Сергей Зверев - С неба – в бой!
– Слушай… ээ… Степан…
– Семен, – поправил Востряков.
– Семен! Может… это… мы с тобой этот ящик… Ну, типа, себе возьмем?
Востряков остановился, внимательно посмотрел на бандита:
– Как это себе? А ваш Антон Артурович потом с меня шкуру сдерет?
– Да нет, Семен. Мы, типа, скажем, что не нашли. А на самом деле, ну, для вида тут поковыряемся, да и смоемся. С таким баблом не пропадем. Там ведь много золота? Лимон баксов будет? Или даже больше? А? Пополам поделимся?
– А как же твои кореша, Клешня и Валера? Им что скажешь?
– А мы завтра их в магазин за водкой пошлем, а сами сюда с миноискателем! Никто ведь не знает, только мы с тобой!
– Опасное дело предлагаешь, Миша! – Востряков, шагая по сырой дороге, с нетерпением ожидал встречи с остальными братками. Только так можно было спастись от назойливых предложений Совы. «Что я буду дальше делать? Если через несколько дней здесь не появится ничего обнадеживающего, мне придется туго. Эти ребята терпеть не умеют. Склад у них такой».
Они дошли до того места, где расстались с Валерой и Клешней.
– Покричи им, что ли, – Востряков посмотрел на Сову, который уже, наверное, мысленно кочевал по роскошным западным отелям, закусывал устрицами на Ривьере, заливался бургундским столетней выдержки и спал с целыми стадами элитных европейских путан.
– Сейчас… Так что, Степан, согласен? Ты не думай, я слово держу. Все будет путем.
– Миша, надо сначала золото найти. Может, его там вообще нет.
– Да есть. Ты же не зря копал.
Железная логика. Востряков усмехнулся, полез за сигаретами. И тут услышал в легких весенних сумерках дикий вопль. В старых романах про такие звуки говорили: «душераздирающие». От неожиданности он вздрогнул, сигарета выпала в траву.
– Что это? – испуганно спросил Сова.
– Фермеры говорят, что так лает собака Баскервилей, – серьезным тоном произнес Востряков, хотя шутка была сейчас явно не к месту.
– Какая собака? Это человек кричал! А вдруг с пацанами что?
Востряков осматривался, пытаясь понять направление, откуда раздался крик. Вроде бы со стороны опушки, где стоял их джип!
– Пошли! – Семен решительно рванулся в рощу. – Оружие у тебя есть?
– «Макарыч», как всегда, – Сова приподнял куртку, показал пистолет, заткнутый за пояс. Словно разбойник из детского спектакля! Потеха, а не бандит!
Востряков двигался по чаще, внимательно всматриваясь вперед и стараясь не производить лишнего шума. Сова пыхтел рядом, громко трещал сучьями и поминутно оглядывался. Так они прошли метров сто, пока густой березовый лес не начал постепенно редеть.
– Тихо! – скомандовал Востряков, внезапно останавливаясь. Сова послушно замер, тяжело дыша. Со стороны поля слышалось негромкое рокотание включенного мотора – видимо, там «под парами» стояла какая-то машина.
– Это не наш джип, – прислушавшись, убежденно заявил Сова.
– Сам понял, – Востряков осторожно сделал несколько шагов вперед, пытаясь увидеть в просвет между деревьями, что происходит на открытом пространстве.
Ветви мешали обзору, но он все-таки заметил, как по краю опушки мелькнула чья-то тень. Человек шел спокойно, никого не опасаясь, громко хрустя сучьями. В какой-то момент он настолько приблизился к Вострякову и Сове, что они смогли его хорошо разглядеть: низкорослый, коренастый, с большой круглой головой и непропорционально длинными руками; одет в серые брюки и коричневую синтетическую куртку.
– Кто такой? – задал риторический вопрос Сова, доставая из-за пояса свой пистолет.
– Сейчас узнаем, – Востряков напряженно всматривался в незнакомую фигуру, пытаясь определить, куда он направляется.
– Крот! – громко крикнули со стороны поля. – Крот! Иди сюда! Не суйся один! Эй, ты слышишь? Давай лучше у их джипа ждать!
– А они ведь нас ищут! Зуб даю! – В минуту опасности мышление Совы, видимо, неожиданно приобрело небывалую четкость. – Джип наш, суки, под прицел взяли. Только кто же там кричал так дико? И Крот какой-то! Такого погоняла ни разу в жизни не слыхал.
Востряков тоже сообразил, что эти люди прибыли, что называется, по их душу. Но совершенно не представлял, как себя вести в создавшейся ситуации. Бандитом он никогда не был, и хоть имел навыки спецназовца, с криминальными разборками ему сталкиваться пока не приходилось. Поэтому сейчас он колебался, не зная, что предпринять. Идти вперед с «открытым забралом» не хотелось, к тому же Сова являл собой отнюдь не лучший образец воина. Но и отсиживаться в роще прохладным весенним вечером желания у Семена не было.
Крот, которого так настойчиво звали вернуться, тем временем прошел еще шагов двадцать вперед, развернулся и собрался уже двигаться обратно, когда вдруг резко остановился. Его привлек шум, который издавал Сова – пытаясь получше разглядеть незнакомого бандита, тот продвинулся на несколько метров вперед, наступил на трухлявый березовый ствол, который с треском разломился пополам.
Крот выудил из-под куртки пистолет и, вглядываясь в темнеющее переплетение ветвей, ринулся вперед.
– Стой, падла! – бездумно закричал Сова, скорее от страха, чем в надежде действительно остановить противника. Он выстрелил, почти не целясь, из своего «макарыча», не попал, выстрелил снова, отскочил в сторону. Крот оказался более метким. Он взял упреждение, мгновенно рассчитав, куда дернется противник, поэтому со второго выстрела свалил Сову с ног. Сова взвыл от боли – судя по всему, пуля раздробила кость. Он резко рухнул вниз, нелепо выворачивая раненую ногу.
Востряков молниеносно и почти бесшумно упал на сырую землю, отполз метров на двадцать, стараясь не производить ни малейшего шума. За высокой поваленной березой он прилег, развернулся, пытаясь разглядеть, что происходит прямо перед ним.
Крот подошел к Сове, который перекатывался по земле, выл и скрипел зубами, коротко усмехнулся:
– Ну вот, еще одного взяли! А мне говорили, чтобы я не ходил!
На шум перестрелки от поля сбежались несколько человек. Кто-то тащил с собой фонарь, поскольку сумерки быстро начинали густеть – на расстоянии в пятьдесят метров в частом лесу уже ничего нельзя было рассмотреть. Высокий детина с фонарем склонился над Совой:
– Зачем ты его так стреножил? Он же сейчас базарить не сможет!
– Сможет! Понесли к машине.
– Гады! Гады! В больницу, в больницу! Что я вам сделал?
– Сейчас тебе будет больница. Там у нас хороший лекарь работает, – рассмеялся детина с фонарем. – Понесли!
Двое бандитов подняли Сову на руки, потащили его к опушке. Постепенно голоса стали затихать. Заурчали моторы. По опушке поля скользнул луч света – разворачивалась какая-то машина. Двигатель прорычал, мерно заработал, потом постепенно стал гаснуть в отдалении.
«Да, ты попал!» – сказал сам себе Востряков.
Он откинулся на спину и глубоко вздохнул. Он весь вспотел, руки слегка дрожали. Поднявшись, Семен сделал несколько шагов к опушке, прислушался. Везде было тихо. Только заливались неумолчным хором зяблики, вдалеке ухал филин, да издавали булькающие урчащие звуки лягушки, празднуя свою победу над зимой. Вся природа оживала в эти весенние вечера, поэтому было особенно омерзительно видеть рядом с собой кровь, грязь, боль, смерть и предательство.
Произнеся последнее слово про себя, Востряков вдруг неожиданно почувствовал, как коротко и остро кольнуло где-то под ложечкой. Как будто он, безоружный, мог сейчас противостоять целому отряду вооруженных бандитов! К тому же впутываться неведомо во что было противно здравому смыслу. Да и не так давно этот Сова был не прочь «замочить козлину московскую». И все же, все же…
«Ты спрятался в кусты в прямом смысле этого слова, друг мой! В конце концов, ты подрядился на работу, которую должен выполнить! Нет, так не пойдет! Надо все выяснить до конца! Будь что будет!»
После минутного колебания Востряков решительным шагом двинулся в сторону опушки, не соблюдая тишины и не обращая внимания на то, как ветки берез изо всей силы хлестали его по лицу. Он даже и не подозревал, что глубокая свежевыкопанная яма справа от него, которую он миновал, не обратив на нее сейчас ни малейшего внимания, даже утопив ногу в мягкой супеси, яма, сделанная всего несколько дней назад, и есть то самое вожделенное место, где еще недавно стоял ящик, до краев заполненный золотыми украшениями…
VIII
Монастырск
В те же часы
Бригада Тихона прибыла к гостинице «Центральная», когда уже стемнело. Водитель остановил грузовик на заднем дворе, около складских помещений. Здесь была всего одна небольшая площадка для автомобилей, где обычно разгружали продуктовые машины. Со стороны улицы ее заслонял невысокий бетонный забор и два огромных металлических контейнера для мусора, которые почти полностью закрывали обзор.
Тихон первым спрыгнул на землю, прошел к кабине. Пять бойцов быстро последовали за ним.
