Игорь Волгин - Алмаз королевы
Со стороны центрального здания до них донеслись приближающиеся крики. В санатории явно начиналась суматоха.
— Уходим! — шепнул Фриц.
И они бросились бежать по едва заметной окольной тропе, извивавшейся между деревьями. Когда тропа вильнула в сторону, справа показалась танцплощадка. Молодежь на ней сбилась в толпу, что-то горячо обсуждая, и вдруг все дружно побежали в сторону центрального здания.
Охотники за алмазом благополучно добрались до автостоянки. Здесь их уже поджидали сообщники — включая тех, которые были с ними на маскараде.
Шредер и Фриц сбросили с себя маски и костюмы и нырнули в одну из «шестерок». Шредер уселся за руль. В эту минуту откуда-то слева, со стороны аллеи, послышался приближающийся рев множества глоток и шум десятков бегущих ног. Затаившись в машинах, потушив огни, немцы смотрели, как разгоряченная, подвыпившая толпа несется за Ка-щеем и его братками. У бандитов, по-видимому, уже не было пистолетов, они могли рассчитывать лишь на собственные ноги. Они подбежали к джипу, Крученый и Кащей вскочили в переднюю дверь. Крученый нажал на газ. Чурбану, Митяю и Очкарю пришлось впрыгивать в машину на ходу. Джип стремительно набирал скорость, несясь к воротам. Те в эту минуту начали автоматически открываться, чтобы впустить в санаторий приехавшую по срочному вызову милицейскую машину. Черный джип несся прямо на раскрывающиеся створки. По ту сторону ворот стоял «воронок». Джип должен был столкнуться с ним лоб в лоб. Милиция дала задний ход, одновременно забирая в сторону, но летевший на бешеной скорости джип все же задел ее правым крылом. От удара бандитскую машину развернуло и занесло, однако она удержалась на ходу. «Воронок» же отбросило в канаву у дороги. Он съехал туда задними колесами и увяз в жидкой грязи.
Ревя мотором, джип вырулил на середину дороги и ринулся прочь от ворот. Из «воронка» несколько раз выстрелили ему вслед. Но пули, по-видимому, не достигли цели, поскольку бандитская машина спустя минуту скрылась за поворотом.
Не успели милиционеры опомниться, как мимо них промчались две «шестерки». Опешившие блюстители порядка проводили их глазами.
— Я своими руками распотрошил его, — вцепившись в руль, Говорил Шредер. — Камня в нем не было.
— Ты уверен, что это тот самый Алексей Петров, который живет на улице Дмитрия Ульянова? — спросил Фриц.
— Он признался в том. Кроме того, я узнал его по фотографии. Я немного потолковал с ним, прежде чем вспороть ему брюхо… Он действительно ездил в Германию и делал операцию аппендицита.
— Тогда это должен быть он! — упорствовал Кривой.
— Алмаза в животе не было, уверяю тебя!
— Но кому же в таком случае Функ делал операцию? Или Хельга все набрехала? Шредер невесело усмехнулся.
— А ты думаешь, только в Германии делают такие операции?
— Уж не хочешь ли ты сказать, что аппендицит ему вырезали до поездки?
— Ты знаешь, Фриц, в такие тонкости я не вникал. С меня хватило того, что он был в Германии и ему делали операцию аппендицита.
Главарь промолчал. Шредер глядел на шоссе, освещаемое фарами.
— У нас осталось только два Петрова, — снова заговорил Фриц. — Тот, который попал в автокатастрофу, и тот, который вылетел в Новосибирск. Тебе придется взять за жабры своих детективов и вытрясти из них все, что им известно о втором Петрове.
— Через неделю они сами выложат нам все сведения о нем!
— Неделя — это долго. Нас могут опередить.
— Ладно, я поговорю с сыщиками. Но вначале надо проверить того, который погиб. Завтра я займусь им.
Фриц бросил на него пристальный взгляд.
— Мегила? — спросил он. Шредер кивнул.
Резидент уже несколько часов не имел возможности прослушивать немецких бандитов: перед выездом на поиски Петрова Шредер надел новую рубашку. Та, на которую Липке нацепил «жучок», отправилась в корзину с грязным бельем. Однако резидента это пока не особенно беспокоило. Информацию о развитии событий ему исправно поставлял «жучок» на безрукавке Кащея. Благодаря ему Липке стало известно, что оба московских Петрова пусты. Третьего Петрова — псевдомертвеца — он еще раньше вычеркнул из списка возможных пациентов доктора Функа. Значит, оставался только один. Тот, что в Новосибирске.
Поздно ночью по всемирной компьютерной сети «Интернет» Липке получил условный сигнал, который означал, что в тайник заложено очередное послание из Берлина. Резидент немедленно отправился на местность — пустырь в одном из окраинных районов Москвы. Уже брезжило утро, когда он извлек из тайника контейнер. Привезя его к себе он вскрыл цилиндрическую капсулу особым способом, чтобы не допустить самоликвидации посылки. Затем еще полтора часа расшифровывал послание, для чего прогревал его паяльной лампой и погружал в сложно составленный химический раствор. В шифровке Центр извещал своего резидента, что, по имеющимся данным, в Москву инкогнито прибыл международный супергангстер Джерри Хан. Есть все основания полагать, что именно он является главным организатором налета на выставку драгоценностей в Дюссельдорфе. Джерри Хан периодически связывается с бандой Тейхмана через спутник. В Москву он прибыл для осуществления более полного контроля над ситуацией. Не исключено, что в решительный момент он лично вмешается в события. Резиденту предписывалось выявить его и нейтрализовать. Гибель Хана крайне нежелательна: он слишком много знает. У сотрудников Интерпола накопилось к нему немало вопросов. Липке должен спровоцировать его на совершение преступления или хотя бы правонарушения, в результате которого гангстер (пусть временно) попадет за решетку. В этом случае Интерпол немедленно затребует его у МВД России. Джерри Хан владеет двадцатью девятью языками и почти свободно изъясняется по-русски. Может использовать разного рода яды и нестандартные виды оружия, как-то: стреляющие сигары, перчатки, бьющие электротоком, зонтики-пистолеты и т.п. При контакте с ним следует соблюдать чрезвычайную осторожность. Главное — не допустить, чтобы в его руки попал бриллиант.
* * *Синицына уходила на работу в семь утра. Для Вики это было очень рано, но она всегда вставала вместе с подругой и помогала ей готовить завтрак. А когда та уходила, еще некоторое время спала. Но в последние дни, после непонятного исчезновения Бутыкина, спать она уже не могла. Неизвестность угнетала. Вика вздрагивала от каждого треньканья телефона, а звонки в квартиру и вовсе повергали ее в ужас. Она почему-то была уверена, что санитару удалось осуществить свой страшный замысел, но сам он, по-видимому, попался милиции. С той ночи ни он, ни Разгоняев в больнице не появлялись. Они отсутствовали без всяких объяснений. Не было их и дома. Оба как сквозь землю провалились.
Если они в тюрьме, то и Вике несдобровать. Они наверняка ее выдадут как свою сообщницу. Не выдержав неизвестности, она рискнула съездить на дачу к мужу. Дом был закрыт и опечатан. Поговорить с людьми, живущими в соседних дачах, она не осмелилась и сразу вернулась в Москву. Ясно, что преступление все-таки совершилось! Но куда в таком случае делись Бутыкин и Разгоняев?
Синицына не преминула отметить, что подруга стала хуже выглядеть, но приписала это на счет скорби по безвременно погибшему супругу.
— Тебе надо развеяться, — говорила она Вике. — Ты еще совсем молодая девчонка. Двадцать два года всего. Жениха тебе найти — раз плюнуть!
— Все-таки жалко Алешу, — бормотала та, а сама в страхе думала о том, что в квартире на Мичуринском проспекте ее скорее всего уже ждет милиция…
— А хочешь, я познакомлю тебя с одним парнем? — не унималась Синицына. — Отличный мужик, каратист, на руках тебя будет носить!
— Только не сейчас, ради Бога…
Утро выдалось теплым и ясным. Синицына только что ушла на работу. Вика бесцельно побродила по квартире, потом легла на кровать. Боже, и зачем только она согласилась на это идиотское предложение Бутыкина? Наверное, она слишком много выпила в тот вечер. Действительно, Гриша нравился ей больше, чем Петров, но неужели нельзя было уладить отношения с ними как-то иначе? Что ей теперь говорить на допросе в милиции? Наверняка всплывет дело и с фиктивными похоронами, и с этими мошенническими страховками…
Она только начала погружаться в тревожную дрему, как в квартиру позвонили. Звонок ее оглушил, заставив вскочить с кровати. Неужели это за ней?..
Она подкралась к двери и заглянула в «глазок». В следующий миг у нее едва не подкосились ноги. За дверью стоял Петров!
Несколько секунд она смотрела на него в «глазок», не зная, как поступить. Сердце билось как оглашенное.
Он еще раз позвонил.
— Вика, открывай же! Я знаю, что ты одна. Второй час околачиваюсь внизу, еле дождался, когда эта Синицына твоя умотает…
Она открыла. Небритый похудевший Петров ввалился в квартиру. Живой мертвец. Кажется, уже дважды мертвец!
— Уставилась, как будто в первый раз увидела! Пожрать есть чего? — Он заглянул в комнату, потом прошел на кухню. — Мне надо срочно драпать из Москвы, — сказал он, подсаживаясь к столу.
