Валерий Горшков - Двойник
— Можете, — равнодушным тоном бросил шеф Озерковой больницы.
Чуть ссутулившись, он с тихим скрипом открыл дверцу правой тумбы массивного письменного стола, в которой помещался сейф, и зазвенел ключами.
Выложил на стол черный полиэтиленовый пакет с бумажной биркой.
— Тогда уж принимайте сразу все, так и мне и вам будет спокойней, — заметил главврач. — Вот здесь, на описи, черканите свое имя и звание, поставьте дату, подпись и можете забирать весь пакет… Впрочем, что я вам, профессионалу, азбуку для дошкольников объясняю? Вы не хуже меня знаете, как делаются такие дела!
— К сожалению, — подтвердил Логинов.
Сверив содержимое пакета с описью, он не нашел никаких недоразумений, достал из нагрудного кармана авторучку и, сведя брови к переносице, стал быстро покрывать нижнюю часть листа ровным убористым почерком. Закончив, вернул документ главврачу, который тот просветил цепким взглядом и, кивнув, смахнул в верхний выдвижной ящик стола…
Опер Молодцов
Алтаец вдруг вспомнил еще об одном мусорке, который заслуживал того, чтобы его мозги вымазали собой первую попавшуюся стенку. Это был молодой, но уже набравшийся наглости опер по фамилии Молодцов.
Олег Молодцов был из той новой поросли российских оперов, которые, заканчивая школу милиции уже после демократического переворота и получая погоны лейтенанта, с самого начала знали, в каких условиях им придется тянуть будущую ментовскую лямку.
А условия эти теперь общеизвестны — поголовная продажность чиновников всех рангов, начиная от домоуправа и заканчивая обитателями Кремля, оплеванная прессой и униженная постоянными реформами и чехардой с руководством Государственная безопасность, царящий на всех необъятных просторах страны экономический хаос и криминальный беспредел. Милиция растеряла былую хватку и превратилась из мощной силы в почти бюрократическую контору, где каждый сотрудник, кроме, может быть, лишь элитных подразделений, озабочен только одним — содержимым собственного кармана и необходимостью постоянного роста числа раскрытых преступлений, как того требовали большие дяди из столицы.
Олег был парнишкой смышленым и, в отличие от многих идейных дураков, достаточно рано понял, что плыть против течения — себе дороже выйдет. На первом же порученном ему деле увешанная бриллиантами мамаша попавшегося на краже аудиотехники из автомашин сопляка прозрачно намекнула на щедрую благодарность со своей стороны взамен снятия обвинений с драгоценного чада. Молодцов недолго думая предложил встретиться часом позже неподалеку от РОВД в приватной обстановке простенького кафешника «Минутка». Где вскоре и получил в сложенном пополам конверте без марки свой первый скромный «гонорар» — пятьсот американских долларов — за развал плевого дела, А дальше, как говорится, пошло-поехало.
Однако молодой офицер понял и еще одну прописную истину, гласящую, что «жадность фраера сгубила». К тому же что это за опер такой, у которого каждое дело заканчивается отсутствием состава преступления или тому подобным заключением, не дающим райотделу никаких показателей?
И теперь Молодцов если уж брал, то далеко не ото всех и не сразу. Чем серьезней дело и выше откупные, тем тщательнее подходил новоиспеченный старлей к обеспечению безопасного получения мзды. Ибо даже в мутной воде царящего в органах бардака управление собственной безопасности регулярно выявляло среди офицерского состава взяточников и иждивенцев криминалитета и если не пачками, то хотя бы по одному отправляло бывших коллег в небезызвестную нижнетагильскую ментовскую зону.
Осторожность давала свои плоды. Благосостояние набирающегося опыта оперативника росло вполне устойчиво, причем почти параллельно с показателями раскрываемости преступлений.
Словом, все у Молодцова было хорошо. А когда у человека, работающего в органах, все хорошо, всем сразу же становится ясно, откуда течет неиссякаемый денежный источник. В этом случае возможны крупные неприятности.
Однако хитрый старший лейтенант умел жить двойной жизнью. В одной из них была замордованная скучной рутиной милиция, более чем скромная зарплата и примерный сотрудник, настоящий «рубаха-парень», проживающий в многонаселенной коммуналке Петроградской стороны. Во второй — строящий за городом скромный кирпичный коттедж хорошо одетый плейбой, разъезжающий в записанной на родственника вполне приличной спортивной «тойоте-супре», любитель приятного отдыха в бане в компании пышнотелых дам бальзаковского возраста, завсегдатай букмекерской конторы, секс-парикмахерской на Невском и уютных кабачков с живой музыкой и европейским разливным пивком с креветками.
В общем, Олег Молодцов жил полноценной холостяцкой жизнью, в свободное от работы время почти не общаясь с коллегами и еще не зная, что то самое пресловутое управление собственной безопасности уже стало всерьез приглядываться к холеному и всегда улыбчивому старлею…
Капитан Логинов
Главврач просветил опись с распиской цепким взглядом и смахнул ее в верхний ящик стола — Я хотел бы побыстрее познакомиться с раненым, доктор, — вежливо сказал Логинов. — И побыть с ним наедине минут несколько. Надеюсь, это не запрещено?
— Ничуть, но вынужден вас предупредить, что после операции, разумеется, проведенной под общим наркозом, гражданин Орлов до сих пор находится в бессознательном состоянии. Так что уединение вам вряд ли что-нибудь даст, капитан!
Они покинули кабинет и двинулись по коридору.
— И долго он еще будет находиться в таком виде?
— Трудно сказать, — уклончиво ответил главврач, разводя руками. — Если все будет нормально, то должен очнуться часов через восемь-десять, не раньше.
Авария не добавила к проникающему ножевому ранению никаких серьезных увечий.
Так, некоторые ушибы ног и груди средней тяжести, от которых, поверьте опытному травматологу, недели через три и следа не останется. Но ножом задеты внутренние органы, вдобавок он потерял много крови, пока не оказался на операционном столе. Так что, если честно, я вообще удивляюсь, как у него не отказало сердце!
Давление практически отсутствовало. Кстати, вам будет небезынтересно узнать одну маленькую, но существенную деталь, капитан… — замедлив шаг, почти невозмутимо сообщил врач, встретившись взглядом с Костей. — На лице раненого был обнаружен грим. Плюс — парик, борода и усы. Но все очень натурально и наложено с таким знанием дела, что ни врачи «скорой», ни даже ваши доблестные сотрудники ничего такого не заподозрили! Мы тоже обнаружили совершенно случайно — сестричка смазывала йодом порез на лице и заметила слегка отклеившийся край усов. Прямо как в «Бриллиантовой руке», помните? «Товарищ старший лейтенант, у вас ус отклеился»!
Поднявшись на второй этаж, они двинулись по длинному, совершенно пустому в этот ночной час больничному коридору, в котором намертво закрепился знакомый каждому, хоть раз побывавшему в шкуре пациента, специфический запах лечебного учреждения. Потом свернули за угол и, проскользнув за матово-бледные двери с табличкой «Посторонним вход воспрещен!», оказались в заканчивающемся окном во всю стену, коротком и ярком коридорчике, куда выходило несколько дверей с каждой стороны.
Логинов увидел сидящих по обе стороны от двери в палату бойцов в камуфляже. На коленях у каждого из них лежал автомат АКСУ.
Заметив вошедших в особый блок главврача и сопровождающего его мужчину в штатском, на плечи которого был небрежно накинут белый халат, омоновцы поднялись на ноги и, расправив плечи, привели оружие в угрожающее положение.
— Спокойно, свои. — Костя достал удостоверение и в раскрытом виде показал его ребятам. — Вас должны были предупредить насчет меня.
— Так точно, товарищ капитан, — скользнув глазами по красной книжечке с двуглавым орлом, кивнул один из бойцов, видимо, старший по званию.
— Все спокойно? — с видом большого начальника поинтересовался Логинов, строго взглянув на каждого из омоновцев.
— Так точно, — снова бросил плечистый парень с квадратным, гладко выбритым подбородком с глубокой ямочкой. — Кроме врача и дежурной сестрички, никого не было. Он сам, кажется, еще в отключке…
— Добро. Покараульте пока мои вещички, ладно? Поставив пакет на свободный стул у стены и открыв дверь. Костя в сопровождении главврача зашел в помещение, тут же погрузившись в особый мир реанимационной палаты. Голубые стены, кафельный пол, множество непонятных, моргающих зелеными экранами приборов, нагромождение проводов, болтающаяся на высокой подставке рядом с кроватью капельница — все это вызывало некоторый внутренний трепет.
— Ну вот и наш раненый, можете знакомиться! — с некоторой иронией произнес доктор, остановившись рядом с лежащим без сознания Вороном. — А паричок с бородой и усами, если что, во-он в той гумбочке, на верхней полочке!
