Эльмира Нетесова - Подкидыш
— Не образование людей портит. Они такими уродились. С трещиной в душе. Тебе это не грозит. Образование знания даст. Не стоит от того отказываться. Чем дальше, тем совершенней техника. Тебе нельзя отставать. Я себе не прощу, если из-за нас свое терять станешь. Ведь ты — гений! — вселяла уверенность в мальчишку.
Тот вначале отнекивался. Потом стал прислушиваться, а вскоре и призадумался.
— Решайся, сынок!
И Сережка надумал. Александр привез ему учебники. И уже к весне парнишка хорошо подготовился. Сдал экстерном экзамены в школе, нет мало удивив преподавателей-скептиков. А вскоре поступил в технический колледж.
— Моя мать с отцом решили перебраться поближе ко мне. Будут жить в городе. Сережка с ними. Мать присмотрит за ним. И, когда ты скажешь, они смогут навестить нас. Мать и отец — люди интеллигентные. Но доступные, простые. Без комплексов, — говорил Стешке Александр.
— А почему они не захотели жить у моря? Я так мечтала побывать у них когда-нибудь! — призналась грустно.
— Трудно им стало. Я не рассказывал тебе об их проблемах. Старики измучились с перебоями электроэнергии, с отключением отопления и газа. Они замерзали зимой. А это ударило по здоровью. У матери стало плохо с бронхами. У отца — с сердцем. Вот и попросились. Я, конечно, обрадовался. Квартира все равно пустует. И Сережке с ними будет веселее! Как ты?
— Я бы хотела познакомиться с ними. Может, не понравлюсь. Но хоть буду знать, с кем живет наш мальчик. Я без него скучать стану. Привыкла, как к родному. Страшно отпускать. Но надо. Хорошо, если бы они привыкли друг к другу. А вдруг не склеятся отношения? — выдала свои опасения женщина.
— Не думаю. Мои старики — люди уживчивые и покладистые, — успокаивал Александр.
— Когда они переехать хотят?
— Продадут свое жилье, отправят багаж и сами следом. Думаю, за месяц управятся.
Варвара, узнав о переезде Сашкиных родителей, губы поджала:
— Ну, теперь крепись, дочка! От этой затеи добра не жди. Коль свекруха грамотная, тебя — деревенскую — с говном смешает. Разбивать будет! Как же! Ее сын-художник живет с простухой! И это при том, что нынче образованных одиноких баб больше, чем телок в стаде. Отошьет она его от тебя! Разведет! — настраивала Стешку заранее.
— Мам, загодя не мути воду!
— На кой черт они к нему едут? Чтоб самим на шею сесть и погонять. Не кумекаешь? Почему он с тобой раней об том не переговорил? Да чтоб одуматься не успела. Свалятся как снег на головы. И куда от них деваться? С одной свекрухой попробуй ужиться? А тут еще свекор — старый пердун! И зачем согласилась, дуреха? — упрекнула Варвара Стешку.
— Они отдельно жить будут! Не с нами!
— Эту дурь закинь. Не верь. И месяца не пройдет, как сманят его!
— Мам! Не могут же они одни жить! Саша —
их
сын! Не могу я запрещать их переезд! Это дико!
— Ну, гляди сама! — помрачнела мать. И стала замкнутой, неразговорчивой. Ночи напролет вздыхала на печке, сетуя втихомолку на непоседливость родителей зятя.
Она слышала, как Александр, вернувшись из Дубровинки, сказал Стешке, что старики уже отправили багаж и со дня на день приедут…
— Милый мой Сержик! Кто знает, как оно все склеится? Может, и впрямь мать права окажется. Уйдет от нас Саша… Ну кто мы ему? Так хоть ты нас не забывай. Не погнушайся! Так страшно мне отправлять тебя одного. Да надо. Одно успокаивает, твое сердце доброе. Оно не даст оступиться и ослепнуть твоей душе! — плакала Стешка, прижав к себе голову парнишки. Ей казалось, что никогда больше не увидит его.
— Не плачь, мам! Не переживай! Все будет хорошо. И я снова приеду. Я не смогу без вас. Ты мне веришь?
— Конечно! Тебе, как себе! — сунула в руку деньги. Пусть будут свои…
В дорогу заранее напекли пирогов, пирожков и ватрушек. Сметаны и творога, сыра и масла — впрок положили в сумки. Даже сало и яйца не забыли. Все пригодится. Ведь свое, домашнее…
Сережка, уходя, обнял обеих принцесс. Любку попросил следить за теплицей. И не хлопать сильно дверью холодильника. Ленке не велел грызть лед из морозильной камеры и не забывать подметать полы на кухне.
— Ты скоро приедешь? — спросили обе.
— К Новому году обязательно буду! — пообещал твердо. И, подойдя к Варваре, попросил тихо: — А к моему приезду испечешь пирогов с малиной?
— Непременно! Спеку! — поцеловала Серегу.
— А ты жди меня! Я очень буду стараться. Для тебя и для себя! Как просила. И береги себя! — чмокнул в щеку Стешку. Та еле сдерживалась, чтоб не разреветься.
— Вот и опять мы одни остались, — сказала Стешка, когда дочки и мать вернулись в дом.
— Теперь уж навсегда так! — подала голос от печки Варвара.
— А папка сказал, что бабушка из Евпатории тоже будет всех нас любить! Она такая же, как ты, только, наверно, не умеет вздыхать, как наши коровы в сарае! А вот ты можешь! — глянула Ленка на Варвару и добавила: — А та бабушка пироги умеет печь? Или только есть их будет?
— Тебе бы только пироги! — одернула Любка Ленку и приказала: — Шагом марш сарай чистить от говна. А то Сережка приедет, ухи обоим надерет.
В доме Варвары, казалось, ничего не изменилось. Все также размеренно шла своя жизнь в семье. Каждое утро убегала в школу Любка. А Ленка завистливо провожала ее из окна, вдавившись носом в стекло. Когда-то и она пойдет в школу… А пока, проводив грустным взглядом сестру, берется за веник. В доме каждый занят делом…
Два дня прошли в ожидании. И лишь на третий, уже в сумерках, вернулся Александр.
— Ну как там у вас? — нетерпеливо спросила Стешка.
— У них все нормально. Старики мои опоздали. Самолет задержался с вылетом на двенадцать часов. Но все позади. Уже прилетели. Я их в порту встретил. Вместе с Сережкой. Конечно, удивились! Особо мать. Я ей отказное заявление показал. Она глазам не верила. И все удивлялась, как прожил с нею восемь лет?.. Отец никак не комментировал. Только-то и сказал: «Одна радость все же осталась от нее! Это Сергей! От родной к чужому ушел! Это уже от Бога! Такое случайным не бывает…» Ну и о тебе спрашивали. Как живем? По-моему, на все их вопросы поставил точку Сергей. Сказал на второй день, что соскучился по тебе — своей матери, им и возразить нечего. Ребенок в этих вопросах не ошибается. Мать, правда, интересовалась дочками. О тебе расспрашивала. Хочет увидеться.
— Чего ж не привез?
— Пусть отдохнут, придут в себя с дороги.
— Здесь им легче было бы! Воздух посвежее. И тишина! Это лучше всего лечит!
— Знаешь, Стеша, пусть они сами сюда запросятся. Я им не стал предлагать, навязывать. Пусть отойдут от перелета, немного стерпятся с климатом. Чтоб восприятие было верным, не на усталость и издерганные нервы. Надо, чтобы они захотели увидеть тебя! И понять!
— Тебе виднее! — улыбалась Стешка.
— Возьми деньги! В этот раз картины разошлись хорошо. Всего три остались. Да и те из прошлых работ. Я становлюсь популярным. Так говорят реализаторы. Мои картины уже спрашивают. Особо интересуются новыми работами. Я уже еле успеваю! — похвалился Александр. Он смолчал. Но Стешка поняла недосказанное… Мать Александра, конечно, не одобрила выбор сына. Мало того, что выбрал в жены женщину из деревни, так еще и с двумя детьми… Да и живут в захолустье…
— Эх, сынок! Неужели не мог найти по себе? Городскую! Творческую личность из своей среды! Иль перевелись? Почему крайность? Что общего между вами? Ведь вы на разных языках говорите. Ты об искусстве, а она о хлеве и навозе! — сморщилась брезгливо.
— Мам! Я уж не тот безусый юнец, какой нуждается в поводыре. Я уже обжегся на интеллигентке. И выбросил из жизни восемь лет. Не хочу ошибиться во второй раз. Жизнь тоже имеет свой предел. Со Стешей мне хорошо и спокойно. Я ей нужен!
— Еще бы! — усмехнулась Валентина Ивановна и добавила: — Кто теперь согласится взять в жены женщину с двумя детьми? Да еще при твоем положении!
— Мам! О чем говоришь? Какое положение, ты посмотри вокруг! Сколько художников умирают от голода! А ведь толковые, талантливые люди! И я чуть не оказался в их числе! Давно ли стали меня признавать? Лишь после серии работ «Бабье лето». Она оказалась счастливой. До нее еле концы с концами сводил! Стыдно вспомнить!
— Но ты нашел-себя? Зачем же снова теряешь? Ведь жизнь с деревенской женщиной пагубна для тебя! Она не только не соответствует твоему уровню, она снижает твой творческий полет. Ну, кто она?
— Стеша — прекрасный человек!
— Не спорю! Она может быть и красивой, и доброй, но не твоего круга! К сожалению, все равно придешь к этому выводу. И снова пожалеешь о потерянном времени.
— Ошибаешься, мам! Стешка — мои крылья!
— Жаль, что они взяты напрокат у курицы!
— Ты ошибаешься! — смеялся Александр.
— О чем вы спорите? — вошел отец.
— Полюбуйся на своего сына! Он хочет убедить меня, что нынешняя деревня способна вдохновлять художника!
