Рамиль Ямалеев - Ускользающая мишень
— А ну, живо прячь всех в броню! Чтобы через пять минут здесь никаких демонстраций не было! Быстрей, быстрей, маму вашу через колено!..
Джип резко взял с места и исчез в темноте. Офицер, не тратя лишних слов, махнул подчиненным рукой, и те с радостью бросились «прятаться»…
Именно в этот момент задрожала земля, тяжело проревели моторы, снопы света высветили трассу — это со стороны «Старта» показались два огромных грузовых вездехода типа «Ураган-2». Каждый из них тащил длинную платформу, на которой стояло что-то большое, зачехленное и, судя по тому, как натужно работали двигатели машин, очень тяжелое. Водительские кабинки в вездеходах были разделены на две — справа и слева от двигателя, в каждой сидело по человеку водитель и штурман.
Молодой солдат-первогодок высунулся было из брони, но злой Мурзенко сильным ударом вбил его обратно:
— Пошел ты! А ну сидеть, я сказал!
— Мурза, сдвинься, дай поглядеть!..
— Мурза, ну дай, не жмись!..
— Земеля, ты чего?! Мы же свои…
— Тихо у меня! Рты позакрывали! Быстро, шушера зеленая!..
Бойцы заканючили, но обозленный утратой орла Мурзенко был неприступен: он уселся верхом на люк, не давая товарищам наблюдать, как мимо их спецкордона проносятся тяжелые грузовики. Недовольный случившимся дембель, прищурившись, смотрел на колонну и негромко шептал:
— Спецзадание, спецзадание… Из-за вас, козлов, такого орла лишился!..
А офицер стоял рядом с БТРом, стоял спокойно, широко расставив ноги и сунув руки в карманы камуфлированного комбинезона. Он уже забыл про грозные слова генерала насчет подметания тротуаров в Магадане (совсем сбрендил обожравшийся штабной крыс!), и про Мурзенко забыл, и про его латунного орла… Лейтенант стоял и просто смотрел на вездеходы, на черные «мерседесы», на спецавтомобили, думая, что вот ведь живут же люди — и техника у них лучше всех, и пашет на них полстраны, сама того не зная, и бабы у них, наверное, гибкие, атласные, с бархатной молодой кожей, и если вдруг такое случится, что кто-нибудь внезапно помрет, обожравшись черной икры или царской семги, то похоронят его не иначе как на лафете какой-нибудь допотопной пушки да под барабанную дробь всей страны. А ему, лейтенанту, служить как медному котелку, мотаясь по дальним гарнизонам, пить отраву вместо водки и с ужасом ждать, что те толстопузые, которые почему-то всегда наверху, опять устроят какую-нибудь кровавую заварушку вроде Афгана или Чечни… И единственное, чего в конце концов заслужишь, — так это нищенскую пенсию, которую вовремя никто не будет выплачивать… Ну почему так, а?
Естественно, ничего не знала про эту колонну и Аня Зверева…
В тот самый момент, когда лейтенант следил, как мимо него медленно проходят «Ураганы», девушка, извиваясь, как червяк, ползла по узкой цинкованной трубе и задыхалась от пыли. Вытяжная система, в которую она так лихо нырнула примерно полчаса назад, оказалась совершенно неприспособленной для того, чтобы по ней лазили хрупкие барышни. Впрочем, последний факт был ей только на руку если бы Аня Зверева была более плотного телосложения, то она бы уже давно застряла в одном из многочисленных поворотов, которыми изобиловала вентиляционная труба…
— Теперь-то я знаю, каково живется какашкам! — невесело пошутила Аня, преодолевая очередной изгиб. — Вот уж никогда не думала, что придется на старости лет ползать по железным кишкам…
Насчет старости она, конечно, загнула — в этом была явная бравада. В свои двадцать восемь подтянутая и спортивная Аня Зверева могла дать фору кому у годно, в том числе и мужчинам. В некоторых местах путь ей преграждали металлические сетки и решетки, и девушке приходилось прерывать движение, чтобы одолеть новое препятствие. Она ловко вывинчивала шурупы, пользуясь ногтем, а если это было возможным, то просто продавливала хрупкую преграду. В одном месте ей показалось, что впереди мелькнула чья-то вытянутая тень.
— Только крыс мне здесь не хватало. А ну кыш, кыш, проклятые…
На всякий случай девушка постучала ладонью по гулкому металлу трубы. Крыс она не боялась, на специальных курсах выживания в экстремальных условиях по системе подразделений ГРУ[10] их научили преодолевать отвращение и страх перед этими животными. Крысы настолько умны, что не нападают на человека ни при каких условиях, исключая только один вариант — если болеют бешенством, говорил инструктор. А истории насчет нападений голодных крыс — все это инструктор объявил полной ерундой, придуманной буйной фантазией кинематографистов.
Вспомнив про фильмы, Аня криво усмехнулась. Она никогда не предполагала, что ей самой придется очутиться в роли героя американского боевика. Это они там то и дело ползают по туннелям и сутками напролет не вылезают из канализации, пробираясь в логово каких-нибудь очередных бандитов. Причем умудряются это делать, оставаясь чистыми и даже не попортив прически. Чушь собачья! Теперь она может со всей ответственностью заявить — такого не бывает.
— Насчет американских суперменов не знаю, не доводилось побывать в их шкуре. С виду они, конечно, ребята бравые… И стреляют метко, и челюсти крошат всем, и по канализации ползают, как заправские питоны. А вот попробовали бы они полазить в наших трубах! Это удовольствие ниже среднего…
Аня вдруг замолчала. Насторожилась. Ей показалось, что в гудении невидимого вентилятора возникли какие-то перебои. Это был уже третий по счету вентилятор, два первых она миновала по специальным аварийным проходам, проложенным рядом с бешено вращающимися лопастями (видимо, ими пользовались техники во время профилактических работ).
А вот сейчас что-то было не так — она интуитивно почувствовала это. В первый раз за все время она пожалела, что у нее нет оружия. Впрочем, об этом не могло быть и речи: откуда у простой паломницы может быть оружие?.. Но что же ей теперь-то делать? А вдруг впереди засада? Вполне возможно, что ее побег уже обнаружили, пролом-то в стене остался о-го-го какой! Но если подумать трезво, то вероятность ее обнаружения так скоро крайне мала. Чтобы поджидать беглянку в нужной точке, противникам необходимо знать не только скорость ее передвижения, но и направление, куда она сворачивала на очередной развилке. А это сделать очень трудно. Если только не обладать фантастическим способом смотреть сквозь толщу земли. Нет, фактически это нереально при нашем уровне развития научных технологий… Но с другой стороны, не могут же на нее поставить десяток засад! Хотя… Почему не могут?
Девушка тяжело вздохнула.
Голова раскалывалась от этих мыслей. Кроме того, была и физическая, так сказать, «материальная» причина. Одно из свойств ее организма заключалось в том, что Аня Зверева почти безошибочно определяла свое местонахождение над средним, общепринятым уровнем моря. Последние полчаса она медленно, но верно поднималась к поверхности земли и, по ее расчетам (по физическому состоянию!), теперь должна была находиться где-то совсем рядом с поверхностью земли. А вдруг она зря паникует и подозрительный шум, который ей послышался, есть не что иное, как подтверждение того, что она вот-вот просто выберется из этого гигантского железного «кишечника»?..
— Хватит паниковать! Не призраки же населяют этот загадочный муравейник… — негромко произнесла девушка. — Вперед и с песнями. В конце концов, должно же мне повезти!
И ей повезло. Но не до конца.
Она проползла еще немного вперед и неожиданно увидела мощный, почти в человеческий рост вентилятор. За его вращающимися лопастями мелькал яркий свет. Значит, она все-таки выбралась наружу! Однако праздновать победу было еще рано. Рядом с вентилятором стоял солдат…
Глава пятая
КАЖДЫЙ САМ ЗА СЕБЯ
Павла Лагутина отпустили поздно вечером. Милиционер, вернувший ему документы (при задержании у капитана отобрали паспорт с фальшивой плаховской пропиской), вяло пробурчал напоследок:
— Еще раз попадешься — возьму такой штраф, что мало не покажется. Понял?
— Как не понять. Тут и конь поймет. Ты лучше скажи, командир, а чего это вы меня здесь целый день держали? Я же не шпион какой-то! Ну дал пару раз по морде, ну и что? Они же первые на меня напали!
В ответ сержант лишь загадочно ухмыльнулся:
— Узнаешь…
И Павел действительно узнал, когда очутился на улице. В городе было полно военных, и вели они себя довольно нахально. Порой даже казалось, что в городе введен комендантский час — кругом шастали вооруженные до зубов патрули…
В Плахове темнело рано — как и везде вблизи Полярного круга. А темнота — друг людей с нечистой совестью. И вот сейчас, идя по кривой улочке, Павел вдруг понял, почему ночью гораздо больше нечисти, чем при дневном свете. Это очень удобно, когда ты видишь всех, кто тебе нужен, а тебя, если захочешь, не видит никто. Впрочем, даже если бы на пути капитана и повстречался знакомый, вряд ли бы он узнал его. Кому придет в голову узнавать человека, покинувшего этот городок чуть больше двадцати лет назад?
