Анатолий Гончар - Прапор и его группа
Сегодня Ефимов определённо был везунчиком. Заходящих справа боевиков он заметил почти сразу. Одного Сергею удалось срезать, остальные попадали на землю и короткими перебежками пошли в атаку. Яростно огрызнулись и те, кто до этого бежал от огня атакующих разведчиков Ефимова.
Совсем рядом затарахтел пулемёт. Сергей вскочил и разрядил в его сторону отставшие в магазине патроны. ПК смолк. Выпушенная из РПГ граната боевиков задела ветки и улетела в сторону. Взрыв и чьи-то завывания дали понять, что приземлилась она весьма удачно. Не слишком счастливый от такой точности гранатомётчик на второй выстрел уже не решился. Но всё же чехи, ошеломленные внезапным фланговым ударом, начали приходить в себя. Во всяком случае, стрелять они стали чаще и точнее. Пока ещё все шедшие с Ефимовым бойцы отделывались лишь легкими царапинами, но везение не могло длиться вечно… Ко всеобщему удивлению, фортуна в этот день была крайне щедрой, и они продолжали теснить противника.
Артуру начало казаться, что совсем немного, и он всё же сможет взять контроль над ситуацией, когда в тылу его позиций ухнул артиллерийский разрыв, его грохот перекрыл и трескотню Артуровского автомата, и дробный, несшийся со всех сторон стук пулемётов, и частые разрывы летящих навстречу друг другу ВОГов. Второй снаряд, прилетевший почти следом, упал ещё ближе.
«Русские вызвали огонь на себя» — паническая мысль, мелькнув с первым разрывом, при втором полностью завладела Темирбулатовым.
— Отходим, — оставаться на месте, дожидаясь третьего разрыва было не в его силах. — Отходим, — повторив приказ, Артур выпустил длинную очередь, вскочил на ноги и побежал, стараясь держаться за толстым, прикрывающим со спины, деревом. За своих воинов он не переживал, тактика отхода в его отряде была отработана до совершенства. Каждый знал, что должен делать, кто прикрывает, кто выносит раненых и убитых. Направления движения выбирали самостоятельно, места сбора определялись в зависимости от дальнейших действий. Пять минут — и единое подразделение разбилось на отдельные боевые единицы. Слегка брала досада, что не удалось вынести всех убитых, но и это не слишком огорчало всё дальше и дальше отходившего в лес Темирбулатова. Он остался жив, и это радовало, правда немного огорчала предстоящая встреча с Хайруллой, но Артур был уверен, что в этой ситуации поступил правильно. А амир, обладая крутым нравом, никогда не поступал не по справедливости.
Евгений понял, что давая координаты противника, «слегка» переборщил. Несмотря на продолжающийся бой, он услышал, как пролетели над головой свистящие осколки снаряда и, одним прыжком перемахнув к по-прежнему лежавшему за муравейником Хворову, буквально отобрал у него радиостанцию.
— «Лотос» — «Простору»…
Ефимов, можно сказать совсем не реагировавший на звуки выстрелов, но уже почти забывший как вспухает разорвавшийся в двадцати шагах миномётная мина, вздрогнул буквально всем телом, когда до него донёсся удар взрыва артиллерийского снаряда. А может, это вздрогнула под его ногами земля? В ветвях зашуршали осколки.
— Ложись! — запоздало заорал Сергей и повалился на землю, в полной уверенности, что бойцы последовали его примеру. С шумом рухнуло скошенное осколками дерево и почти тут же раздался второй взрыв-удар.
Разрыв снаряда и впрямь больше всего напоминал удар гигантского молота, словно какой-то великан вколачивал в землю огромную, уже по самый вверх вбитую в почву сваю.
Трескотня выстрелов начала стихать. Ефимов, одним рывком поднявшись, метнулся за ближайшее дерево. Прислонившись к нему спиной, обвёл взглядом окружающее пространство. Бойцов видно не было. Лишь из небольшой, узкой промоины торчала антенна Крюковского «Северка». Никто не стрелял, стало ясно, что противник спешно отходит, но Ефимов не торопился бездумно бросаться в преследование. В любой момент артобстрел мог начаться вновь. Но новых разрывов не последовало, вместо этого над лесом пронеслась пара «крокодилов».
— За мной! — скомандовал Сергей и, бросив на землю оранжевый дым, начал спешно смещаться влево, туда, где должна была находиться группа Простова. Связи с «воздухом» у Ефимова не было, оставалось надеяться, что либо Евгений предупредит летунов о его присутствии, либо вертолётчики, увидев дымы, сами поверят Сергею на «слово». Тем временем МИ — двадцать четвёртые, сделав боевой разворот, зашли над целью, клюнули носом, и от их подвесок потянулись дымные следы выпускаемых нурсов, отчетливо «запыхтела-загыргыкала» бортовая пушка. Со стороны земли послышались многочисленные взрывы.
— «Простор» на связи, — радостно воскликнул двигавшийся за Ефимовым радист, и старший прапорщик облегчённо вздохнул: кто-то все же догадался включить резервную радиостанцию…
Когда появились вертолеты, Хайрулла, всё время в бессильной ярости слушавший эфир, понял: встречи «на высшем уровне не будет». Басаев не станет в такой обстановке собирать полевых командиров в одном месте. Большинство посчитало бы риск неоправданным, а кое-кто мог бы предположить и запланированное предательство.
— «Простор», мы на подходе, с северо-востока, — вслед за Ефимовым повторял Крюков, и в завершение: — Предупредите людей. — И от себя: — Не перестреляйте нас. Как понял? Приём.
В наушниках нечто похожее на подтверждение, и:
— Остаюсь на приёме…
— Боевым порядком, — Ефимов шагнул вперёд. Он уже с облегчением успел отметить, что все шедшие с ним бойцы живы. Единственным раненым оказался Васильев. У него было пробито плечо, мелкие царапины остальных были не в счёт.
Спеша соединиться с группой Евгения, Сергей, тем не менее, двигался медленно и настороженно. В любом кусте, за любым деревом мог лежать, сидеть, укрываться раненый или даже не раненный, а отставший от своих моджахед.
Последние десятки метров, разделяющие его и…вторую группу, Ефимов преодолевал с особой внимательностью. Несмотря на постоянное вхождение в связь, фактор человеческого безумия никто не исключал и потому гарантии, что какой-нибудь перенервничавший боец не шарахнет по появившимся фигурам, не было. Рядового Тюрковича, бойца из группы Простова, залегшего за корнями дерева, он увидел первым.
— Свои, — отсалютовав высокоподнятой рукой, Сергей прошёл мимо облегченно улыбающегося бойца и скомандовав:
— Занять оборону, — следовавшим позади бойцам, направился туда, где, по его предположениям, должен был находиться центр группы, а следовательно, и сам группник.
Ефимов оказался прав, лейтенант сидел подле терзавшего эфир Хворова и молча наблюдал, как второй радист бинтует голову опершегося на дерево Круглова.
Круглову повезло: пуля прошла по касательной, распоров на голове кожу и слегка прочертив по костям черепа. От удара пулемётчик потерял сознание и почти весь бой пролежал на земле. Простов, совсем уже было похоронивший своего лучшего пулемётчика, очень удивился и обрадовался, когда пошедшие на поиски трупа радисты вместо «хладного тела» обнаружили живого, только слегка контуженного Круглова, лежавшего в ближайшем кусту и судорожными позывами рвоты выдавливающего из себя последние крохи утренней пищи.
— Старый! — лейтенант стиснул прапорщика в своих объятьях. — Если бы не ты… — он не договорил, запнулся, сглатывая подступивший к горлу комок.
— Да хватит тебе. Что я? Вот ты действительно молодец, и артуху вызвал, и вертушки навел.
— Так я… я ведь чуть вас… нас… этой артухой не угробил…
— Так ведь не угробил же… — Ефимов позволил себе улыбку.
— А я… — Простов тоже начал улыбаться, — когда снаряд как грохнет, и над головой шу-шу-шу, и следующий… ну, думаю, всё, хандец Лыкову, ха-ха… — Евгений замотал головой, его начал разбирать истерический смех. — Я так, блин, пере…пугался. Ха-ха-ха, — прыснул Евгений, — представляю морду Лыкова, — лейтенант снова зашелся в смехе, — если бы он здесь оказался, — он буквально согнулся пополам, — потом понял, что это ты…
— У тебя раненых много? — Сергей специально не стал спрашивать про убитых, если есть — скажет сам.
— Семеро, двое тяжёлых, там замок мой с ними, — Простов пришёл в себя и, перестав смеяться, опустился на землю.
— Носилки готовы?
— А да, сейчас… вот встану и прикажу… — пообещал группник, но остался сидеть. Вместе с внезапно наступившим расслаблением тело покинули силы. Не только бой, смертельная опасность, но и ответственность за жизни людей, легшая на Простова в этом первом для него бою истощили командирские нервы. Усталость, охватившая тело, была подобно стремительно обрушившейся лавине.
— Сиди, — остановил его Ефимов, когда Евгений предпринял новую попытку подняться на ноги, — я зарулю.
