Иван Стрельцов - Достанем врага везде!
— Вот и славно, — легкая улыбка скользнула по губам Крутова. Указав на Серванта, он обратился к Султану: — Во избежание каких-либо накладок или нелепых случайностей, Сергей со своими людьми вызван сюда для вашей охраны, Султан Исмаилович.
Уважительное обращение не произвело впечатления на бывшего командира батальона «Конан».
— Нет, — коротко прозвучало.
Брови генерала удивленно поползли вверх.
— Что значит — нет?
— Меня будут охранять мои люди. Они мне преданы и не позволят, чтобы с моей головы упал хотя бы один волос. Ваши люди, — полковник выразительно посмотрел на Сергея Севрюкова, — конечно же, профессионалы, но в данной ситуации только будут мешать.
Это было верно подмечено: европейцы среди кавказцев всегда будут в «свете юпитеров», тем более что две охраняющие, даже независимые друг от друга системы рано или поздно пересекутся, и тогда все окажутся в шаге от той самой глупой случайности.
— Хорошо, — согласился Крутов, сочтя довод чеченца вполне логичным. — Пусть тебя охраняют твои бойцы, но Сергей со своими людьми всегда будет поблизости…
Советник президента Чечни Тимур Вакаев в этот день на работу не вышел, заранее оставив объяснительную записку, в которой сообщил, что на несколько дней должен покинуть Грозный. Это была юридическая фикция на случай проверки; на самом деле, до отсутствия советника никому не было дела. Все руководство республики сейчас холило и лелеяло прибывших из Москвы земляков-бизнесменов.
Сразу по окончании неофициального комендантского часа Тимур покинул город, взяв направление в сторону гор.
Оказавшись в предгорье, он завернул в небольшой аул и остановился на ночь в доме старейшины, столетнего слепого Али, о котором ходили слухи как если не о святом, то уж наверняка человеке мудром. За советом к нему приходили со всей республики (правда, не особо часто); говорили, что, выслушав человека, он мог предсказать будущее.
Старика Тимур так и не увидел; ему отвели отдельную комнату, а уже вечером пришел проводник. Это был мужчина средних лет, неброской внешности. Поверх камуфляжной формы был наброшен дождевик с капюшоном, из-под дождевика выглядывал тонкий ствол АК-74 с навинченным цилиндром пламегасителя. Пришелец с гор произнес короткую фразу на вайнахском, советник незамедлительно ответил.
— Пошли, — хмуро бросил проводник и молча направился в сторону чернеющего вдали леса. Прежде чем двинуться следом, Тимур опустил на глаза мощный прибор ночного видения, успел сделать несколько шагов, когда боковым зрением засек неестественное шевеление веток одного из кустов. Вакаев понимающе усмехнулся: наблюдательность всегда была его коньком, еще со времен занятий в британском центре подготовки коммандос. «Проводник пришел не один. Тем лучше, буду под надежной опекой».
Ночь дышала зноем, накопленным за длинный летний день. Где-то вдалеке протяжно ухнул филин, выбравшийся на охоту, и тут же с опушки леса разразился своими трелями соловей — голосистая, но невзрачная птаха, пока еще не отягощенная семейными заботами. Ночь с виду казалась безобидной и мирной, но это была всего лишь иллюзия. Достигнув опушки, проводник остановился и, призывая Вакаева к вниманию, поднял руку. Когда Тимур приблизился, предупредил:
— Дальше ни шага в сторону, только след в след.
Это было не пустое предупреждение: лес таил в себе множество опасностей в виде мин различного типа. Эти «зерна зла» обильно сеяли в лесах как боевики, так и федеральные войска, охотясь друг на друга.
Они углубились в чащу метров на триста, когда позади Вакаева раздался характерный щелчок передергиваемого автоматного затвора.
— Стой спокойно, советник, — прозвучал хриплый голос на ломаном русском. Тимур замер на месте, не оглядываясь; чья-то крепкая рука сильно сжала его плечо, и тут же с глаз сорвали прибор ночного видения. — Тебе теперь эти «очки» ни к чему.
Изображение из бледно-зеленого стало черным, а в следующую секунду лицо советника стянула широкая повязка, запястья опутал кожаный ремешок, на шею набросили веревочную петлю, конец которой крепко держал проводник.
«Проворно работают ребятишки, — про себя отметил Тимур. За свою жизнь он нисколько не опасался, поэтому мог себе позволить философские экзерсисы. — Наловчились за годы войны воровать людей — или, может, это генная память?»
«Гость» был надежно стреножен, когда возле его лица раздался тонкий электронный писк. Звук то удалялся, то менял направление, обвиваясь вокруг тела Тимура. «Линейный локатор», — сразу догадался советник, узнав «голос» охотника за радиомаячками. Такое чудо современной техники, конечно же, было не от абреков древности…
Как долго им пришлось идти, Вакаев не знал, так как давно сбился со счета, еще во время начала подъема в горы. Двигаться было трудно, то и дело ноги попадали в рытвины или больно ударялись о камни, а то скользили по горной крошке. Но каждый раз, когда Тимур уже был готов растянуться во весь рост, теряя равновесие, его тут же заботливо подхватывали крепкие руки, тем самым давая понять, что он гость, а не пленник.
«Ну, вот и конец нашего путешествия», — с облегчением подумал Вакаев, когда под его подошвами зазвучали ступеньки металлической лестницы, ведущей в бункер.
Проведя «гостя» в небольшое полутемное помещение, охранники быстро сняли с него атрибуты пленения и, по-прежнему храня молчание, вышли, плотно закрыв тяжелую стальную дверь.
— Салам аллейкам, — из темной глубины комнаты вышел Удав.
— И вам того же, — сдержанно ответил Тимур. Он узнал того, к кому направлялся, но это еще ничего не значило. Советник стащил с мизинца левой руки небольшой перстень с крошечным, матового цвета камнем. Кольцо он протянул Абу Юсефу, на раскрытой ладони которого лежал брат-близнец перстня.
После того как мужчины обменялись опознавательными знаками и украшения снова оказались на их мизинцах, блеклые камни, облаченные в золотую оправу, вспыхнули зеленоватым свечением. Современные технологии были куда надежней примитивных паролей или рваных банкнот. Микрочип, встроенный в перстень и настроенный на биоритмы конкретного человека, гарантировал, что посторонний не сможет воспользоваться этим знаком.
— Вам известна цель моего прибытия? — без предисловия спросил Удав. Советник утвердительно кивнул.
— Все оказалось намного хуже, чем мне обещали, — продолжил специалист по широкомасштабным террористическим операциям. — Мы должны взорвать обстановку в Чечне, показать всему миру, что вайнахи не хотят жить под пятой Кремля. Заставить Москву ввести сюда новые войска. На это выделены огромные деньги, на которые можно нанять целую армию воинов Аллаха, но как их сюда доставить, если через теперешнюю границу прорываются лишь одиночки или мелкие группы?
— Народ устал от войны, кровопролития и беспредела, — ответил Тимур. — Местной власти сопротивляются небольшие группы боевиков «джаамата», но стрельба из-за угла не дает ощутимых результатов. Эту ситуацию я пытался развернуть в свою сторону и предлагал усилить репрессии против пособников (родственников) террористов. Вплоть до расстрела заложников. Но ни министры, ни тем более президент на это ни за что не соглашаются.
Удав понимающе кивнул. Действительно, репрессии со стороны властей — лучшее средство стимулирования противостояния им народом. Еще с незапамятных времен известно: когда власти были недостаточно свирепы, эту функцию часто на себя брали повстанцы, переодевавшись в форму солдат и беспощадно расправляясь с невиновными, дабы на их примере заставить остальных взяться за оружие. Как правило, такая тактика срабатывала, но случались и сбои, как в этот раз.
— В Грозном внимательно слушают Москву, а там хорошо знают, чем может завершиться политика запугивания, — растягивая слова, проговорил Абу Юсеф. — Нужно уничтожить правительство Чечни и атаковать стратегические узлы в Грозном. Это, конечно, не вызовет народного восстания, но создаст его иллюзию, особенно для тех, кто захочет ее узреть. Проблематично лишь одно: как достать самого президента, его ведь охраняют как самую большую ценность Ичкерии.
Тимур Вакаев поймал на себе косой взгляд афганца: он был красноречивее любых слов. Прибывший в Чечню террорист хотел узнать, зачем ему нужен этот помощник и нужен ли вообще. Кадровый офицер британской разведки без труда просчитал всевозможные последствия. С одной стороны, он — единственный, кто был приближен к главе республики, с другой — свое преимущество он мог использовать только лишь как настоящий камикадзе. Застрелить или взорвать лично. Провести же смертника-шахида во дворец или непосредственно в личные покои президента он не имел никакой возможности. Для президентской охраны он был одним из свиты. Сложившаяся ситуация тут же вылилась в сознании Тимура в соответствующий его опыту и знаниям вывод: «Современные технологии позволяют сделать смертника не только из добровольца, но даже без согласия оного».
