Владимир Колычев - Бандитские шашни
– Не они, а он! Сначала сказал, а потом склеился… Что, скажешь, так не бывает?
– Не бывает!
Страсти накалились до предела, но все-таки для Вайса стало неожиданностью то, что Туляк вдруг выхватил пистолет. И сразу же выстрелил Сотнику в живот. Толпа вздрогнула, но никто не попытался остановить Туляка. И тот, опираясь на костыль, навис над раненой жертвой.
– Ну, кто заказал Шварца? – орал он, глядя, как умирает Сотник.
– Сука… Ты еще ответишь… – от бессилия и боли простонал поверженный бригадир.
– Ну вот, подыхаешь, а говоришь… Ты Шварца заказал! Ты на его место метил!
Туляк выстрелил снова, на этот раз наверняка. Сотник дернулся и затих на веки вечные.
Только тогда Лобзик заговорил.
– Туляк, ты что творишь?
Голос у него ревущий, но вид растерянный и подавленный. Видно, что столь жесткая и быстрая расправа над Сотником произвела на него сильное впечатление.
– Я творю? Эта падла Шварца заказала, а я творю?! – набросился на него Туляк. – И это ты мне говоришь! Ты, который за Шварца должен был спросить?.. Ты должен был за него спросить! А почему я это делаю! А я тебе скажу почему! Потому что Шварц был для меня все! А для тебя он – ничто!.. А может, ты с Сотником сговорился? Может, вы заодно, а?.. Я же знаю, ты давно на место Шварца метил!
– Туляк, ты чо, в натуре, грибов объелся? Ты чо несешь? – оторопело посмотрел на него Лобзик.
Туляк шагнул к нему, а тот испуганно отшатнулся. А братва это видела и делала выводы. Еще один такой шаг, и Туляк сможет объединить под собой все три бригады Шварца. А больше и некому возглавить движением. Лобзик сдулся, Сотника больше нет, Шептун подавленно молчит.
– Пацаны! Так дела не делаются, – воззвал к братве Туляк. – Один захотел всех под себя взять, другой захочет, грызть друг друга начнем… Уже начали! Шварца завалили. Я с Сотника спросил. Лобзик мне тут что-то предъявляет… Да, не должен я был Сотника валить! Нельзя этого делать. Но я сделал! Потому что беспредел только так остановить можно! Только так… Вот что, по-твоему, я должен был сделать? – Туляк ткнул пальцем в первого попавшегося «быка».
– Ну, беспредел тормозить надо, – промычал тот.
– А ты что скажешь?
Туляк обошел человек пять, и все были согласны с ним. И только Шептун не хотел плясать под его дудку.
– Ты кто такой, чтобы что-то делать? Кто тебя на место Шварца ставил? Ты чего здесь пузыри пускаешь? – насел он на Туляка.
– Ты беспредел сам разводишь! – поддержал его Самопал, правая рука покойного Сотника и его приемник. – Надо по понятиям разбираться, а ты сразу мочить!
Самопал выглядел внушительно. Такой же боксер, как и сам Сотник, причем тяжеловес. Только не очень он в себе уверен, потому и говорит без нахрапа. Так, вступился за своего друга, выразил протест. И все-таки это какой-никакой, но бунт.
– Какие понятия? Мы с Вайсом слышали, кто Шварца заказал!
– А может, вы врете?
Вайс не хотел вмешиваться в конфликт. Отойти бы куда-нибудь в сторонку и оттуда наблюдать за развитием событий. Но, увы, у него свой кодекс чести. Пусть и бандитской, но чести. Он живет среди волков, и в этой жестокой среде обитания каждое слово имеет свой вес. И за слова здесь принято спрашивать. А его обвинили во лжи. И, увы, нельзя ему оставаться в стороне. Иначе он сам себя перестанет уважать, и другие будут держать его за дешевку…
Вайс неторопливо подошел к Самопалу, пристально посмотрел на него.
– Можем, врем?
Самопал стушевался, но не сдался.
– Врете!
Это уже чистой воды предъява. И спрашивать нужно немедленно, пока момент предельно острый.
Вайс ударил Самопала в солнечное сплетение. Пресс у Самопала мощный и прочный как бетон, и Вайс ощутил то чувство восторга, которое он испытывал всегда, когда под рукой в ударе ломался кирпич. Он пробил защиту, смял болевую точку, сбил дыхание, и Самопал слегка согнулся в поясе.
Правда, в себя он пришел очень скоро. Все-таки боксер, все-таки опыт у него и сила духа. Но Вайс остановил его, эффектным движением руки направив на него ствол пистолета.
– Эй, ты чего? – растерялся Самопал.
– А ты чего?
– Так нельзя!
– Запомни, мурло, я за свои слова отвечаю. А за чужие спрашиваю… Ты меня понял?
Пацаны с открытыми ртами смотрели на Вайса. Круто он смотрелся сейчас, и фурор смог произвести. Но все-таки он дал слабину. Надо было стрелять в Самопала, но он не стал этого делать. Нужно было идти до конца, но не смог он нажать на спусковой крючок.
– Да, понял, – подавленно кивнул Самопал.
Он признал свое поражение, и Вайс мог праздновать победу. Но все-таки он понимал, что этого недостаточно.
– Не вру я, – сунув пистолет за пояс, заключил он. – И что слышал, то и сказал.
– А если киллер соврал? – спросил Самопал.
– За него я поручиться не могу, – покачал головой Вайс.
– Вот и я о том же!
– Слышь, а ты чего Сотника отмазываешь? – надвинулся на Самопала Туляк. – Может, ты на пару с ним Шварца заказывал?
– За базар ответишь? – вскинулся браток.
Он сунул руку под куртку, но даже с костылем Туляк оказался быстрее, и первый наставил на него ствол.
– Хватит! – как резаный заорал Лобзик.
Более спокойным голосом повторил он:
– Хватит.
Он подошел к Туляку, опустил его руку.
– Так дела не делаются.
– Делаются, – покачал головой Туляк. – Я за Шварца спросил. Я спросил, а ты промолчал.
Он обращался к Лобзику, но смотрел на Самопала. Как бы тот снова не схватился за волыну. Но ствол мог достать и Шептун. Да и Лобзик мог психануть. Ситуация обострилась до предела.
– Ты, Лобзик, пацан конкретный, ровный. Но ты не можешь заменить Шварца. Ты не сможешь, а я смогу. И я рулить буду… Кто против?
Радостного оживления своими словами Туляк не вызвал. Но и возразить никто не решался. Даже Шептун промолчал. И за это был вознагражден.
– Ты, Шептун, остаешься на своем месте. А на бригаду Сотника я ставлю Кавуна, – распорядился Туляк.
Похоже, этот выбор он сделал еще раньше, а сейчас лишь озвучил его.
– Ты, Кавун, будешь рулить бригадой Сотника.
Туляк поманил к себе бритоголового парня с большим кривым носом и крупными мокрыми губами.
– Ты меня понял?
– Понял.
Кавун ничем не выделялся из толпы, не было в нем той внутренней мощи, как у Сотника. Да и тому же Самопалу он явно уступал. Но Туляку прежде всего нужен был послушный бригадир.
– На свое место я поставлю человека. Не сейчас, потом, – движением руки отсылая Ревуна, с величественным видом сказал Туляк. – Но это уже мои проблемы… Короче, ты, Шептун, и ты, Кавун, завтра утром подъедете ко мне в «Балладу», будем решать, как жить дальше… Это будет завтра. А сейчас у кого есть вопросы?
– С Сотником что делать? – угрюмо спросил Кавун.
Не очень нравилось ему, что Туляк назначил его бригадиром. Сам понимал, что не потянет он этот гуж. Но и отказываться он не пытался.
– С этим я сам разберусь.
– Похоронить его надо, – подавленно сказал Самопал. – Как человека.
– Похороним, – кивнул Туляк. – Как иуду…
– Не иуда он.
– Да? А кто тогда иуда?
Иудой Самопал становиться не хотел, поэтому возникать больше не стал.
Сначала убрался Шептун со своими, затем укатили сотниковские. И развенчанный Лобзик задерживаться не стал. Глянул на Туляка исподлобья, со злобой, и вышел из зала.
Туляк распорядился вынуть наполнитель из гимнастического мата и запаковать в чехол тело Сотника. Грин и Плат сунули труп в багажник его «БМВ», сами сели в машину.
– Куда? – спросил Вайс, вставляя ключ в замок зажигания.
– За город, – задал направление Туляк.
Он отодвинул заднее сиденье до предела назад, вытянул раненую ногу, облегченно и со смаком выдохнул воздух.
– Да, ситуация… Надо было еще Самопала до кучи уложить, – сказал он, глянув на Вайса.
– Он же Сотника не заказывал.
– Не факт.
– Да, но и фактов не было. А как без них?
– За слова надо было зацепиться… Что, духу не хватило?
Вайс ничего не сказал в ответ. Классическая ситуация, когда молчание – знак согласия.
– Но все равно, красиво ты его обломал, – ухмыльнулся Туляк. – И мне здорово помог… Я бы тебя на свое место поставил, но не могу – ты мне, Вайс, здесь нужен. Спокойно с тобой…
– Какой спокойно? Труп в багажнике, – сказал Вайс, глянув в зеркало заднего вида.
– Ничего, прорвемся.
– А если Лобзик ментам наводку дал? Или Самопал?
– Вот и я о том же, – помрачнел Туляк. – Надо было их обоих валить… Никого там на хвосте?
– Да пока чисто, – сворачивая вправо, качнул головой Вайс.
Из города он выехал окольным путем, так, чтобы на пути не попался пост ГАИ. И пока ехал полями-лесами, оглядывался назад. Мало ли, вдруг Самопал их выслеживает. На Лобзика он почему-то думал меньше всего, а насчет Самопала было у него нехорошее предчувствие.
Труп они похоронили далеко в лесу. В город вернулись поздно ночью. А утром узнали недобрую новость. Сотниковская братва отказалась подчиняться Кавуну. Самопал стал бригадиром и тут же объявил о своей независимости. А вскоре выяснилось, что и Шептун тоже пустился в автономное плаванье. Некогда единая команда Шварца перестала существовать. Выходило, что Туляк зря устроил расправу над Сотником, только грех на душу взял. А вот если бы Вайс завалил Самопала, все могло быть по-другому. Но не смог он этого сделать. Как бы не пришлось о том пожалеть…
