Аркадий Карасик - Бригада: Металл и воля
Похоже, один из них был Белов. Приметы, сообщённые туберкулёзным старателем, подтверждают это.
На улице Красносибирска обнаружен труп молодого мужчины. Пенсионер, проживающий в доме напротив, на допросе сообщил, что он случайно выглянул в окно и увидел двух убегающих мужчин. Их внешность он, конечно, не разглядел — уже стемнело, но по манере поведения одним из них может быть Белов.
И ещё одна загадочная смерть в том же Красносибирске. Покончила с собой пожилая проститутка-индивидуалка — закрылась в квартире и открыла газ. Первая версия — примитивное самоубийство. После вскрытия, опроса жильцов и проведения дополнительных экспертиз, следователи пришли к единодушному мнению — убийство.
На первый взгляд, это происшествие не связано с Беловым, но по времени совпадает с его пребыванием в городе.
Наконец, супруга похищенного Рыкова упоминала о троих нападавших. Они были в чёрных масках, поэтому опознать их пострадавшая не может.
Вдруг олигарха похитили с участием или по поручению того же Белова?
Какая-то чушь лезет в голову! Разве теперь в России мало убийств и похищений заложников? Десятки, сотни тысяч. Оперативные сводки буквально залиты кровью невинных жертв. Почему всё это он привязывает к главе Фонда. По имеющимся неофициальным сведениям он, после гибли друзей и уничтожения убийц, завязал с криминалом, покаялся в церкви и отошёл от дел.
И всё же, некоторые совпадения по месту и времени настораживают. Если везде орудовал Александр, мозаика сложилась занятная. Добавить бы в неё несколько, всего несколько, камушков и можно утверждать: Белов — попрежнему опасный преступник. Эти недостающие «камушки» могут находиться в показания Шмидта и Ванечки.
Правда, собеседование с Фотоном уже состоялось, вряд ли за короткое время что-нибудь изменилось, но, как говорят в народе, попытка — не пытка…
Кабинет начальника службы безопасности Фонда расположен на первом этаже здания. Обиженный Шмидт демонстративно перебрался сюда из роскошных апартаментов девятого этажа, подальше от властолюбивой любовницы.
Ничего примечательного — небольшой письменный стол, три потёртых стула, в углу — громоздкий сейф, на стене — портрет Президента. Обычное место работы рядового клерка или домуправа.
— Разрешите, Дмитрий Андреевич? Извините, я вас долго не задержу.
Шмидт перевёл взгляд с экрана телевизора на неожиданного посетителя. Он не удивился, будто появление в его каморке генерала было заранее обговорено и запланировано — равнодушно кинул на стул. На самом деле Виктор Андреевич насторожился и немного растерялся. Что понадобилось заместителю председателя ФСБ от своего бывшего агента? Почему он не вызвал скромного сотрудника Фонда к себе или не поручил провести допрос одному из помощников?
Впрочем, однажды сыскарь так же, как и сейчас, пришёл для допроса, умело загримированного под дружескую беседу. О чём они тогда говорили? Какая разница, главное — генерал не изменил своих привычек ходить без охраны, действовать самостоятельно. При необходимости убрать его — без проблем.
Введенский не торопился — с показной ленцой уселся на указанное ему место, неторопливо выложил на стол пачку сигарет, зажигалку и блокнот. Закурил. Пусть помучается, сексот, пусть испугано переберёт в памяти все свои грехи — сегодняшние и вчерашние. Созреет — тогда и начнётся откровенная беседа, именно беседа, а не официальный допрос…
Завербовали верного сподвижника Белова удивительно просто. Тогда бригадир попросил его поехать вместе с бойцами на стрелку. Дескать, Фил готовится к ответственным соревнованиям плюс — к съёмкам фильма, Кос повёз в поликлинику заболевшего отца, Пчела умчался на таинственные переговоры с поставщиками не то оружия, не то наркоты. Единственный человек, которому можно доверить разобраться с окончательно обнаглевшими конкурентами — Дик. Так ласково Александр называл своего помощника и, по совместительству — исполнителя приговоров.
Стрелка прошла спокойно, без кровопролития. На обратном пути группу захватили менты. Вооружённых парней почему-то сразу отпустили, предварительно отобрав оружие, а вот на их вожака надели браслеты и увезли в Лефортово. Официальная причина — незаконное хранение пистолета, называемого в Фонде — «макарычем».
Следователь сразу, не вдаваясь в подробности, назвал статью. Если ствол чист, не был в деле — пять лет на ушах, в колонии общего режима. Если он зафиксирован и замаран кровью, срок может быть увеличен вдвое, возможно — втрое. Всё это Виктор Андреевич отлично знал, но не стал отнекиваться и настаивать на своей виновности.
— Как любит выражаться наш президент, имеется альтернатива. Подпишите бумагу о добровольном согласии работать на органы — гуляйте…
Следак положил перед задержанным соответствующий бланк и отошёл к зарешеченному окну. Дескать, думай, парень, хорошенько думай! Откажешься — проведешь на зоне, как минимум, десять лет. Согласишься — свобода.
Выхода не было. Опознать чёртов ствол для опытных сыскарей — не проблема, мигов повесят на задержанного десяток трупов. Тогда — хана, кранты.
Шмидт выбрал свободу — подписал добровольное согласие поставлять фээсбэшникам нужную им информацию. После этого с новым агентом почти час беседовал начальник отдела полковник Введенский.
Нельзя сказать, что вербовщики усердствовали. Скромные требования информировать о деятельности Фонда появлялись не чаще одного раза в неделю. Вели себя вежливо и корректно. Шмидт поставлял требуемые сведения либо по телефону, либо через связника. Платили неплохо, очень неплохо. Не жадничали.
Или короткие сообщения не пришлись по вкусу заказчикам, или они разочаровались в его возможностях и в способностях, но контакты постепенно сошли на нет. Его перестали вызывать на конспиративную квартиру или навещать на работе…
И вот — появление Введенского. Уже не начальника отдела и не полковника — заместителя председателя, с генеральскими погонами, но с прежними знакомыми повадками опытной ищейки.
— Поговорим? — погасив в пепельнице недокуренную сигарету, предложил генерал. — Мы с вами давно не беседовали, я успел соскучиться.
Соскучилась лиса по петушку, ехидно подумал бывший стукач, остались от него одни перышки да коготки. В доброту окружающих его людей Шмидт уже давно не верил. А уж о сыскарях и говорить противно — ни слова правды, один сплошной обман. Но не возражать же, не отказываться от серьёзной беседы?
— Как скажете…
— Тогда приступим. По моим сведениям в ноябре вам с Беловой позвонили из Свободного. Предположительно, Александр Николаевич. Признаюсь, нам неизвестно, кто из вас говорил с ним, и о чём. Особенно меня интересует тема.
Дмитрий Андреевич задумчиво поглядел на экран телевизора. Будто просил бегающую по сцене Аллу Пугачёву посоветовать, как ему поступить, что ответить на простой, казалось бы, вопрос.
Нет, зря он надеется на чью-то помощь — придётся самому разгребать завалы. Хорошо еще, что дотошный сыскарь не спросил: кто и за что стрелял в Белова?
— Говорил не я и не Ольга. Если бы ответила Белову она, мне сразу бы призналась. У нас с ней нет секретов друг от друга.
Генерал закурил ещё одну сигарету, задумчиво простучал по столу какую-то маршеобразную мелодию. Шмидт говорит открыто, смотрит собеседнику в глаза. Похоже, он ничего не таит, неохотно, но выкладывает всё, что ему известно. Подозревать его в двойной игре нет причин.
— Ладно, верю, — Введенский поднялся со стула, положил в карманы сигареты и блокнот. — Дмитрий Андреевич, позвольте попросить вас о небольшом одолжении, — Шмидт догадался, о чём пойдёт речь, и согласно наклонил лысую голову. Будто покорно подставил её под топор палача. — Благодарю заранее. Если узнаете что-нибудь новое — я имею в виду бывшего вашего хозяина — не откажите в любезности сообщить мне.
Верно говорят, что рано или поздно всё возвращается на круги свои, обречёно подумал Шмидт, когда генерал, вежливо простившись, покинул его кабинет. Похоже, данная когда-то подписка продолжает действовать, от нее не убежать, не скрыться. У федеральной службы безопасности длинные руки, они достанут изменника на морском дне или на Марсе. А он-то, идиот, думал, что поставка негласной информации осталась позади, что он может спокойно дышать…
Да, Фотон поставил в известность своих хозяев о планах Пчелы. Да, он предупредил их о переправляемой из Средней Азии, под руководством Коса, посылке с героином. Да, проинформировал об открытии в оффшорных зонах счетов для отмывания грязных денег. Но всё это не касалось Белова, вернее, почти не касалось. И вот — новый виток. Что потребует от него этот интеллигентный опер в генеральских погонах? Вопрос о каком-то телефонном базаре — обычная наживка, под которой спрятан острый крючок.
Сопротивляться, отнекиваться — нажить головную боль. Придётся притвориться ничего не понимающим лохом…
