандиты могли на самых удобных площадках устроить минное поле. Такие случаи уже бывали, и следовало не допустить опасности для вертолёта, который должен был вскоре прибыть.
* * *Вертолёт прилетел, как и обещал подполковник Стропилин, строго и точно вместе с рассветом, словно рассвет сверял свои действия по расписанию его полётного времени. Только-только краешек солнца выглянул из-за далёких юго-восточных гор, недавно освободившихся от туч и предвещающих, судя по всему, улучшение погоды и среди холмов, как в небе послышался шум вертолётного двигателя и обычное хлопанье винтов. Матроскин поднял голову. Но здесь, над ними, тучи висели низко, и вертолёта пока видно не было. В холмистой местности вертолётчики могли позволить себе полёт по приборам среди облаков. Это только в горах, среди скал, такой полёт мог бы быть рискованным. Здесь же риска не было никакого, а полёт по приборам для опытного пилота трудности не представляет.
![Сергей Калашников - Последний полёт Баклана [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
