Сергей Самаров - Под призрачным прикрытием
– Здесь тоже воздух не парковый, – спокойно заметил Редкозуб. – Но мы его подсушим, легче будет. Трубы здесь вывести невозможно?
– Перекрытия крепкие. Литые, армированные. Без компрессора с отбойным молотком не справиться. Даже не пытайтесь.
– Значит, придется электрическими обогревателями пользоваться. Солярки для генератора должно хватить.
– Хватит, – подтвердил Лесничий. – Мы здесь все равно долго сидеть не будем.
Он еще не предупредил свою группу о том, что планы операции существенно меняются из-за бегства в Москве майора Черловского, и об опасности, которой подвергается в своем теперешнем положении их товарищ «волкодав» Иващенко. Но сам не думать об этом просто не мог и потому нервничал, что, впрочем, не было заметно со стороны…
* * *Пока группа «волкодавов» занималась переноской груза из кузова своей машины и из микроавтобуса, командир группы, не желая терять время, сел на первый принесенный ящик вместе с комбатом Надкалиберным. И сразу раскрыл карту, которую комбат тут же осветил своим фонарем, поскольку тактический фонарь Лесничего был закреплен на автомате.
– Загляни сюда. Ты, комбат, вот это место знаешь? – ткнул Лесничий в карту карандашом.
– Семихатка? Знаю. Мы там рядом в деревне Ратино штаб батальона до общего отступления держали. – Комбат показал на карте деревню, где когда-то квартировался их штаб.
– И с окрестностями, полагаю, знаком хорошо?
– В пределах десятка километров от штаба все кругом пешком обошел и на своем брюхе обползал. Брюхом, можно сказать, каждую кочку ощупывал.
– Меня одно место особенно интересует. В круг твоего знания входит. Попадает в твой десятикилометровый радиус. Бывшая метеостанция… Знаешь такое место?
– Знаю. У нас там в свое время минометный дивизион стоял[37], – кивнул комбат. – Сама позиция была дальше. А на метеостанции их база была. Склад боеприпасов, запасные орудия, палатки для проживания. Потом дальше в тылы перебросили, когда стали фронт выравнивать.
– А сейчас там что?
– Хороший вопрос. А я это обязан знать? Только так, мимолетно, разве что… По данным разведки, там «нацгвардия». Издали видели черные мундиры. А что за подразделение, неизвестно. Большому подразделению там не поместиться. Места не хватит. Но там, в округе, во многих деревнях разные ихние стоят. «Чернорубашечники», как мы их зовем. Против нас они, в основном, и воюют. Армейцев мы редко видим. Разве что в качестве привета от артиллеристов.
– Хорошо. Тогда вопрос такой. Уже более практический. Где-то поблизости небольшой группе, типа нашей или даже части нашей группы, есть возможность разместиться? Хотя бы на пару суток или даже только на сутки?
– «Поблизости» – понятие растекаемое. Это и километр, и два, и пять… Все по нашим меркам будет поблизости. Говори конкретнее. Тебе что, нужны условия прямой видимости?
– Не обязательно, хотя это было бы идеально. Я не думаю, что они, как «матрасники», выставят электронную систему контроля. Нет у них такого оборудования.
– Ага… Понятно. Значит, это ты со своими парнями «похоронил» в прошлый месяц «матрасную» ЧВК. В батальоне Стерха…
– А ты что-то об этом слышал?
– Война слухами живет. Много сказок наговорили. Значит, ты и есть тот самый «казачий спецназ», которым укры детей пугают?
Понятие «ты» в данном случае было идентичным понятию «твоя группа».
– Я тоже об этом слышал… – обтекаемо ответил Лесничий. – Пусть боятся. Мы все в группе потомственные казаки. И кубанские, и донские. Хотя лампасы и бороды не носим.
– Частная военная казачья компания? – усмехнулся Надкалиберный. – Хорошо звучит. Так где ты хочешь устроиться? Конкретные требования выкладывай. Если вблизи от метеостанции, с условием прямой видимости, то есть только один вариант – на сельском кладбище. Кладбище заброшенное. Сейчас там не хоронят даже убитых солдат. Им обычно одну большую яму выкапывают и тела туда бульдозером сгребают. Это у укров новые похоронные услуги. Традицию такую пытаются установить. Чтобы число «двухсотых» в отчетности уменьшить. Списывают их на попавших к нам в плен или просто пропавших без вести. А то и в дезертиры заносят. Чтобы родители не трепыхались и не суетились, деньги не требовали и не возмущались. Пусть себе, думают, ждут старики… Короче говоря, есть забытое Богом кладбище. Там укрыться вполне возможно. Пока снега нет, там можно среди могил прятаться. Можно даже несколько новых могил выкопать, будут вместо полнопрофильных окопов. Маскировочная сетка у меня есть, могу выделить. Но снег выпадет, следы от любого передвижения останутся. Придется срочно куда-то перебираться, потому что там и костер не разведешь, и даже руки не погреешь.
– Снег еще вчера обещали, – напомнил командир «волкодавов».
– Они всегда что-то обещают. У нас в городе начальник метеоцентра, женщина, жаловалась, что за ее прогнозы сына в школе бьют. Синоптикам верить – все равно что укропскому правительству.
– Тем не менее, – не совсем согласился Сергей Ильич с таким категоричным утверждением. – Тучи над головой висят второй день. Снег обещают хороший. Тучи обещают. Это вернее, чем синоптики. В любой момент пойти может. Значит, вариант с кладбищем благополучно похороним. Что еще можно придумать?
– Практически ничего. Там вокруг много деревень. В деревнях у нас есть свои люди. Надежные. Которые сами погибнут, а нас не предадут. Мы там стояли и много с этими людьми общались. Они под укропами жить не хотят. Всегда помогут. Можно к ним обратиться за помощью. Любое задание согласятся выполнить. Хотя следует учесть, что это все люди пожилые. Они еще советской властью воспитаны и потому крепко с головой дружат. Понимают, что к чему в этой жизни и откуда у их проблем ноги растут. Это молодежь нынешнюю пропагандой придавили, они и не верят даже тому, что своими глазами видят.
– Однако я не понял твоего предложения, – сказал Лесничий. – Ты что, предлагаешь использовать этих людей для выполнения задания?
– Да. Они не подведут. Но они, я повторяю, все возрастные и потому пригодны только для наблюдения. Можно ночью к ним пройти, дать задание на день. На следующую ночь получить результат.
– Это отпадает. Даже в варианте наблюдателей – отпадает. Необученные люди не смогут работать с приборами. А наше наблюдение всегда на приборы опирается. Если бы ты нас на постой к ним определил – это был бы другой вопрос. Возможен такой вариант?
– Никак невозможен, – вздохнул комбат, и широченные его плечи от этого вздоха передернулись. – В каждой практически деревне стоят «нацгвардейцы». Они там кругом. Куда ни плюнь – кому-то из них на лысину угодишь. Если нет в какой-то деревне на постое, то обязательно приезжают с поборами, которые они проверками называют. Все продукты забирают и людей голодными оставляют. Обыкновенные мародеры и грабители.
Лесничий не долго думал.
– А это, мне кажется, самый интересный вариант. Чтобы прямо под носом у «нацгвардии» работать. Спрятаться мы сумеем, ты не переживай. Да и сидеть там долго у нас необходимости не возникнет. Сделаем дело и уйдем.
– Людей подвести можете. Беззащитных.
– И этого не допустим. Соображай, где устроишь? К каким людям…
Надкалиберный опять вздохнул и плечами передернул.
– Любите тигра за усы дергать? Неблагодарное, на мой взгляд, занятие. Но вольному, как говорится, воля. Только мне нужно со своим начальником разведки поговорить. Я просто не знаю, в какой деревне кто и сколько стоит и где можно группу устроить. А он все записывает. Так что, решился на такое?
– Вижу это единственным приемлемым вариантом. Под собственным носом они нас и искать не будут. И тиграми я их считать не могу. Большей частью – шакалы. Хотя встречаются, наверное, и волки.
– Твое дело. Тигры не нравятся, считай иначе. Если не боишься лечить зубы волку, лечи…
– Ну, мы же не зря «волкодавами» называемся, – улыбнулся Лесничий. – Волчьей пастью нас напугать трудно. Мы сами с зубами…
Комбат вытащил трубку, нашел в списке номер и позвонил. Пока шел разговор, Лесничего отозвали его бойцы, советуясь, какие ящики с оборудованием следует ставить в первую комнату, какие могут и не пригодиться и их можно отнести дальше, но когда он через минуту вернулся к Надкалиберному, тот сообщил, что командир разведвзвода уже едет. Как раз к этому моменту Суматоха подвесил к стопке ящиков проводку с «переноской», а в самой дальней комнате подвала затарахтел дизельный генератор. Лампочка «переноски» загорелась сначала слабым накалом, потом и во всю яркость.
– А зачем нам столько проводов? – поинтересовался Сергей Ильич, оценивая работу Суматохи. – Нельзя было как-то компактнее устроиться?
– В дальней комнате в потолке большая трещина, – сообщил Суматоха. – Выхлопы выходить будут. Здесь сами угореть можем…
