Альберт Байкалов - Битва на кончике иглы
Матвей мало надеялся на удачу. Люди зачастую не знают, кто у них соседи, а тут и подавно.
Женщины переглянулись и пожали плечами.
— Хорошо, — удрученно вздохнул Матвей. — А код не скажете?
— Вы позвоните тому, к кому идете, и попросите открыть, — посоветовала та, что пониже ростом.
— Спасибо за совет, — улыбнулся он. — А где у вас домоуправление?
Офис управляющей компании оказался на первом этаже соседнего дома. Однако рядом с входом Матвей увидел еще одну табличку. В отличие от синей, на которой красовалось ООО «Садко», эта была красной и гласила, что в этом же помещении находится опорный пункт полиции.
У дверей участкового, на стареньком диване, поделенном подлокотниками на четыре места, сидели две женщины и какой-то худой парень.
Матвей уселся между ними и стал изучать висевшие на противоположной стене плакаты.
Двери открылись, и в коридор вышла заплаканная женщина. Следом появился уже не молодой мужчина в форме капитана. Он бросил взгляд на посетителей, вздохнул и водрузил на голову фуражку:
— Буду через час.
— Да сколько можно? — возмутилась сидевшая справа женщина. — Второй день не могу попасть.
— Что он сказал? — парень вынул из уха миниатюрный наушник и выжидающе уставился на Матвея.
— Через час придет, — выдохнул Матвей и встал: — Товарищ капитан, уделите мне одну минуту!
— Только одну, — участковый выпрямил палец, виновато посмотрел на женщину и вновь развернулся к Матвею: — Слушаю вас.
— Вы не скажете, у вас на участке в соседнем доме жил когда-то Гуревич Степан Николаевич, девяностая квартира.
— Вам зачем? — взгляд участкового сделался настороженным.
— Он квартиру у моего племянника купил.
Полицейский нахмурил лоб, повторив фамилию, и кивнул:
— Я знаю, что есть такой, только и всего. Раз не помню в лицо, значит, приводов не имеет и ведет нормальный образ жизни.
— Я и не сомневался, — усмехнулся Матвей, почувствовав беспокойство в голосе участкового.
— У вас все? — полицейский выжидающе уставился на Матвея.
— Теперь да, — кивнул Матвей, неожиданно поймав на себе изучающий взгляд одной из женщин. Он чувствовал, как она внутренне напряглась, услышав имя Гуревича. Сухощавая, в брючном костюме, она даже подалась вперед.
Участковый вышел.
— Молодой человек! — окликнула женщина. — Может, я вам чем-то могу помочь?
— Попробуйте, — Матвей дождался, когда она подойдет, и услужливо открыл двери.
— Зачем он вам? — с ходу спросила она, оказавшись на улице.
— Хотел узнать, куда родственник переехал, — соврал Матвей. — Неожиданно все…
Женщина оглянулась на двери и заговорила тише:
— Гуревич — ростовщик. — Она выдержала паузу, дождавшись, когда мимо пройдет сидевший в коридоре парень, и продолжила: — Он дает деньги в долг. Чаще всего под залог квартиры. Суммы большие. Думаю, что ваш родственник попросту влез в долги.
— Вы его соседка?
— Нет, — она покачала головой. — Но знакомый моего мужа так лишился своего жилья.
— Спасибо, — кивнул Матвей.
* * *
Желток глядел на ползущую по листку одуванчика божью коровку и наслаждался спокойствием и умиротворением. Ласково грело солнце, щебетали птички, шумел в кронах вековых сосен ветерок, которому подпевал хор кузнечиков. Чем не рай? Он втянул носом наполненный ароматом хвои и лесных цветов воздух и перевернулся на спину.
— У-уу, — донесся протяжный вой Вени. — Больно!
Желток улыбнулся и сел. Совсем рядом с его раем настоящий ад…
Они приехали сюда ранним утром, перед самым восходом. Уколов Желтка, Талый на пару с Цыпой попытались заставить говорить Веню мирно и без рукоприкладства. Но тот упорно отправлял всех куда подальше, грозил большими проблемами и расправой.
В какой-то момент Хирург не выдержал и отправил всех искать муравейник. Сшибая с травы росу, они разбрелись по лесу. Почти сразу Желток набрел на поляну, на краю которой и обнаружил поселение рыжих муравьев.
Талый и Цыпа обрубили у росшей рядом с ним березы нижние сучья и привязали к ней Веню. Привязали крепко, чтобы не мог пошевелить ни ногой, ни рукой. После этого Цыпа облил его лимонадом… Заверив Веню, что за сутки муравьи легко перетаскивают к себе человека по частям, Хирург приказал заклеить ему рот, и они уехали. Правда, не далеко. Остановившись на проселочной дороге, палачи пару часов вздремнули, после чего вернулись обратно. Солнце уже пригрело и расшевелило обитателей гигантской кочки. Маленькие рыжие бестии бросились на запах лимонада. Веню уже было не узнать. Веки распухли, а лицо сделалось пунцовым. Все тело ниже шеи было покрыто сплошной шевелящейся массой. Срубив ветки, дружки быстро смахнули с него муравьев, отклеили рот и принялись допрашивать. Желток уже не боялся быть узнанным Веней. Хирург ясно дал понять, что не оставит его в живых.
— Значит, ты не хочешь говорить? — раздался голос Хирурга.
— Я правда не знаю людей, которые мне продают, — провыл Веня. — Они сами назначают место и время.
— Врешь, — спокойно констатировал Талый. — Мы в курсе, что один из поставщиков живет в районе Кутузовского проспекта.
— Ы-ыы! — завыл Веня и дернулся, ударившись затылком о ствол березы.
Хирург присел на корточки перед муравейником, провел по нему сорванным стебельком травинки и посмотрел на Веню:
— Я не подумал, а ведь это твоя будущая могила!
Все посмотрели на Веню.
Он беззвучно зарыдал.
— В Африке, — со знанием дела сказал Талый, — так людей казнили…
— Слышал? — спросил Веню Цыпа. — На Книгу рекордов Гиннесса можешь не рассчитывать. Ты не единственный, кого муравьи скушают… Ты будешь говорить или нет? — Цыпа подошел к Вене вплотную и заглянул в щелки глаз.
— Нет, ему легче сдохнуть здесь, — с тоской сказал Талый. — Романтик.
— Если скажу, отпустите? — спросил Веня.
— Только и ты нам должен кое-что пообещать. — Хирург посмотрел на Желтка: — Подойди сюда!
Теряясь в догадках, Желток встал и подошел ближе.
— Ты?! — не поверил своим глазам Веня. — За что?
— Да, это он, — с сарказмом сказал Талый.
— Скажи, мы же друзья! Я ведь никогда тебя не подводил, — стал умолять Веня. — Хочешь, приходи, даром буду тебя греть…
— Мы гарантируем тебе жизнь, если пообещаешь впредь не требовать с нашего товарища долг, — с пафосом сказал Хирург. — Согласен?
— Да что там! — торопливо заговорил Веня. — Разве это долг? Пять тонн. Я уже про них давно забыл…
— Рассказывай, кто тебя наркотой снабжает. — Цыпа брезгливо смахнул с шеи жука.
— Нурали Мирзоев, кличка Ходжа…
— Странно, он что, узбек? — Хирург выпрямился.
— Почему? — удивился Веня.
— Если мне не изменяет память, Ходжа — это город где-то в Узбекистане. — Хирург подошел и встал рядом с Цыпой.
— Точно, он азербайджанец, — кивнул Веня. — Или таджик…
— С географией у тебя плохо, — констатировал Хирург. — Правда, а зачем она нужна бармену? В Узбекистане живут узбеки.
— Вы меня пугаете! — повеселел Талый, все это время наблюдавший за диалогом. — Грамотеи! Ходжа Насреддин — герой восточных сказок, притч и анекдотов. Отличался остроумием и хитростью. В Москве ему памятник есть.
— Где этот живет? — Цыпа склонил голову набок.
— Славянский бульвар, дом сто, — выпалил Веня. — Квартира на третьем этаже прямо…
— А кто на Кутузовском тогда? — удивился Талый.
— Думаю, не врет, — вмешался в разговор Цыпа. — Бульвар параллельно Кутузовскому идет.
— А как ты с ним договариваешься о встрече? — спросил Талый.
— Просто, — выдохнул Веня. — Звоню, и все.
— У него дома товар?
— А где же еще? — удивился Веня.
— Точно не врешь? — Хирург изучающе уставился в глаза Вени.
— Точно! — с облегчением выдохнул Веня вместе с кровавой слюной, которая повисла на нижней губе.
Хирург многозначительно посмотрел на Талого:
— Дай ему телефон.
— Как же он его возьмет? — нервно рассмеялся Талый, вынимая трубу. Все чувствовали развязку.
— Диктуй номер, — приказал Хирург.
— Вы развяжите, я сам наберу.
— Развяжем, если твой Ходжа согласится встретиться, — заверил его Хирург. — Сейчас скажешь ему, что нужна большая партия для друзей из Рязани. Сам приехать не можешь. Пусть скажет, где можно обсудить детали и забрать товар.
— Будет спрашивать, что за люди, — продолжил инструктировать Цыпа, — скажешь, что давно нас знаешь. Уже год как у тебя отовариваемся… Ты же крупные партии толкал?
— По сто грамм было дело, — подтвердил Веня.
— Это нам, если что, — ткнул себя пальцем в грудь Хирург.
Талый под диктовку набрал номер и поднес трубку к уху Вени:
