Борис Седов - Пленница
Тамара высоко задрала над головой руку и, приподнявшись на цыпочки, изо всех сил метнула в голову дяди Игната увесистый кусок щебня. То, что промахнулась, она заметила, уже когда пошла в стремительную атаку — резко скакнула вперед и в высоком прыжке попыталась достать ногой дядюшкин подбородок. Мимо! Дяде Игнату оказалось достаточным лишь чуть-чуть отклониться назад. А в следующий момент на левый бок Тамары обрушился удар монтировки! И еще один! И еще!!!
Боль взрывом распылила на атомы все ее тело. Непередаваемая словами, жуткая боль!
Потом удалось втянуть в легкие чуть-чуть воздуха и закричать. Вернее, не закричать, а выдавить из себя чуть слышный стон. И совершенно не к месту подумать о том, что при падении взята вот и ободрала о жесткий, плотно спрессованный щебень лицо.
— Доигрался, крысеныш? — Дядя Игнат перевернул племянницу на спину. — Слышишь меня? Знаешь, что с тобой сейчас буду делать? Отвечай!
Она слышала. Она знала. Но ответить она ничего не могла.
— Чувствуешь, мелкая тварь? — Влажными от возбуждения пальцами дядюшка зацепил за резинку линялые тренировочные штаны, выданные девочке домоправительницей еще в сентябре. — Ах, какие у нас нарядные трусики! Беленькие! С васильками! Сейчас учиню тебе проверку на девственность!
…Тамара потеряла сознание в тот момент, когда дядя Игнат отбросил в темноту гаража ее старые тренировочные штаны и белые трусики с выцветшими от многократных стирок цветочками и начал расстегивать ремень на своих бесформенных брюках.
— Вот так-то, стервоза, — удовлетворенно пробормотал он и, отложив в сторону монтировку, со спущенными до колен штанами взгромоздился на распластанную на щебне бесчувственную племянницу. — Считай, что это тебе памятка от меня на всю жизнь.
Часть вторая
«ВООРУЖЕНА И ОЧЕНЬ ОПАСНА»
Глава 10
НАЛОЖНИЦА ГРУЗИНСКОГО ПАШИ
Два трупа охранников валяются поперек коридора напротив двери, ведущей в предбанник. Один из них — в дорогом сером костюмчике — Володя, который не носил при себе пистолета. Володя, который чересчур педантично относился к своим служебным обязанностям. Володя, который не ждал от сегодняшнего дежурства никаких геморроев.
Второй стояк, который поперся сюда следом за шефом, наряжен не в цивильный костюмчик, а в камуфляж, и с первого взгляда мне кажется, что это один из тех топтунов, что притащились вместе с нами из зоны.
«Нет, на наших волков совсем не похож. Красавчиком был, — автоматически отмечаю я. — Голубоглазым. Наверное, нравился девочкам. — И с трудом удерживаюсь от искушения наклониться и, как это положено, закрыть мертвяку широко распахнутые шнифты. — Стоп! Никаких сантиментов!»
И серый пиджак, и его спутник прикончены выстрелами в лобешник. Только в лобешник! Я отмечаю, что в грудины им шмалять никто и не думал — костюмчики чистые. И, хотя я и полная дилетантка в подобных вопросах, делаю вывод, что оба жмура заделаны более чем профессионально. Каждому по сдвоенному выстрелу в голову. Именно в голову, — а вдруг на них броники?
— Лариса! — выводит меня из задумчивости Олег. — Не тормози! В любой момент этих могут хватиться.
Я перешагиваю через покойников, удивляясь, что не испытываю при этом ни отвращения, ни жалости. Лишь любопытство и легкое возбуждение. Вот уж никогда б не подумала, что я настолько невосприимчива к смерти. Хотя нет, враки! Как же меня колбасило еще полчаса назад, когда только вытряхнулась из парилки, зная, что за спиной оставляю пятерых мертвецов!
Стремительным аллюром я нагоняю чуть оторвавшихся от меня Олега с Дианой.
Олег оборачивается, убеждается в том, что я не отстала, и, отточенным движением натянув на лицо пластиковую маску, начинает спускаться по лестнице. На первый этаж. Туда, где расположена дежурка секьюрити.
Ему через фильтры намордника буквально дышит в затылок Диана.
Я представляю собой арьергард.
Второй этаж:… Первый.
Дверь в дежурку распахнута настежь. Оттуда доносится негромкая музыка и звон посуды. Кто-то что-то рассказывает, кто-то хихикает.
Не снижая темпа, Олег на ходу срывает нацепленную на брючный ремень гитару, выдергивает чеку.
Словно тень, эти же действия повторяет Диана. Я ежедневно бок о бок с ней вот уже больше двух лет, я знаю ее, казалось бы, так, как не знаю себя. Но сейчас передо мной абсолютно незнакомая Дина. За программированная на одно — на достижение конечного результата любыми возможными и невозможными средствами. Я ни разу раньше всерьез не задумывалась над тем, какой Дина-Ди бывала на воле, но сейчас словно бы получила возможность прокрутить архивную запись с грифом «Сов. секретно!» и заглянуть в Дианино прошлое. Подсмотреть за тем, как она три года назад шла на скок в каком-нибудь пункте обмена валюты или офисе барыги, имеющего дело с наличкой.
Моя единственная подруга, без которой я давно не представляю своего существования…
Когда Олегу до дежурки остается четыре шага, оттуда, позевывая и почесывая брюхо, неожиданно выползает один из охранников.
«Наш, красноперый, — сразу же узнаю его я. — Который три часа назад выпускал нас из „мелодии“. Слава Богу, на этот раз без вольты. И все-таки, в отличие от местных лохов, это профессионал…»
Удивиться при виде нас этот профессионал не успевает. Сомневаюсь, успевает ли он вообще поднять на нас заспанный взор.
— На место пшел! — Олег с ходу жестко впечатывает ему в грудину ступню.
Спиной вперед топтун отправляется обратно в дежурку, а следом за ним летят сразу две гранаты. Диана хлестким ударом ноги захлопывает дверь, подпирает ее течом. Слышатся два негромких хлопка.
— Есть! — произносит Олег. — Пять… четыре… на счет ноль там будет сонное царство… — Из-под маски его голос заучит глухо и неестественно. — …три… два… девчонки, следите за входной дверью, чтобы нас не подстрелили те, кто на улице… один… пошли! — Он распахивает дверь и уверенно шагает внутрь. Следом за ним, словно привязанная, Диана. Следом за Диной-Ди — я.
Дежурка представляет собой комнатушку без окон, скупо обставленную старой офисной мебелью. Шкаф-купе предназначен, наверное, и для одежды, и для оружия. На узком потертом диванчике, если при этом принять позу зародыша, можно часок-другой покемарить. Несколько стульев. Два узких письменных столика сдвинуты вместе и заставлены грязной посудой. На стене напротив входа подвешен громоздкий пульт со множеством кнопок и встроенным домофоном. Рядом с ним на специальных кронштейнах три работающих монитора. На двух из них — вид с улицы на ограду из красного кирпича, окрашенные суриком металлические ворота и калитку. На третьем — крыльцо и входная дверь в дом.
«Итак, здесь только три камеры внешнего наблюдения, — первым делом прикидываю я и сразу же задаюсь весьма актуальным вопросом: — Интересно, ведется ли с этих камер видеозапись? И какого дьявола здесь нет никаких признаков газа?!!»
Я ожидала, что, войдя, окунусь в густые клубы паралитического газа. Желтый, фиолетовый, серо-буро-малиновый, пусть просто белый, но этот газ, как я считала, должен быть зримым. Но… ничего. На его присутствие в комнате указывают лишь несколько безжизненных тел, валяющихся на полу.
«Хлопнет такая рядом с тобой, — полчаса назад рассказывал мне Олег, показывая гранату, — и уже через секунду ты не сможешь промямлить „мама“».
Вот эти парни теперь и не могут. Никогда ничего они больше не смогут.
«Один… два… три… четыре», — пересчитываю я находящихся в отключке охранников.
«Один… два… три… четыре», — вторят мне одиночные выстрелы из «Ингремов» — выстрелы, больше похожие даже не на негромкие хлопки, а на мирные «поцелуйчики», которые люди порой издают губами. Олег и Диана деловито зачищают отключившихся от газа секъюрити, хладнокровно производя контрольные выстрелы им в головы.
— Всего было трое ваших из зоны и шестеро наших, — произносит Олег. — Двое местных валяются около бани. Один здесь. Плюс трое ваших контрактников. Значит, еще трое болтаются где-то на улице.
— И собаки, — напоминает Диана, кивая на сбитую в комок подстилку в углу. Рядом с подстилкой пластмассовая миска-кормушка с водой. — Вернее, собака. Здесь лежанка лишь для одной.
Олег разглядывает монитор, по-прежнему демонстрирующие мирные картинки: калитка, ворота, входная дверь в дом.
— Не знаешь, ведется с этих камер видеозапись? — озвучиваю я вопрос, который задала себе, как только оказалась в дежурке.
— Нет, не ведется, — убежденно отвечает Олег. Пластиковый щиток изнутри у него чуть-чуть запотел.
«Наверное, перед тем, как натягивать на физиономию, — думаю я, — эти намордники надо сперва обработать каким-нибудь специальным составом. Ненадежные штуки порой изготавливают проклятые милитаристы».
